Отцы и деды - Марина Добрынина

— Сурик — ты умница! — шепчу я, обессилено прислоняясь к стене, — какой же ты умница.

— Ваше величество, — тихо отвечает палач, — мне приятно, конечно, но…

— Какой ты молодец, что рот ему завязал. Это же словесник!

— Так он орал… — растерянно произносит Сурик.

— От боли? — зачем-то уточняю я.

— Скорее, от возмущения, — поясняет палач, — я его, если честно, и пытать-то толком не начал. Только раздел, привязал к скамье, ну он и стал все рассказывать. А потом орал вот, мол я неверно что-то записываю. Я устал и рот ему закрыл. Вот и все.

Я радостно улыбаюсь. Волшебник что-то возмущенно мычит.

— Гудрид, — сообщаю я, — ты лишаешься доступа к магическим способностям еще на месяц. Минимум. Сурик, вынь кляп, я хочу его послушать.

— Так нельзя! — кричит Гудрид, — я же все сказал! За что Вы так со мной?

— Ты меня удивляешь, — говорю я, — я тебя не казнил. Даже не покалечил. Я вообще еще не решил, что с тобой делать. А ты уже открываешь рот, когда тебя не спрашивают. Тебе что, плохо у меня жилось?

— Вы меня не уважали!

— Так ты того не заслуживал. Был бы толковым магом, я бы уважал. И вообще, Сурик, мне эта необоснованная критика надоела. Проследи за тем, чтобы нашего героя сопроводили в камеру. До тех пор, пока я не найду Мерлина и не посоветуюсь с ним, что с этим… человеком делать. Или сам не придумаю. Кстати, ты твердо уверен в том, что он все сказал?

Гудрид вжимается в сидение. Сурик хихикает:

— Даже то, о чем я не спрашивал.

— Вот и чудненько.

Возвращаюсь к себе. Не пристало это монархам — в халате по дворцу носиться.

Возвращаюсь, переодеваюсь, читаю запись допроса. Ну да, могу погладить себя по голове за сообразительность. Где-то с год уже наш придворный маг приторговывает должностями. Сначала, по его версии, все начиналось вполне невинно. Его попросили. О! Попросили, а он и согласился, бедняжка, слегка посодействовать назначению одного мальчика в пажи. Все бы ничего, но вот мальчик был незаконнорожденным, а у нас это, вроде как, не приветствовалось. Тогда как раз у меня на подписании был достаточно длинный перечень назначений. Я вникать не стал, и быстренького подписал слегка подхимиченный документ. Гудрид получил немножко денег. Не понимаю! Мне казалось, я платил ему достаточно! Даже слишком хорошо, учитывая его уровень знаний и способностей. Потом его снова попросили, а я кандидатуру не утвердил. Вот какой я нехороший! Я даже припоминаю эту ситуацию. Смотрю в список, а там фамилия какая-то, мне неизвестная. Даже должность не помню. Ну, я и вычеркнул.

Маг задумался, а тогда его король, Вальдор который, сам подкинул ему идею. Взял да и нажрался с друзьями. Да так, что на следующий день мало, что помнил. А чтобы королю этому да не напиваться почаще? А как бы не сделать так, чтобы король и сам факт этого своего состояния не помнил? Да не вопрос. И вот уже бедный Валь время от времени под воздействием специфичных заклинаний вроде как напивается до беспамятства, потом трезвеет, а потом благородный во всех отношениях маг даже лишает этого самого короля похмелья. И все довольны, все счастливы. Нет, чтобы сволочи этой Вальдору Зулкибарскому, и дальше в неведении пребывать месяца так с два, чтобы бедный Гудрид скопил достаточно золота и мог с чистой совестью просить об увольнении. Так нет, надо было королю этому влезть не в свое дело. И ведь, что интересно, король бы в это не свое дело долго еще не лез, если бы не форс-мажор — дочка пропала.

Аяяй! Как же так? Принцесса исчезла! Кстати, очень хочется верить Дульсинее, что с Ханной все в порядке. Очень. Пока Дуся мне, вроде бы, не врала. Смысла нет ей меня обманывать. Разве что из жалости, но это не тот случай, и субъект не тот. Только вот пора бы Иоханне, девочке моей, вернуться уже на родину.

И Аннет, наверное, вся уже испереживалась. Нехорошо я, все-таки, вел себя по отношению к ней в последние дни. Ладно, доклад дочитаю после. Пойду с супругой пообщаюсь. Она же у меня такая чувствительная!

Аннет сидит, в окружении своих придворных дам. Вся такая чинная и печальная. Дамы — кто чем занят. Кто вышивает, кто альбомчики какие-то разглядывает. Кто еще что-то такое творит, женское, мне непонятное.

— Кыш всем! — говорю я, радостно улыбаясь.

Девочки молодцы, два раза повторять не надо. Две минуты и я уже наедине с женой.

Она встает, глаза встревоженные, руки сжимает. И хорошенькая при этом — глаз не отвести!

— Есть что-то новое? Ты узнал что-то об Иоханне?

Я нежно целую ее в щечку и предлагаю присесть.

— Милая, — говорю, — кроме того, что сказала Дуся — они вместе с Мерлином-младшим живы, здоровы и путешествуют — больше ничего.

— Я так волнуюсь, — вздыхает королева.

— Я понимаю, — ласково проговариваю я, — у тебя как дела?

— Как обычно, — щебечет Аннет, так бы слушал ее и слушал, но тут окно с грохотом распахивается, и в образовавшийся проем влетает нечто странное. Ага. Человек. Странным же он мне показался потому, что его темные одежды на ветру очень специфично трепыхались.

— Вальдор! — кричит он, — ты ответишь за все твои прегрешения!

— За какие? — интересуюсь я, старательно запихивая Аннет себе за спину.

— Ты убил Дукуса! — грохочет пришелец.

О, вспомнил! Это когда было! Я с тех пор прегрешений уже наделал — уйму. А что Вы хотели? Король я или не король? А всем мил не будешь. Король, который устраивает всех, это, по определению, дохлый король. А мне пока в это состояние переходить не хочется.

Хотя, возможно, и придется. Своего придворного мага я «забыл» в пыточной, с двумя его подчиненными даже и не знаком. Впрочем, если он среди них числился главным, боюсь даже подумать о том, что из себя представляют оставшиеся при дворе волшебники. М-да, если я выживу, надо будет хорошенько подумать о магической защите дворца. Возможно, какую-никакую, но функцию мага Гудрид все же выполнял. Во всяком случае ранее ко мне незнакомцы с угрозами в окна не влетали.

Умирать не хочется. Абсолютно. У меня, между прочим, полно дел: мне нужно найти дочь, разобраться с Терином и, заодно, его отпрыском, реформировать дворцовые службы и… и много других. Это я назвал только неотложные. Молчу уж про долгосрочные проекты. А вот безвременная кончина во цвете лет в мои планы как-то не входит.

Я жену локтем время от времени подпихиваю, а она так и норовит из-за плеча вынырнуть. Ну что за женщина! Если бы она так не дергалась, я бы попытался меч достать. Ага, сейчас…

— Руки! — визжит этот ненормальный, взмывая над полом.

— Что "руки"? — осведомляюсь я.

— Не прикасайся к оружию, ничтожество, или смерть твоя будет долгой и болезненной!