Парадокс чести - Пэт Ходжилл

— Да, у Тори есть такая склонность, и это ещё одна причина, чтобы не злоупотреблять твоим даром у него на службе.

На этом Тернослив устало потащилась прочь, выглядя задумчивой и отчасти обиженной.

Джейм внимательно оглядела тьму на той стороне ямы, но там никого не было. И, возможно, не было никогда.

— Почему же так многие из нас всё же являются монстрами? — спросила она в пустоту.

Не дождавшись никакого ответа, она последовала вслед за Тернослив, обратно к прохладному, наружному воздуху.

Пока Джейм добиралась до верхнего зала, кадетка успела исчезнуть, но мучители Брана были всё ещё здесь, аплодируя его успешному преодолению каната. Один из них заметил Джейм. Спустя мгновение они пустились в погоню. Она метнулась вверх по лестнице и очень скоро отделалась от них в пустых и тусклых коридорах Старого Тентира, далеко от наружных стен. Пускай там и остаются, пока или не выбредут на свободу, или их жалобные крики о помощи не услышит кто-нибудь ещё.

Её ноги, как уже не раз бывало до этого, привели её в окрестности комнаты Медведя. Она извлекла из ниши в стене огарок свечи и последовала за вонючим, животным зловоньем, с болью думая о своём учителе, запертым в одиночестве своей вонючей берлоги. Её всё ещё мучили размышления о справедливости. Где она в том, что с ним случилось? Начать с того, что, вероятно, нигде. Он был воином и получил свои раны в честном бою — да, сражаясь в Белых Холмах за её отца, за человека, который на дух не выносил таких шаниров, каким был Медведь и тогда, и сейчас.

И кстати говоря, безумие Ганта поразило собой всё Воинство, и сделало его в наибольшей степени ответственным за жестокий итог того дня. Был ли он шаниром, чтобы иметь подобную власть? Она никогда прежде об этом не думала, но это имело свой смысл. Однако, что за ирония, учитывая, что он чувствовал насчёт этих выходцев из Старой Крови, вроде неё самой.

Но всё ли имеет свою причину? В это было трудно поверить, без некой всеобъемлющей, всемогущей власти, а это описание, похоже, не соответствовало Трёхликому Кенциратскому Богу, если только он/она/оно не было намного более беспощадным и отстраненным, чем когда-либо представляла себе Джейм. В конце концов, не потому ли её народ так отчаянно цеплялся за свой запутанный кодекс чести? Без неё, чем они станут? В отсутствие бога, что ещё поддерживало их самооценку и придавало им достоинство? Здесь просто должны были быть ограничения и личная ответственность каждого.

Её мысли сделали круг и вернулись обратно к Медведю. Его убогое заключение едва ли можно было считать справедливым.

Или нет? Давным-давно, он разорвал на части кадета, достаточно глупого, чтобы его дразнить, и Лорд Каинрон поставил его брата Шета перед выбором: посадить своего брата в клетку или убить его.

Некоторые могли утверждать, что этим Калдан стремился обезопасить остальных кадетов.

Однако, зная этого человека, Джейм полагала, что он устроил своему боевому лидеру проверку. Если Комендант убьёт своего брата, то сможет заявить, что просто следовал приказам своего лорда, даже если он явно не думает, что Медведь заслуживает смерти. В то же время, сам Калдан верил, что вина за этот несправедливый поступок на него не падёт, поскольку он не лично довёл его до конца. Это был Парадокс Чести: где лежит честь, в следовании приказам или своей совести?

В конечном счёте, мы или отвечаем за свои поступки, думала Джейм, или же нет. В нашем мире серых величин, хотя бы это казалось чёрно-белым.

Однако, в данном случае результатом было бесконечное, мерзкое заключение, мучавшее обоих братьев.

Похоже, что кто-то разделял её недовольство сложившейся ситуацией. Приближаясь к двери Медведя, она увидела, что кто-то потрудился над внешними поворотными петлями. Один штырь был наполовину выдернут из своего гнезда, а по полу зала были разбросаны инструменты. Однако ему, кем бы он ни был, потребовались более тяжёлые орудия и, возможно, он пошёл за ними.

А потом она снова уловила то, что, как ей казалось, она уже несколько раз слышала, путешествуя этими пыльными коридорами: звуки лёгких, быстрых ног, следующих за ней.

Затем они с наскоку врезались в неё и отправили в полёт. Свеча, змея и мышь дугой улетели в темноту. Твиззл взвизгнул, когда она рухнула прямо на него. Затем на них обрушился чей-то вес, а в её ухо заревело чьё-то дыхание. Руки преследователя нащупали её шарф и рванули его прочь.

Джейм, пошатываясь, поднялась на ноги. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Нарсой. О нет. Только не снова то же самое.

Кадетка Ардет отступила назад. Она была красивой кендар, с тёмными волосами и изящным лицом, но в мигающем свете оброненной свечи, её лицо было жутким и нервно подергивающимся, а дыхание неровным.

— Ты снова это сделала, — выпалила она, — увела его у меня! Сегодня должно было быть нашим особым днём. Мы собирались провести его вместе.

В постели, предположила Джейм со вспышкой раздражения, как только поняла, что девушка имеет в виду Тиммона.

— Это не моя вина, и не его. Он оказался отрезан от своих покоев и ринулся в мои.

— Ты же утверждаешь, что не хочешь его. Ты могла бы послать его обратно.

Джейм подумала над этим.

— Полагаю, что и в правду могла бы, под охраной. Я как-то не подумала. В тот момент у меня на груди было нечто другое.

Где же Эдди? Позволять ядовитой, раздражительной змее свободно ползать где-то под ногами выглядело не слишком хорошей идеей. Впрочем, с ножом в одной руке и шарфом Джейм в другой, Нарса казалась не намного безопаснее гадюки.

Она попыталась ещё раз. — Теперь Тиммон застрял там на весь день, бьёт баклуши и, без сомнения, скучает по нам обеим. Можешь присоединиться к нему, ради бога.

Кендар яростно всхлипнула. — Ох, как благородно, как снисходительно. Бросаешь меня ему как кость собаке? И как бы то ни было, что в этом хорошего? Он предпочитает тебя. И всегда предпочитал. А теперь я б. б. б. — Закончить слово она не смогла, но её рука опустилась и прижалась к животу.

— Ох, Нарса, я действительно сожалею.

Это было серьёзно. Сексуальные отношения в училище не одобрялись, так же как и в войсках, но все признавали, что молодость есть молодость. Тем не менее, беременность в Тентире означала автоматическое исключение. Хотя между собой кендары обычно контролировали зачатие, с любовниками хайборнами им везло меньше.

— Тиммон знает?

— А ему что за дело, даже если бы и знал? Разве я хоть когда-нибудь была для него чем-то большим, кроме приятной забавы, пока он не затащил в постель тебя?