Женское образование в России - Эдуард Днепров

Первым, уже через неделю после издания мартовского циркуляра 1856 г., представил отзыв в министерство петербургский попечитель М. Н. Мусин-Пушкин. Поддерживая идею создания всесословных, открытых женских школ, Мусин-Пушкин напомнил о поданном им десять лет назад графу С. С. Уварову аналогичном проекте, который был подготовлен «по совету и указаниям людей опытных и сведущих в деле воспитания, давно занимающихся или надзором или обучением в воспитательных и учебных заведениях для девиц». М. Н. Мусин-Пушкин предлагал начать с устройства такой школы в Петербурге при финансовой поддержке правительства. В Министерстве народного просвещения это предложение не было принято, поскольку правительственное финансирование новых женских школ не предполагалось, но два года спустя усилиями Н. А. Вышнеградского оно было принято к реализации в Ведомстве учреждений императрицы Марии.

Более поздние отзывы попечителей других учебных округов, включая отзыв преемника М. Н. Мусина-Пушкина князя Г. А. Щербатова, весьма существенно отличались друг от друга по отношению к будущему контингенту новых женских школ, к устройству их как открытых учебных заведений, к их финансированию, управлению, учебному курсу и т. д.

Против создания женских школ для «среднего класса» выступили помощник попечителя Харьковского учебного округа и попечитель Виленского учебного округа, которые полагали, что такие женские учебные заведения не будут иметь в крае успеха и что на их устройство и содержание никто не даст средств. Одесский и киевский попечители высказались и против «совместного обучения девочек разных сословий», и против открытого характера планируемых женских учебных заведений. Одесский попечитель считал пагубным такое их устройство и требовал, чтобы «влияние полупансионерок и приходящих не проникало и не утверждалось в школе». Киевский попечитель настаивал на том, что система закрытых женских учебных заведений обусловлена самим существом нравственного воспитания женщины и неравномерным развитием разных слоев нашего общества. Он полагал «даже несовместным с целями правительства устройство женских училищ только для приходящих».

Попечитель Московского учебного округа, будущий министр народного просвещения Е. П. Ковалевский, поддерживал идею создания открытых женских школ, предлагал устроить при них пансионы. Скептически воспринимая идею всесословности женской школы, он рекомендовал разделить будущие женские училища на три взаимосвязанных разряда – низшие, уездные и приближенные к гимназиям. «Без сомнения, – отмечал Ковалевский, – выразится потребность разделить высшие училища и по состояниям, даже и в губернских городах». По его мнению, высшая плата за учение в «дворянских, так сказать, школах не устрашит родителей, но доставит им еще большую уверенность, что дочери их будут встречаться в школе с равными им и что на их успехи, поведение и манеры будет обращено особое внимание».

Большинство попечителей учебных округов полагало, что правительственные ассигнования должны быть основным источником финансирования будущих женских учебных заведений, что «местных средств нет, и если они случайно являются, то неопределенны и непрочны». В этом ряду особняком стояли лишь мнения казанского, петербургского и дерптского попечителей.

Попечитель Казанского учебного округа В. П. Молоствов, подчеркивая, что благодетельные последствия учреждения женских училищ распространятся на все сословия, предлагал «обложить ежегодным определенным взносом каждое сословие по своему состоянию». Попечитель С. – Петербургского учебного округа Г. А. Щербатов высказывал мысль об организации женских училищ как частных учебных заведений с пособием от правительства. Дерптский попечитель Е. Ф. фон Брадке, отмечая, что в Прибалтийском крае существует уже достаточное число женских школ, которые и ранее открывались на общественные и частные средства, полагал «предоставить дальнейшее развитие женского воспитания в прибалтийских губерниях, имеющим уже столь успешный ход, собственным мероприятиям дворянства и городских сословий». Он просил оказать небольшое правительственное пособие лишь некоторым городам, заявившим о его необходимости.

