Пограничный легион - Зейн Грeй

Жанна увидела зеленые огоньки в его глазах, его посеревшее, вздрагивающее лицо и сильную дрожь в руках. Она поняла, что в эту минуту он боролся с собой: убить ли ему Гульдена тут же, на месте, или нет. Ей стало также ясно, что Келс должен был тут же уложить своего противника, иначе его власти суждено было неудержимо пойти на убыль

— А что, Гульден, если мы отложим это дело на несколько дней, пока не доберемся до места? предложил он.

— Никаких откладываний! Или так, или этак — заявил Гульден.

— Ты сам хочешь быть предводителем Пограничного легиона? — спросил Келс.

— Нет.

— Но тогда что же тебе нужно?

Гульден не был подготовлен к такому быстрому допросу.

— Мне нужно многое, — ответил он после некоторого колебания. — Я хочу быть посвящен во все. И если мне придет охота пристрелить кого, то и это должно быть мне разрешено.

— Если тебе придет охота… — повторил Келс с проклятием. Затем, точно по волшебству, его лицо вдруг все осветилось и бесконечная хитрость заиграла в его глазах. Сопротивление, ненависть и отвращение так бесконечно отделявшие его от Гульдена, все это мгновенно слетело с него.

— Гульден, мы поделимся с тобою. Я предоставлю тебе действовать так, как ты захочешь. Но зато все остальные, все до одного, обязаны следовать моим приказаниям. Идет?

Тут Гульден протянул свою колоссальную руку Такое внезапное согласие явно удивило как самого Келса, так и всех остальных бандитов.

— Вперед, Келс! — воскликнул Гульден и с трудом нацарапал свое имя в книжечке Келса

— Все можешь делать, что вздумается, за исключением ссор с моими людьми, конечно! — добавил Келс

— Да, если они не вызовут меня на это, — ответил великан, выдавив жуткую гримасу вместо улыбки.

Один за другим выполнили эту простую церемонию все приверженцы Гульдена.

— Еще кто?! — воскликнул Келс, оглядывая всех.

— Джим Клайв, — сказал Пирс, указывая в сторону стены.

— Алло, дружочек! Подите-ка сюда. Вас мне чертовски недостает, — заметил Келс.

Клайв медленно выдвинулся вперед, устремив свой блестящий взгляд на Гульдена. Наступил выжидательный момент. Гульден уставился на Клайва. Но Келс быстро встал между ними.

— Послушайте, я совершенно забыл, что вы расцапались, — сказал и круто повернулся к Гульдену. — Сводить старые счеты теперь не время. Мы не раз схватывались друг с дружкой, Гульден, и после этого снова становились друзьями. Я хочу иметь Клайва в своей банде, но только если ты не будешь возражать.

— Пока я ничего не скажу, — ответил гигант, — но и не дам отстрелить себе еще одно ухо.

Вся банда разразилась хриплым ржанием, но Гульден не находил ничего смешного в своем замечании. Келс расхохотался вместе с другими. И даже бледное лицо Клайва отразило мимолетную усмешку.

— Значит, мы сговорились, — объявил Келс. Но когда он повернулся к Клайву, вся его фигура говорила о высокомерном сознании собственного достоинства и силе воли.

— Джим, хотите вытянуть карту?

— А в чем заключается игра? — спросил Клайв.

Келс быстро повторил свою идею о Пограничном легионе и его выгодах для каждого свободного молодого повесы.

— Мне все равно, — ответил Клайв.

Келс обомлел:

— Неужели вам безразлично, примкнуть к моему легиону или нет?

— Чертовски безразлично, — последовал ленивый ответ.

— В таком случае, — продолжал Келс, — сделайте мне одолжение и идите к нам ради меня. Мы будем хорошими друзьями. Иначе здесь, у границы, вам придется худо. И чем это может повредить вам наша компания?

— Я бы лучше остался один.

— Но тогда вы недолго протянете.

— Это очень мало трогает меня.

Бандит зорко взглянул в бледное, отчаявшееся лицо Джима.

— Послушайте, неужели у вас не хватает сил даже на то, чтобы сделаться настоящим бандитом?

Клайв вздрогнул точно от неожиданного удара. Жанна зажмурилась, чтобы не видеть его лица. Не зная того, Келс повторил те же самые слова, которыми она повергла Клайва в его теперешнее положение. Эти слова оживили его. Жанна ненавидела себя от всего сердца.

— Клайв, скажите по совести, ведь вы изводитесь из-за женщины! — воскликнул Келс своим обычным резким и насмешливым голосом.

— Если вы не будете держать язык за зубами, то раньше меня отправитесь к черту, — с угрозой ответил Клайв.

— Ба! Уже и за револьвер. Я ваш друг. Вы больны, точно отравленная собачонка. И говорю вам, если вы соберетесь с духом, то не сковырнетесь. Начните вместе с нами охоту за золотом. Вы увидите жизнь, будете бороться, сами добудете себе состояние. Есть много других женщин на свете. Один раз и я подумал, что брошу все ради женщины. Но я все-таки не сделал этого. Ни разу не встречал настоящей, пока не долетел сюда к этой границе… Если у вас есть мужество, проявите его. Будьте мужчиной. Выплюньте весь этот яд… Скажите свободно перед всеми… Какая-то девушка вынудила вас явиться к нам сюда?

— Да… девушка! — хрипло ответил Клайв.

— Возвратиться уже поздно?

— Поздно.

— И вам ничего больше не остается, как искать забвения?

— Ничего… Только я никак… не могу забыть… — вырвалось у Клайва.

Жанна видела, как умело действовал Келс на чувства Клайва. Он был страстным, отчаявшимся мальчиком в руках сильного, неумолимого мужчины, точно воск в руках скульптора. Джим подчинится воле этого бандита и благодаря своей упорной любви и мучительным воспоминаниям начнет все ниже и ниже опускаться, погружаясь в пьянство, игру и преступления…

Жанна поднялась. Ее женская душа горела чистым воодушевлением встретить грозную минуту своей жизни.

Келс сделал порывистое движение.

— Покажите ваше мужество… Идите со мной… В этой стране вы создадите себе имя, которое никогда не забудется.

Этот последний намек на разбойничью славу был лучшим козырем хитрого бандита. Он и решил все дело. Подняв ослабевшую, нервную руку, Клайв отвел волосы со своего влажного лба. Вся суровость, вся пламенность и неприступность его исчезли. Он выглядел потрясенным, словно ему неожиданно показали всю его бесконечную трусость.

— Конечно, Келс, — сказал он растерянно. — Конечно, примите меня в свою игру… и, клянусь, я доиграю ее до конца.

Взяв карандаш, он склонился над записной книжкой.

— Стой, стой! — крикнула Жанна. Отбросив завесу, она скользнула в полосу света.

Келс бросил на нее удивленный взгляд, но, догадавшись о ее намерении, холодно и насмешливо рассмеялся.

— Клайв, это моя жена, Денди Дейл, — сказал он мягко и спокойно. — Пусть она посоветует, как вам поступить.

Появление женщины, хотя бы даже переодетой, разом подействовало на Клайва. Его фигура выпрямилась, лицо снова побледнело, а затуманенные глаза снова вспыхнули. Жанна почувствовала, как и она бледнеет. Под этим взглядом она чуть было не упала в обморок. Однако Джим не узнал ее.