О.Д.И.Н. (сборник) - Сергей Елисеенко

1. Гордыня или высокомерие — самые тяжкие грехи. От обычной гордости отличаются тем, что обуреваемый гордыней грешник начинает превозноситься своими талантами перед Всевышним, хотя, на самом деле, все, что он имеет, он получил от Бога.

2. Алчность (стяжательство, корыстолюбие, жадность, то есть жажда приобретательства). К разряду смертных грехов отнесена из-за того, что умножает попечения и заботы и ведет к замкнутости и внутренней злобе.

3. Зависть — огорчение из-за благополучия или успехов других людей.

4. Гнев обозначает целую гамму психологических состояний, чувств и форм. Среди них обида, раздражительность, досада, ярость и многие другие. Человек, поддающийся гневу, чувствует себя спровоцированным и обиженным, он постоянно находится в таком состоянии, при котором можно причинить вред не только себе, но и окружающим.

5. Похоть (блуд) — это интимные отношения людей, не состоящих в браке.

6. Чревоугодие — жадность и неумеренность в еде, приводящая человека в скотское состояние.

7. Уныние выражается состоянием обиды, беспредметного недовольства, разочарованности и безнадежности.

Конечно, некоторые слова были мне непонятны, хотя общий смысл я улавливал. И многие грехи были мне знакомы, вот только смысла их выполнения я не видел. Наслаждение от пищи или неумеренное её потребление? Что за глупость?! Белковую витаминизированную массу только полный псих будет смаковать, а уж обжираться? Нет уж, увольте. Похоть, то есть размножение, давно уже стало уделом животных прошлого. Совокупление с самкой проводится раз в год под надзором медиков и не приносит никакого удовольствия. Алчность? Понятие денег исчезло более 100 лет назад, у всех всё есть по потребностям. Зачем желать чего-то большего? Гордыня, зависть, гнев, уныние… Как все это может существовать, если ты большую часть своего времени находишься в состоянии бесконтрольного наслаждения в капсуле Общего Отдыха? Хотя иногда, во время трудового периода, становится чудовищно скучно, но это редкость и не влияет так сильно на разум. Так в чем же прелесть этих пороков? Что такого получали от них люди прошлого, раз были подвластны им? Единственное, что приходило мне в голову, это соотношение понятия души. Но это столь размытый объект, что само его существование под вопросом. Все эти вопросы роились в голове Джозефа, пока он шел к своей капсуле Общего Отдыха.

Центр управления 717 жилым сектором.

Отдел надзора психологического состояния населения.

Главный куратор задумчиво вертел в руках тонкий инфо-стержень, на котором был записан суточный психо-алгоритм гражданина Джозефа Синеги 17/4wid. Все мысли и желания этого человека были в руках Помощника. И он впервые не знал, что с этим делать. Столь выходящие за рамки стандарт-программы развития идеи Джозефа требовали корректировки, но что-то не позволяло Главному куратору просто стереть память и изменить личность этого человека. Возможно, он сам задумался над тем, во что превратился человек за последнюю пару сотен лет. Имея доступ ко всем базам данных сети, Помощник обладал знанием, недоступным обычным гражданам. И все это позволяло мыслить ему гораздо шире, естественно, для всеобщего блага и поддержания стабильности Системы. Он видел, как жили все люди его сектора, а это без малого 15.000.000 населения, и каждый шаг любого из них был предсказуем и целенаправлен. Но иногда ему начинало казаться, что, приобретя «счастье» и постоянство, человечество потеряло нечто важное. Да, никто на планете не голодал, и у каждого была крыша над головой. И пусть все было хорошо в мире материальном, но существовал еще мир духовный. Вот здесь и была заноза, которая стала еще более явной после просмотра инфо-стержня Джозефа. Словно убрав грязь из людей, мы убрали и еще что-то бесконечно важное. Быть может, эти самые пороки и были катализаторами для развития человека, стремления его к лучшему, где сильные очищаются и борются, а слабые покоряются и погрязают. И где тот момент, когда стоило остановиться в пути к всеобщему благу? Главный куратор продолжал задумчиво крутить в руках инфо-стержень, размышляя на многие запрещенные темы. Он имел на это право, в отличие от миллионов особей, находящихся под его надзором и живущих в постоянном «счастье»…

№ 12. Шлюха, слушай мой джаз

И все это из-за наглости и неосторожности Этой отвратительной истерички. Ну что ж пришло время её наказать.