Столь же различались взгляды местных руководителей школьного дела на организацию управления будущими женскими учебными заведениями. Так, харьковский попечитель Г. А. Катакази считал, что женские училища должны находиться под началом попечителей учебных округов, а непосредственное заведование ими необходимо возложить на губернского директора народных училищ. Попечитель С. – Петербургского учебного округа Г. А. Щербатов, напротив, отмечая, что женские училища не должны быть казенными, а участие правительства может выразиться лишь в денежном пособии, подчеркивал, что и управление училищем не может зависеть от правительства, что его «следует предоставить обывателям с ведома директора народных училищ». Г. А. Щербатов впервые высказывал мысль о создании в женских училищах советов, в состав которых должны входить и представители местной общественности «в видах подчинения училища надзору публики».

Эти мысли Г. А. Щербатова о создании новых женских училищ как частных учебных заведений и об организации при них попечительных советов с представительством общественного элемента в дальнейшем окажут значительное влияние на правительственную политику и законотворчество в области женского образования.

Относительно учебного курса и содержания образования в планируемых женских училищах основная часть попечителей учебных округов высказалась за построение их «по образцу институтов». Шестилетний курс с гимназической ориентацией предлагали только петербургский, московский и казанский попечители. При этом Е. П. Ковалевский, настаивая на усилении воспитательного элемента в женской школе, «нравственного направления всего преподавания», считал нужным дополнить шестилетний гимназический курс седьмым педагогическим классом [94, кн. 2, с. 8—13].

Таким образом, отзывы попечителей учебных округов на циркуляр министра народного просвещения А. С. Норова от 28 марта 1856 г. представляют уникальный материал, раскрывающий достаточно широкий спектр политических и социально-педагогических взглядов официальных образовательных кругов на проблемы женского образования в период перехода от николаевского застоя к «эпохе великих реформ». Основная часть руководителей школьного дела на местах оказалась не готова к вызовам времени. И для них так и осталось непонятным, почему в ряду первых вопросов в сфере просвещения «вдруг» оказалось женское образование. Вопрос, который прежде всегда оставался периферийным. Вопрос, на который они не имели внятного ответа. Чтобы получить этот ответ, требовалось время и постепенная смена руководителей российского образования – и верховных и местных.

Одновременно с рассылкой попечителям учебных округов циркуляра от 28 марта 1856 г. А. С. Норов обратился к министру внутренних дел С. С. Ланскому с предложением «пригласить дворянство и городские сословия к участию в устройстве женских училищ». Ответ пришел лишь спустя полтора года. В нем Ланской сообщал, что не может теперь предложить сословиям жертвовать на женские училища, ибо «по недавнему окончанию войны, сопряженной с более или менее значительными для всех сословий пожертвованиями, признано необходимым оказать им разные снисхождения и льготы. Делать в то же время приглашения к новым пожертвованиям было бы едва ли своевременно, и во всяком случае сия мера могла бы с большим успехом приведена в действие только через некоторое время, когда хозяйственные отношения государства придут в нормальное положение».

Одновременно в своем ответе Ланской указывал на нечеткость и неполноту циркуляра Министерства народного просвещения, который в должной мере не прояснял ни значимость создания женских училищ, ни пути и способы их организации.

«Учреждение открытых женских училищ, – писал министр внутренних дел, – у нас есть нововведение, польза и важность которого не всеми может быть понята, особенно средними классами… Недостаточно сообщить, что женские заведения будут приближаться к гимназическому курсу; гимназический курс применен лишь к потребностям мужского пола и имеет преимущественно ученый характер. Поэтому трудно составить себе понятие, в какой мере гимназическое образование может быть распространено на женские школы, особенно для дочерей бедных чиновников, купцов, даже мещан и ремесленников. Дабы предупредить толки и поселить доверие, надо развить убеждение в их необходимости и привлечь к пожертвованиям, надо бы, кажется, при самом приглашении к сему сословий объяснить значение заведений, условия приема, хотя бы в общих чертах программу преподавания».

Тем самым С. С. Ланской предлагал ведомству просвещения перейти от деклараций в сфере женского образования к решению практических проблем. Он ставил перед этим ведомством вопросы, на которые оно, судя по отзывам попечителей учебных округов, еще не имело даже подобия внятного ответа.