Операция «Караван» - Дмитрий Янковский

Он связался с пилотом по селектору и указал номер квадрата для посадки. Разметка его карты была мне неведома, а потому я представления не имел, куда мы должны приземлиться. Я набрался терпения, но уже минут через двадцать полозья машины коснулись грунта.

Когда люк распахнулся, стало ясно, что для посадки выбрана большая, метров двести радиусом, поляна в джунглях. Она представляла собой идеальный круг, по краям темнели заросли фикусов, которые становились все выше и выше по мере удаления от поляны. Не было сомнений, что она возникла после взрыва биотехнологической ракеты. Кто-то, не так давно, рискнул слишком близко подлететь к океану.

— Выгружаемся! — приказал Альбинос.

Мы по очереди спрыгнули в густо растущий молодой бамбук, поднявший тонкие стебли нам по пояс. Рядом опустился транспортник.

Приглядевшись, в центре поляны я обнаружил доказательство ее ракетного происхождения. Это были заросшие лианами лимонника останки подбитого гравилета. От него мало что осталось, попадание было удивительно точным, хотя при такой мощи заряда этого и не требовалось. Ударной волной машину в буквальном смысле впечатало в землю. Незавидная участь.

Из транспортника высыпало десять человек обслуживающего персонала и два бригадира. Все в черных куртках и кепках с длинными козырьками. Четверо облачились в погрузочные экзоскелеты и слаженно принялись выносить через рампу крупногабаритные пластиковые ящики.

Остальные быстро их распаковывали, выкладывая на примятый бамбук металлические трубы, решетчатые фермы и желтые баллоны со сжатым воздухом. Я уже понял, что прав. Метод Альбиноса был мне известен. И в его эффективности у меня не было сомнений. Правда годился он лишь для локального и очень кратковременного выхода в океан. Но это тоже не дурно.

Да, опыт работы в океане у Альбиноса был. Весьма своеобразный опыт, но другим он и не хвастался.

Завизжал подсоединенный к баллонам пневмоинструмент, рабочие начали сборку конструкций. С каждой минутой из груды металла все больше вырисовывались тяжелые крупнокалиберные залповые минометы.

— Ничего себе… — присвистнул Алекс. — Стволов двести…

— Калибр миллиметров сто, — прикинул я.

Чем дальше, тем очевиднее становилось, что мы немного недооценили Альбиноса, и попусту над ним подшучивали. Через полчаса на поляне были изготовлены к бою четыре ракетно-залповых установки по сто стволов в каждой. Это было серьезно. Даже с запасом.

Не знаю как Алексу, а мне стало совершенно понятно, что никто в Бенкулу не мог бы так быстро мобилизовать столь внушительные средства. Да и мало кто на Суматре. Недавний разговор о преимуществах европейского подхода, в сравнении с местным, не казался уже пустой болтовней и попыткой усыпить нашу бдительность.

— Что это за орудия? — спросил Урман.

Ольга ему разъяснила вкратце.

После сборки самих минометов, начали выгружать боекомплект. Судя по виду тары, это были стомиллиметровые ракетные глубинные бомбы, как мне думалось.

— Как далеко может бить эта хрень? — задумался Алекс.

— На двадцать километров с гарантией, — уверенно заявил я. — Плюс, наверняка, еще километров пять.

Я прикинул, что если увеличить дистанцию поражения километров до пятидесяти и иметь несколько тонн боекомплекта, то с помощью подобных установок можно было бы попытаться уничтожить даже ракетную платформу. Но не факт, потому что торпеды охранения без труда будут подрывать медленно погружающиеся глубинные бомбы. Причем сразу десятками, учитывая детонацию.

Но если хоть парочка снарядов достигнет цели, оно того может и стоило бы. Может быть. Но снаряды надо будет подвозить грузовиками, колотить непрерывно и очень прицельно.

В небе показались еще два гравилета, тоже тяжелые транспортники. Едва они приземлились на поляне, из них десантировалось человек сто общим числом, все в такой же черной униформе, как у первого десятка. Под выкрики командиров отряд разделился на четыре расчета, которые начали слаженно снаряжать стволы реактивными глубинными бомбами. Альбинос смотрел на происходящее, как Наполеон на поле битвы, то и дело поглядывая на часы. Выглядело это действо очень внушительно. Что сказать — корпоративный стиль. С европейским размахом.