— Пошел на хер отсюда! Как ты уже достал! — истерично надрывалась, безвкусно накрашенная и практически голая, девушка. Она стояла возле кровати и, уперев одну руку в бок, второй целенаправленно показывала в сторону двери. Гримасы её лица были отвратительно наглыми, и каждое выкрикнутое слово было с хлюпающим всхлипом. Это надолго понял я, и не спеша поднявшись с кровати, стал искать свои брюки. Тем временем крики и визги нарастали по экспоненте и вскоре должны были пойти в ход какие-нибудь предметы. Решив не дожидаться столь неблагоприятного периода для моего здоровья, я подошел к ней и резким толчком бросил на кровать. На секунду притихнув, она уставилась на меня испуганными глазами. Но спустя мгновение злоба и женское безумие возобладало в ней вновь.

— Как ты смеешь трогать меня? Ублюдок! Убери свои грязные лапы. Скотина! Тварь! — вновь завела она уже привычную шарманку.

Меня это уже начинало порядком напрягать. Я, наконец, нашел свои брюки, и быстро натянув их, принялся за поиски рубашки. Она нашлась в скомканном состоянии возле входа в ванную.

— Сволочь! Ты вообще слышишь меня? Или я для тебя очередная игрушка? — неожиданно закричала она мне прямо на ухо.

