Женское образование в России - Эдуард Днепров

Хотя проект создания высшего училища для девиц 1846 г. следовал и, вероятно, не мог не следовать (поскольку он шел официальным путем) много раз уже упомянутой официальной цели женского образования – подготовке «добрых жен и полезных матерей семейств», его отличали от существовавших женских учебных заведений, по крайней мере, две принципиальные особенности, делавшие проект праопытом принципиально нового шага, нового направления в развитии женского образования.

Первая из этих особенностей состояла в том, что новое женское учебное заведение было открытым, предназначенным «исключительно для учениц приходящих», поскольку, по убеждению авторов проекта, «воспитание вне круга своих семейств не может и не должно иметь общего приложения, но необходимость и польза его измеряется частными потребностями». Это был принципиально новый взгляд на характер и пути развития женского образования, который с 60-х гг. XIX в. станет господствующим в России.

Вторая особенность проекта заключалась в ориентации создаваемого женского учебного заведения на удовлетворение потребностей средних классов населения. «В городе столь многолюдном, как Петербург, – писал М. Н. Мусин-Пушкин, препровождая проект в министерство, – нет ни одного заведения, где бы дочери и небогатых дворян и чиновников могли получать образование, соответственное состоянию их родителей и за умеренную плату». «Без сомнения, – отмечал попечитель, – одного училища мало, но скоро такие училища, без всякого пособия от правительства, явятся в разных частях Петербурга, а потом и губернских городах».

Прогноз М. Н. Мусина-Пушкина оказался верным. Такие училища вскоре, с конца 1850-х гг., стали появляться и в столице, и в губернских городах. И, что самое показательное, «без всякого пособия от правительства». Но тогда, в 1846 г., именно такое пособие, испрашиваемое попечителем С. – Петербургского учебного округа, явилось главным камнем, о который разбился проект.

Казна не дала согласия на выдачу 2370 рублей, не хватающих для создания нового открытого женского учебного заведения. Хотя и Министерство народного просвещения, и Главный совет женских учебных заведений Ведомства императрицы Марии принципиально одобрили проект и поддержали его. Более того, Главный совет усмотрел и подчеркнул даже стратегическое значение создания подобных учебных заведений для развития женского образования. С их открытием, отмечал совет, «устроются все пути женского общественного воспитания, из коих каждый имеет свое особое назначение, судя по нуждам и обстоятельствам семейств» [94, кн. 3, с. 180—183; выделено нами.– Авт.].

Это и произошло в 1860-х гг., когда все пути женского общественного воспитания «устроились». Предложенный проектом 1846 г. путь стал магистральным в развитии созданной в эпоху «великих реформ» системы среднего женского образования. «Таким образом, – отмечала Е. И. Лихачева, – ровно за десять лет до учреждения женских гимназий мысль о них возникла в среде педагогов, может быть тех же самых, которым, десять лет спустя, при изменившихся условиях русской жизни, удалось осуществить ее».

Так, «если не на деле, то в сознании лучшей части русского общества дело женского образования, начиная с сороковых годов, сильно продвинулось вперед… Движение идей, путем естественного их развития, привело к сознанию необходимости изменить положение женщин в обществе, улучшить их образование и воспитание». Это движение не было остановлено и в «мрачное семилетие». Оно, по словам Лихачевой, не заглохло «в предшествовавшую крымской войне эпоху застоя» [94, кн. 3, с. 181, 283, 266—267; выделено нами. – Авт.].

Сказанное еще раз на частном примере убедительно подтверждает то, что отмечалось во введении: как бы это парадоксально ни звучало, любой застой – не более чем интеллектуальная и духовная подготовка перестройки. И может быть, о чем свидетельствует и исторический, и современный опыт, перестройки прежде всего именно в сфере образования.

Развитие женского образования в России во второй четверти XIX в. проходило весьма медленно. За первые двенадцать лет существования училищ для девиц духовного звания – 1843—1855 гг. – было открыто всего восемь более или менее правильно организованных таких училищ. Это было медленное, но все же начало создания будущих епархиальных женских училищ, которые с конца 1860-х гг. получат довольно широкое распространение.

