Забытая башня - Веда Талагаева

Коварная усмешка искривила губы темного эльфа.

— Может быть.

Черная башня содрогнулась от шпиля до фундамента. Лед у ее подножия покрылся трещинами. Столб огня взметнулся в ночное небо, и башня рухнула, сотрясая землю и воздух. Элиа проснулся и вскочил на постели, тяжело дыша. Ледяная рука, казалось, тянулась к нему издалека и сжималась на сердце. Несколько минут он сидел на постели, прежде чем смог, наконец, увидеть, что его окружает уютная обстановка в доме Дарфиона, что за окном поднимается новый ясный день, а зима в Спрятанной долине серебриться свежими морозными красками. Элиа оделся и вышел за дверь. Застекленная галерея вела в трапезный зал. По галерее навстречу Элиа быстро шел Кадо.

— Наконец-то ты проснулся. Приехал Эгмар. Он и царица побывали в Нумаре, — Кадо поник головой, — Арника перешла на темную сторону. Она заколдовала Итэри и мою сестру. А волшебство, которое Юн послал в Нумар для их защиты, заколдовало саму Арнику. Теперь все Великие Колдуны погружены в глубокий сон, как Агенор когда-то.

— И кто же их разбудит? — с тревогой спросил Элиа.

— Я надеюсь узнать об этом у Генимар.

Первые дни нового года выдались морозными и ясными. Сквозь стеклянный купол, накрывающий оранжерею в башне, виднелось чистое небо над Спрятанной долиной. Солнце золотило и могучие сосны, и снега на склонах гор, и растения зимнего сада. Ноги сами принесли Орна к скамейке, на которой он виделся с Тарилор в волшебном сне. Поглощенный воспоминаниями об этом свидании, демон присел на край скамейки. Прямо перед ним было окно, обставленное кадками с лимонными деревцами и увитое плетьми цветущих настурций. Орн обратил взгляд за окно на заснеженную долину с ее покрытыми инеем кленовыми рощами, с замерзшими водопадами и не сразу заметил, что находится в зимнем саду не один. На другом конце скамейки сидел эльф в дорожной серебристо-серой одежде. Его не по-эльфийски короткие черные волосы на висках поблескивали сединой. Эльф тоже глядел в окно, но Орну показалось, что на самом деле тот исподтишка наблюдает за ним. Орн невольно отодвинулся подальше. Ему уже доводилось вот так сидеть на этой скамье, и в прошлый раз демон тоже опасался, что его распознают. Орн уже начал подумывать, не уйти ли подобру-поздорову, как эльф вдруг обернулся к нему и улыбнулся широко и приветливо.

— Я не помешал? — спросил он, казалось, даже не замечая опасений своего собеседника, — Это любимый сад Нарилен и Ийнариэль, дочерей князя Дарфиона. Они вырастили его своими руками. Вижу, вам здесь тоже нравится?

— Да, — ответил Орн, обводя глазами круглые стены оранжереи, — Я бывал во многих местах, но ни где мне не было так, как здесь. Спокойно.

Эгмар согласно кивнул.

— Мне тоже довелось много где побывать, — задумчиво проговорил он.

— И многое увидеть, — осторожно заметил Орн, указав на седые виски эльфийского путешественника.

Демон знал, откуда появилась эта седина, и помнил время, когда ее не было. Эгмар усмехнулся. В его улыбке была легкая грусть и в тоже время какая-то самоирония.

— Вот это как раз появилось не от всевидения и всезнания, — заметил он, — Скорее наоборот.

— А от чего же? — все так же настороженно глядя на Эгмара, полюбопытствовал Орн.

— Просто-напросто от страха, — сделав такое признание, эльф неожиданно для Орна негромко рассмеялся, — Это случилось во времена Великого Раскола. Многие в Дивном Крае знают, что я целый год провел в плену у Умадана в подземелье его замка Кортран. Думаю, вы понимаете, что значит для эльфа жизнь без солнечного света, без шума воды, без запаха травы. Я объездил полсвета и, правда, многое повидал, но то черное подземелье сломило меня. Во всяком случае тогда.