Видимо пока я искал рубашку, она успела оправиться от моего «удара» и подобраться поближе для более эффективной звуковой атаки. Вздрогнув от неожиданности, я сделал шаг в сторону и, ударившись об край громоздкого комода, опрокинул полупустую бутылку виски. Капли алкогольного напитка попали мне на руку и, зашипев, стали разъедать кожу. Я, стиснув зубы, зажал рану, метнулся в ванную мимо, ошарашенной таким поворотом событий, девушки. Быстрее сунув обожжённую конечность под воду, я постарался полностью смыть все, что попало на кожу. Но спирт, содержащийся в виски, успел разъесть мою внешнюю оболочку почти до хитина. И теперь я, словно прокаженный, с огромными пятнами светло-коричневого цвета на руке стоял и смотрел на себя в зеркало. Нужно как-то спрятать своё уродство. Я натянул рукав рубашки пониже, но несколько кусков кожи слезло прямо на внешней стороне ладони. Так что без перчаток не обойтись. И все это из-за наглости и неосторожности этой отвратительной истерички. Ну что ж пришло время её наказать. Взяв зубную щетку неповрежденной рукой и засунув её в рот гладким концом без щетины, я выдвинул внутренние жевательные пластины. Они были дьявольски острые в середине и немного зазубрены по краям, чтобы удерживать схваченную жертву. Но сейчас показывать себя зверем и чудовищем мне абсолютно не хотелось. И я, сжав немного щетку передними пластинами, резко вытащил её изо рта. Благодаря этому я снял несколько слоев пластмассы и превратил закругленную ручку в подобие заостренного стилета. Подобное я слышал, делают заключенные в тюрьмах. Естественно используя для затачивания подручные средства. Но мне хватило и того, чем одарила моя генетика. Сжав в руке это импровизированное оружие, я вышел из ванны и, не тратя не секунды, схватил уже начинающее приходить в себя и вновь готовящееся заорать создание женского пола. И мощным ударом вогнал ей острие моего орудия в глаз. Надавив чуть посильней, я почувствовал, что пронзил мозг. Тело её трепыхалось в моих руках, но жизнь уже ушла из него. Теперь предстояло заняться слегка «грязным» делом. Сняв рубашку, и аккуратно сложив её на кресле, я взглянул на себя в зеркало. Вроде кроме ран на руке ничего не выдавало моего не совсем человеческого происхождения. Затем, оттащив тело на кровать, я встал напротив и, закрыв глаза, сосредоточился. Передо мной в темноте засверкали разноцветные звездочки, а мышцы наполнились знакомой дрожью. Я напрягся и ощутил, как медленно появляется моё жало. Вырастая из спины, оно, обладая мощным наконечником, готовилось начать мою трапезу. Наконец появившись полностью, оно словно темный стяг воспарило надо мной. Медленно покачиваясь, словно змея перед броском, жало ждало моего приказа. Теперь мне оставалось лишь смотреть. Я мысленно дал команду и мрачной тенью наконечник моей скрытой конечности метнулся к телу, распростертому на кровати. Раздался звук похожий на тот, когда вы допиваете последние капли коктейля через соломинку. Я прикрыл глаза и стал поглощать. Спустя несколько минут, лишь иссохшая оболочка напоминала, что здесь был человек. С влажным хрустом спрятавшееся жало вырвало меня из сытого оцепенения и заставило вернуться в реальность. Одеваясь, я мимоходом бросил взгляд на поврежденную руку и с удовлетворением увидел обновленную кожу нежного розового цвета. Поглощенная плоть глупой шлюхи делала своё дело, и волна силы наполнила меня. Теперь стоило принести немного витаминов моим детям. Решив не оставлять ненужных улик я, выдернув мимоходом датчик пожарной безопасности на потолке, бросил на кровать зажжённую зажигалку. Аккуратно прикрыв за собой дверь, я, уже ощущая едкий запах дыма, поспешил к лифту. Уже сидя в пойманном на дороге такси я дышал прохладным ночным воздухом, трепавшим мне волосы сквозь раскрытое окно, и думал. Как же всё нелепо получается, жизнь, дающаяся любому существу, может быть прервана чем угодно. Но чаще всего это почему-то идиотские случайности. Несчастный случай или, например, встреча со мной. Себя я так же считаю, что типа природной стихии. Ведь выбираю жертв не я, они сам идут ко мне. Как будто мотыльки летят на свет. Девушки видят во мне мужчину своей мечты, парни лучшего друга, хотя некоторые тоже так сказать мужчину. Вот и получается, что они сами идут навстречу своей судьбе. Еще ни разу не было такого, чтобы я находил жертву специально. Словно слепой рок дает мне пищу, а им успокоение. Вот так и живу, уже почти как пару сотен лет. Как осознал себя разумным существом и выбрался из личиночного кокона. Были, конечно, моменты, когда и моё спокойное существование омрачалось всевозможными облавами, обвинениями в сатанизме и людоедстве. В общем, полный набор суеверий. Но я привык и уже давно научился не выделяться и жить, потихоньку плодясь и передавая свои знания потомкам. Насколько я знал, по всему миру было что-то около 5–6 гнезд подобных моему. Немного, черт возьми, если сравнивать с почти 6 миллиардным населением всей планеты. Но с другой стороны, пищей я и мой выводок были обеспечены на очень долгое время. Да и удобства жизни, которые создало человечество, нельзя назвать лишними. Все-таки 200 лет назад жить было определенно не так уютно. Комфорта прибавилось, а страха поубивалось. Современный человек если и боится чего-нибудь, то вещей настолько банальных и ненужных, что становится иногда просто смешно. В таких неспешных мыслях я добрался до своего