Медленно создавались и женские учебные заведения Мариинского ведомства. Из «Обозрения» учреждений этого ведомства, составленного к 25-летию принятия их под свое покровительство императрицей Александрой Федоровной, женой Николая I, видно, что в 1828– 1853 гг. число женских институтов выросло с 14 до 31. Из них два были открыты в С. – Петербурге, один в Москве, 14 – в губерниях. Всего же в ведении Главного совета находилось 46 женских учебных и воспитательных заведений. В том числе 39 закрытых и 7 открытых; 14 заведений I разряда, 11 – II разряда, 13 – III разряда, 8– специальных.

Из 6860 учащихся всех этих заведений 6298 (91,8%) воспитывались в закрытых заведениях. Половина общего числа воспитанниц находилось на казенном содержании – 3626, остальные были пансионерками – 3234, т. е. обучались за счет местных или частных средств. Более двух третей всех учащихся – 4755 воспитывались в столичных заведениях. В заведениях I разряда обучалось 2511 учащихся, II разряда – 1376, III разряда – 1279, в специальных – 1694 учащихся.

Дореформенная образовательная статистика, находившаяся в крайне жалком состоянии, не дает возможности восстановить сколько-нибудь полную, а тем более систематическую картину положения и развития женского образования в России. Существуют только два источника, по которым можно отчасти восстановить эту картину лишь в самых общих чертах, без деления на типы и виды учебных заведений – на 1834 и 1856 гг. Это «Таблицы учебных заведений всех ведомств Российской империи с показанием числа учащихся к числу жителей», изданные в 1838 г., и «Статистические таблицы Российской империи за 1856 г.», выпущенные в свет в 1858 г.

Если «Статистические таблицы» за 1856 г. были началом относительно систематического издания подобного рода материалов (которые с годами обретали все большую внятность и четкость), то выпуск «Таблиц» 1834 г. был единственным в своем роде и случайным. Повод их появления на свет весьма характерен. В своем первом всеподданнейшем отчете за 1834 г. министр народного просвещения С. С. Уваров, назначенный в 1833 г., замечал, что «иностранцы заключают о числе учащихся в России единственно по отчетам министра народного просвещения, и таким образом в Revue Germanique за 1834 г., при сравнительном обозрении всемирного просвещения, сделан ложный вывод, будто на 700 человек жителей имеется один учащийся». Оскорбленный за Россию, Уваров испросил высочайшего повеления о предоставлении ему из всех ведомств сведений об имеющихся учебных заведениях и числе учащихся в них. Так и появились в печати названные «Таблицы» 1834 г.

Как указано в этих таблицах, во всех учебных заведениях империи, включая Царство Польское и Финляндию, было 245 351 учащийся, из них мужчин – 214 387, женщин – 30 694 (или 12%) [259]. По учебным заведениям различных ведомств учащиеся женщины распределялись следующим образом: Министерство народного просвещения – 8544; Мариинское ведомство – 4864; частные школы и пансионы – 6890, Человеколюбивое общество – 204; школы императорского двора – 126; Военное министерство – 107 и т. д. В 13 губерниях России вообще не было ни общественных, ни частных женских учебных заведений. В 15 губерниях были лишь институты Мариинского ведомства и частные пансионы.

Таблицы 1856 г. не раскрывают ведомственной принадлежности учебных заведений и учащихся в них и так же, как таблицы 1834 г., не дают представления о видах образования и типах школ. Они указывают лишь общее число училищ в империи и количество учащихся в них – 482 802 человека, из них учащиеся женского пола составили 51 632, или 10,7% [255].

Таким образом, единственный, к сожалению, вывод, который можно сделать из этих данных, это тот, что за 22 года (с 1834 по 1856 г.) абсолютное число учащихся женского пола выросло на 21 000 человек (т. е. увеличивалось почти на 1000 ежегодно), относительное же их число сократилось на 1,8%. Это свидетельствовало о том, что в указанный период мужская школа росла быстрее женской. Во второй половине XIX в. положение станет обратным. Рост женской школы будет существенно опережать рост школы мужской.

Подводя итоги сказанному, выделим основные вехи и тенденции развития женского образования в рассматриваемый период.

Первая половина XIX в. была ознаменована проведением двух реформ женского образования, которые, по существу, представляли собой две волны контрреформ по отношению к екатерининским преобразованиям женской школы. Первая волна была проведена императрицей Марией Федоровной на пороге XIX столетия. Вторая составляла органическую часть николаевских школьных контрреформ второй четверти XIX в.