Языки Пао. (Сборник) - Джек Вэнс

Джин засмеялась, на языке у нее вертелась пора зительно удачная реплика. Но она сдержалась. Если Колвела так грызло тщеславие, что он испытывал потребность во внимательном слушателе и не гнушался ею, пусть говорит. Так будет лучше.

Девушка что-то уклончиво пробормотала. Колвел украдкой посмотрел на нее и закудахтал, словно читал её мысли.

— Ничего, ничего, главное — не стоит забывать, что вы очень многим мне обязаны. Само человечество мне многим обязано. — Старик улыбался, лелея свою мысль, любовно перекатывая ее в мозгу. — Да, очень многим. Вы, девушки, особенно. Семеро из вас, так сказать, обязаны мне самим своим существованием. Я взял одну и сделал восемь.

Джин ждала.

— Семнадцать лет назад,-мечтательно продолжал Колвел, — директор Дома вступил в неблагоразумную любовную связь с молодой общественной работницей. На следующий день, опасаясь скандала, директор проконсультировался со мной. И Я согласился осмотреть молодую женщину. При помощи хитроумной фильтрации я сумел изолировать оплодотворенную яйцеклетку. Я долго ждал такой возможности. Я нянчил эту яйцеклетку. Она разделилась — первый шаг на ее пути к настоящему человеческому существу. Очень осторожно я отделил одну от другой. Каждая удвоилась снова, и снова я разделил их. Еще одно деление, и опять я…

— Тогда Молли не моя мать. — Джин глубоко вздохнула: — Хоть одна хорошая новость…

Колвел осадил Джин взглядом.

— Не спешите… Там, где была одна яйцеклетка, стало восемь. Абсолютно идентичных. Я позволил им развиваться нормальным образом, хотя мог бы продолжать процесс деления до бесконечности… Через несколько дней, когда клетки стабилизировались, я взял восемь здоровых женщин-заключенных в лазарет. Я впрыснул им снотворное и напичкал соответствующими гормонами, а потом имплантировал каждой в матку по зиготе. — Колвел рассмеялся, удобно развалившись в кресле. — Восемь беременностей, и никогда я раньше не видел, чтобы женщины были настолько изумлены. Одна из них, Молли Салмон, посчитала, что у нее ремиссия болезни, и бежала из Дома до рождения ребенка. Моего ребенка. Полагаю, я имею право сказать это. На самом деле она имела к нему очень маленькое отношение. Последовала серия неудач, и я потерял из виду ее и восьмого ребенка. — Он с сожалением покачал головой. — Это пробило неприятную брешь в замысле, но все же у меня оставались семь… И вдруг, семнадцать лет спустя, в Столице, на Земле, я забрел в офис и там — вы! Я знал, что меня ведет судьба!

Джин облизнула губы:

— Если Молли не моя настоящая мать, тогда кто же?

— Не имеет значения. — Колвел сделал резкий жест. — То, что непосредственный донор забыт, к лучшему!

— Чего вы добиваетесь? — как бы мимоходом поинтересовалась Джин.- — Вы доказали, что это эксперимент, но зачем прятать бедных девушек в глуши Кодирона?

Колвел проказливо подмигнул;

— Эксперимент еще не окончен, моя дорогая.

— Не окончен?

— Нет. Первая фаза блестяще завершена, теперь мы повторим процесс. И на сей раз я пущу в дело свое собственное семя. Я хочу восемь сыновей. Восемь больших мальчиков Колвелов.

— Это глупо, — тихонько сказала Джин. Колвел заморгал.

— Ни в коем случае. Желание иметь потомство — одно из самых сильных человеческих побуждений.

— Обычно люди делают это по-другому… Ваш метод больше не сработает.

— Не сработает? О, Земля, почему?

— Вы не имеете больше доступа к женщинам, которые могут вынашивать плод. Здесь нет… — она осеклась, прикусив язык.

— Да, да, вы поняли, мне не надо искать очень далеко. Восемь здоровых юных девушек в расцвете сил.

— А мать?

— Одна из моей восьмерки. Доротея, Джейд, Берника, Фелисия, Санни, Черри, Марта — и Джин. Любая из вас.

Джин беспокойно заворочалась:

— Мне не очень хочется быть беременной. Ни естественным путем, ни искусственным.

— Несомненно, здесь есть некоторые трудности, — снисходительно покачал головой Колвел.

— Ладно, — сказала Джин. — Что бы вы там ни планировали, меня это не касается. Потому что я не собираюсь участвовать в ваших делах. Мне плевать.

Колвел наклонил голову, и щеки его слегка порозовели.

— Моя дорогая юная женщина…

— Давайте без «дорогих юных женщин»… Прозвучал звонок телевызова. Колвел вздохнул и тронул кнопку. На экране появилось лицо Джин, испуганное и отчаявшееся. За ним — казенная комната и два серьезных человека в форме. «Несомненно, Черри», — подумала Джин. При виде Колвела Черри пронзительно закричала:

— Вы втянули меня в это дело, доктор Колвел, вы и вытаскивайте.

Колвел заморгал с глупым видом. Узкое живое лицо Черри налилось злостью и раздражением.

— Сделайте что-нибудь! Скажите что-нибудь!

— Но… что случилось? — вопросил Колвел.

— Меня арестовали. Говорят, я убила человека!

— Ах… — Джин слегка улыбнулась. Колвел дернулся вперед:

— Что все это значит?

— Это безумие! — закричала Черри. — Я не делала этого! Я даже не знаю его, но они не позволяют мне уйти!

— Вы напрасно тратите свое и наше время, подследственная, — хрипловатым голосом сказал один из полисменов. — Мы взяли вас с такими уликами, что вы отсюда никогда не выйдете.

— Доктор Колвел! Они говорят, что накажут меня, убьют за то, чего я не делала!

— Они не могут доказать, вы это или не вы, — раздраженно ответил Колвел.

— Тогда почему они не позволяют мне уйти? Колвел потеребил подбородок.

— Когда случилось убийство?

— Думаю, этим утром.

— Это все чепуха, — с облегчением сказал Колвел. — Утром вы были здесь. Я готов засвидетельствовать это.

Один из полицейских хрипло рассмеялся.

— Но они говорят, что на нем мои отпечатки пальцев! — закричала Черри. — Шериф говорит, что в этом невозможно сомневаться.

— Смехотворно! — взорвался Колвел, чуть не визжа.

Один из полицейских склонился вперед:

— Дело совершенно ясное, Колвел. Иначе ваша девушка не разговаривала бы с вами так свободно. Что до меня, я никогда не видел более простого дела. Ставлю сотню долларов на то, каким будет приговор.

— Они убьют меня! — закричала Черри. — Они только и говорят об этом!

— Варварство! — разбушевался Колвел. — Проклятые дикари! И они хвастают цивилизованностью здесь, на Кодироне.

— Мы достаточно цивилизованны, чтобы вылавливать ваших убийц, — спокойно заметил шериф, — и поступать с ними по закону.

— Вы когда-нибудь слышали о коррекции личности? — язвительно спросил Колвел.