Эгмар немного помолчал. Его глаза затуманила дымка воспоминаний, их взгляд словно был обращен внутрь себя.

— Знаете, — продолжил Эгмар, снова улыбаясь, — От страха и отчаяния многое начинает казаться не таким, как на самом деле. Куда более ужасным. В подземелье меня навещал демон. Он жил в волшебном зеркале, был рабом Умадана. Демон изводил меня, терзал, мучил, запугивал. Так мне казалось в то время.

— А теперь нет? — от удивления Орн привстал со своего места.

— А теперь я понимаю, что это был маленький демоненок. Ребенок, до которого никому не было дела, к которому никто не чувствовал ни привязанности, ни жалости. Он пытался привлечь к себе внимание так, как мог это сделать маленький демон — жестокими шалостями и выходками, — Эгмар пожал плечами, — Если бы я понял это раньше, возможно, и седины у меня было бы меньше, и из подвалов Кортрана я выбрался бы быстрее. И даже не один.

Орн слушал рассказ эльфа, не веря своим ушам.

— Значит, — наконец, вымолвил он, потрясенно глядя на Эгмара, — вы простили того демона?

— Не за что было прощать, — покачал головой Эгмар.

— Ну-у, — Орн оттянул вперед ворот куртки, словно он мешал дышать, и снова в удивлении воззрился на Эгмара, — Знаете, слухами полнится Дивный Край о вашем знании мира и глубокой мудрости… Я как-то раньше… Но уж теперь я точно знаю, это не слухи.

Эгмар махнул рукой.

— Да, ну, все это глупости, господин Эзельгер. Если я и вынес какие-то познания из того, что случалось со мной, так только о том, что нет на свете непреложного знания мира и вечной мудрости, — он повернулся к Орну и пристальнее вгляделся в его лицо, — Мы не виделись прежде? Ваш голос мне словно знаком?

Орн еще немного отодвинулся в сторону. Потом поднял глаза на эльфийского мудреца и улыбнулся уголком рта. К нему снова вернулось спокойствие, и в серебристых глазах заблестело скрытое лукавство.

— И мне тоже кажется, что все это уже было, — сказал он, — Но ведь мы бы этого не забыли, правда?

Эгмар согласно кивнул.

— Что это там блестит? — спросил он, посмотрев на пол.

Орн увидел круглый предмет, показавшийся ему знакомым, и догадался, что выронил его накануне.

— По-моему, это зеркало вашей дочери, — сказал он, нагибаясь и поднимая зеркальце за длинную ручку, — Хорошо, что мы заговорили о ней. Я как раз хотел поговорить с кем-то из ее родителей. Госпожа Тарилор путешествовала с нами и помогала нам во всем. Но далее наш путь станет все опаснее и опаснее. Ей не нужно больше ехать с нами. Прошу вас уговорить ее остаться здесь.

— А здесь холодно, — заметил Эгмар, взял из рук демона зеркало и запахнул на себе плащ, — Должна ли Тарилор остаться здесь, нам скажет Генимар.

После прощальной утренней трапезы гости князя Дарфиона вышли во внутренний двор. Утро было ясным, чистое небо над горами не предвещало бурана и снегопада, настало время собираться в дорогу. Многие путники готовились к отъезду с тяжелым сердцем. Кадо был подавлен, Элиа выглядел мрачным и рассеянным, а Вернигор был погружен в раздумья. Задумчив был и Евглен. Время от времени молодой воин бросал взгляды на своего учителя, словно ожидал от него каких-то объяснений. Орн же постоянно оглядывался на окна княжеского дома, ожидая, выйдет ли к ним во двор Тарилор. Чувствуя волнение друга, оглядывался и Нок. Пожалуй, только Ронф выглядел довольным и не мог дождаться мига, когда покинет, наконец, эльфийский город и отправится в путь со своей драгоценной ношей. Принц гоблинов не расставался с книгой даже во сне, держа ее под подушкой, и теперь, садясь на лошадь, бережно сунул сверток с реликвией за пазуху.