логовища. Выйдя из такси, я бросил водителю несколько крупных купюр, и зародившееся было, злобное шипение превратилось в довольное хмыканье. Что ж поделать, такова людская природа. Двойственная и иногда чертовски нелепая. Окинув взглядом дом, в котором была расположена моя кладка, я удовлетворенно улыбнулся. Любой, кто увидел это творение архитектуры, подумал бы, что здесь живет, как минимум, спятивший художник. А как максимум, очень эксцентричный миллионер. Все, конечно, было несколько прозаичней. Оболочка моего жилища должна была приманивать и расслаблять. Как-никак это вам не готический замок, где, подсознательно насмотревшийся стереотипных фильмов, обыватель будет ждать чего-то страшного из-за каждого угла. Тут все ярко, светло и красочно. Пусть и несколько сюрреалистично. Если смотреть со стороны, то выглядит все, как будто кто-то расплавил белый пластмассовый куб, правда только с одной стороны. Затем сверху разлили стакан с ярко-желтой краской и немного сбрызнули с боков травяным соком и остатками фиолетовых чернил. Ну и напоследок, оконные проемы расставлял не вполне здоровый человек. Хотя, буду честен это и не человек был вовсе. Думаю, теперь вы имеете представление о том, каким было моё логовище снаружи. Внутри же обстановка не сильно отличалась консервативностью, все те же плавные изгибы, много света и цвета. В общем, все, что нужно для жизни… человека. А вот внизу уже начиналось таинство моего рода. Огромные катакомбы, издревле бывшие под городом, но благополучно превращенные в городскую канализацию, стали для меня и моих отпрысков чем-то вроде Мекки. Отгородившись от общественной сети подземных коммуникаций, я создал место, в котором могло проживать и размножаться более 500 представителей моего вида. К счастью я не такой плодовитый, хотя и мог бы за пару лет заполнить весь город своими потомками. Вот только зачем? Открытой войны разных видов мне не очень хотелось. Кровь, смерть и отсутствие, привычных мне, удобств — вот минусы. Ну а плюсы… их я вообще не вижу. Так что живи и дай жить другим, вот мой принцип. Несколько низкопробных личностей сугубо для питания не в счет. Под колесами автомобилей и то больше в месяц погибает. Так размышлял я, спускаясь к своим малышам. Уже на полпути к первой кладке в груди засвербело знакомое чувство всепоглощающего голода. Это мои малютки, учуяв меня, эмпатически передавали мне свои ощущения. Ну а кушать им хотелось всегда, как-никак сейчас у них идет главный период метаморфоза. Так что я прекрасно понимал их. «Тише, тише мои маленькие. Еще немножко потерпите. Я уже иду. Полный вкусной и сытной пищи», — думал я про себя, стараясь передать им мои мысли. И личинки, услышав знакомый запах моего разума, начинали телепатически верещать еще активней. Это заставило меня ускорить шаги, чтобы побыстрее накормить их. Наконец я увидел входной кокон и, брызнув на него струей феромонов, заставил расступиться передо мной. Войдя, я пробежался взглядом по плотным рядам кожистых личинок висящих под потолком. Пусть сегодня первой будет Джазира, решил я. Подойдя к моей малышке, я, немного пощекотав её псевдоподии, подал запаховый знак, что сейчас буду кормить. Радости её не было предела. Восторженно шевеля тонкими усиками, она высунула свой нежный хоботок и, ласково коснувшись моей щеки, призывно его раскрыла. Я, не заставляя мою малютку долго ждать, максимально широко открыл рот и, стараясь не повредить хрупкую человеческую оболочку, выдвинул поджелудочное щупальце. Почти мгновенно узкая дырочка на кончике хоботка Джазиры буквально насадилась на острый край щупальца. Я расслабил спазматические мышцы и дал питательному полупереваренному раствору хлынуть в кишечный тракт моего детёныша. Джазира мило заурчала от удовольствия. Но нужно было оставить немного и для своих братьев и сестер. Поэтому я, к сожалению, разорвал наш контакт и уже по очереди провел процесс кормления со всем своим старшим приплодом. Закончив с этим нужным и приятным, но очень утомительным делом, я решил проведать остальные мои кладки. Пройдясь по небольшому туннелю, я вышел к огромной рукотворной пещере, которая была разделена на небольшие секции, в каждой из которых ждали своего часа еще неоплодотворённые яйца. Я отложил их в разное время и для разных ситуаций. Вот те, которые посветлее это будущие воины. Но время сейчас мирное, так что пусть пока полежат, подождут своего самца. Вон те округлые большого размера станут интеллектуальной кастой. Возможно, я возьму парочку из них и выращу, чтобы они поработали на благо улучшения моего благосостояния. Ах… а вот и мои любимчики, настоящие неоморфы. Способны принять вид любого живого существа. Естественно, после того как оно будет ими съедено. В общем, выбирать мне есть из кого. Я хорошо подготовился на все случаи жизни. Ну а теперь можно немного вздремнуть. Быстрым шагом, подойдя к центральной части пещеры, я, сбросив одежду, с радостью смог принять свой истинный облик. Взмахнув передними конечностями, затекшими от долгого пребывания в неудобном сложенном положении, я потянулся всеми сегментами своего прекрасного хитинового тела. Наверное, со стороны меня можно было принять за чудовищный гибрид насекомого и человека, но сам себе я казался идеальным существом. Поудобней устроившись возле своего яйцеклада, я, сплетясь с его нервной системой, медленно погружался в забвение плоти, которое люди почему-то называли сном…