По мере готовности установок к бою командиры расчетов давали отмашку красным флажком. После четвертого взмаха стрелки заняли места у огневых пультов. Я усмехнулся — картинка была как на довоенных пропагандистских плакатах. Пафосу больше, чем толку. Хотя в эффективности ракетно-бомбовых установок я не сомневался нисколько. Просто обставлено все было в духе игры в солдатики или батальной сцены в дорогущем спектакле. Был ли это театр только для нас, или таков вообще стиль нашего нового партнера, сказать я бы пока затруднялся.

Альбинос подошел к нам.

— Баллистический лайнер с грузом в воздухе, — сообщил он. — Скоро увидите свой корабль.

Я обратил внимание, что каждый огневой пульт был оборудован отдельным монитором. Изображения с такого расстояния было не разобрать, но я примерно представлял какую функцию выполняют эти приборы.

— У вас есть локаторы обнаружения биотехов? — спросил я.

— Да. — Альбинос кивнул. — Военная разработка. Мы клонировали микросхемы и сделали на их базе то, что нам было нужно.

Я ничего не ответил. Забавно, что мы не одни пошли подобным путем. Не удивлюсь, если микросхемы огневых пультов Альбиноса были полностью идентичны микросхемам из наших локаторов. В принципе логично. При полном запрете на изучение биотехов, а следовательно и испускаемых ими сигналов, легче было взять, пусть и несовершенную, разработку военных, чем пытаться создать систему заново.

Альбинос снова глянул на часы, забрался в гравилет и, не закрывая люка, перекинулся с кем-то десятком фраз по коммуникатору. Вышел он с пневматической сиреной в руке.

— Сейчас начнется, — предположил Алекс.

Альбинос в последний раз взглянул на часы и нажал на клапан сирены. Огневые расчеты отреагировали молниеносно, дали слаженный залп из всех четырехсот стволов. Надо отдать должное, это и на меня произвело серьезное впечатление. Честно говоря, я ожидал хлопков и шипения, как от ракетных ружей, но стомиллиметровые реактивные бомбы уносились в пространство с таким сатанинским воем, что мы невольно присели от неожиданности.

Залп длился секунд десять, потом все стихло. Тут же бойцы бросились заново снаряжать еще не остывшие стволы.

— Интересный способ… — сдержанно произнес Алекс.

Сдержанность была напускной, я это видел прекрасно, не первый день знал Алекса.

— За двадцать минут мы полностью расчистим прилегающую акваторию, — уверенно заявил Альбинос.

— А затем, до завершения операции, сможем держать периметр квадрата десять на десять километров.

— С таким количеством снарядов… Не сомневаюсь, — согласился я.

— Боезапаса хватит на час сдерживания, — продолжил Альбинос. — За это время вам надлежит занять корабль и перегнать его в безопасное место.

— Если вы имеете ввиду наши штольни, то это относительно безопасное место, — сказал я. — И дело не в биотехах, от них мы устроили достаточно надежную защиту. Дело в комиссаре Гэбриэле. Наверняка наша база под наблюдением. Особенно после побега.

— Думаю, да, — согласился Альбинос. — Но вряд ли он контролирует подход со стороны океана. Кишка тонковата. Я бы и сам не стал подбираться так близко к берегу, если бы вы не убили ракетную платформу.

Она бы нас тут неизбежно накрыла. Вот только Гэбриэл не разбирается в этом как вы или я. И муниципалитет вы напрасно пытались удивить. Вы можете уничтожить хоть десять платформ, но уничтожить страх обывателей перед океаном намного сложнее.

— Попробуем… — с иронией произнес я.

Он не ответил. Я чувствовал, как его раздражает мое упрямство. Но еще больше его раздражало мое нежелание играть по его правилам. Мне кажется, он был уверен в том, что сумеет склонить меня на свою сторону, точнее к своим методам достижения цели.

— В любом случае Гэбриэла я возьму на себя, — закончил Альбинос. — Вам же рекомендую сосредоточить усилия на главном.

Грянул второй залп. Реактивные бомбы густым роем унеслись в сторону океана. Взрывов не было слышно — слишком далеко.

Вскоре расчеты произвели третий залп. Затем четвертый. Я заметил, что промежуток между залпами с каждым разом становится все длиннее. Очевидно, канониры не в первый раз делали такую работу, у них был навык и наработки. Да и сами бомбовые установки созданы явно не на один раз. Интересно, где и в каких целях их применяли до этого? И в каких еще собираются применять?

Время, разделенное залпами на неравные промежутки, шло своим чередом. Где-то через полчаса уши начали различать басовые вибрации воздуха, характерные для приближающегося баллистического лайнера. Вообще-то этот звук лежал очень близко к нижнему частотному пределу человеческого восприятия, но я его слышал много раз, хотя не все в это верили.