Игроки и любовники. Книга вторая - Джеки Коллинз

Даллас глубоко вздохнула. Она была с ним. Удивительно приятно. Весело. Но все это дерьмо. Суперзвезда на очередной охоте. Ему нужно одно — добавить ее имя к своему списку. Он женат, так что для нее здесь самое большее — несколько приятных ночей. Кому это надо? Только не ей. Так что она здесь делает? Она и себе не могла ничего объяснить.

Потом они гуляли, держась за руки, по пляжу в Малибу. Даллас сняла туфли, а Эл закатал штанины брюк. Говорили они обо всем подряд. О понравившейся телевизионной программе. Книге, которую, по мнению Даллас, стоило прочитать.

— Слушай, а почему бы нам не поплавать? — предложил Эл.

— Ты что, шутишь? Я буду себя чувствовать, как девушка в „Челюстях".

— Да ладно, будет здорово. Посмотри на волны.

— Вот ты и плыви.

— Это что, вызов?

— Давай, давай.

— Держи. — Он протянул ей пиджак, потом снял рубашку и брюки. К черту все, подумал он, и стянул трусы. Пусть видит, что он ей приготовил.

Она и не подумала взглянуть, просто сказала:

— Будь осторожен, я не умею делать искусственное дыхание.

Он побежал к темной воде, поднырнул под большую волну и поплыл дальше, где уже было спокойнее. Потом повернулся и посмотрел на берег. Она все еще стояла с его одеждой в руках.

— Иди сюда, — крикнул он, — вода — как парное молоко.

Она помахала рукой. Не услышала его слов.

Даллас села на песок. Почему, когда он ее поцеловал, она, как ей показалось, распалась вся на мелкие кусочки? Почему она хотела его с такой страстью, какой не испытывала никогда в жизни? Ей потребовалась вся сила воли, чтобы оттолкнуть его. Каким образом удалось ему так завладеть ее чувствами?

Она смотрела, как он плывет назад и, спотыкаясь, выходит на берег.

— Когда вылезаешь, жутко холодно, — крикнул он. — Аж зубы сводит. Слушай, сбегай к машине, может, у Люка есть полотенце или одеяло? Мне бы вытереться.

Она выполнила его просьбу, и невозмутимый Люк дал ей покрывало, она принесла его Элу, и он поплотнее в него завернулся.

— Ты много потеряла.

— Ну конечно. Что же ты так дрожишь?

— Тебе бы все шутить.

— Одевайся, мы опоздаем на свидание с Полом и Линдой.

Он попытался обнять ее.

— Ты весь мокрый, — запротестовала она.

— Тогда помоги мне вытереться.

Смеясь, она оттолкнула его.

— Увидимся в машине. Поспеши! — Она боялась себя, боялась, что уступит.

В дискотеке „У Пипа" они нашли только расстроенного Пола.

— Твоя подружка, — пожаловался он Даллас, — что она хочет, чтобы я сделал? Я попросил прощения. Мне что, кровью это написать? Почему у тебя волосы мокрые, Эл?

— Купался.

Пол в изумлении покачал головой.

— Где Линда? — спросила Даллас.

Пол пожал плечами.

— Спроси у нее. Я пытался ее уговорить, но она не желала слушать. Может, ты с ней поговоришь от моего имени?

— Вот-вот, ты поговоришь с ней от его имени, — вмешался Эл, — точно так же, как он позвонил тебе от моего имени.

Пол вытаращил глаза.

— Я только делал то, что полагал…

— Заткнись, — дружелюбно перебил Эл. — Закажи шампанского. Мы с Даллас пойдем танцевать.

Они снова прижались друг к другу на переполненной площадке, и снова Даллас почувствовала, как сильно он ее хочет.

— Хорошо развлекаешься? — спросил он.

— Неплохо.

— Меня твой энтузиазм восхищает! — Он крепко обнял ее, не замечая, что привлекает внимание всех окружающих, что все пялятся на них. — Ты приходи завтра на мой концерт. Потом, после концерта, Кармен Раш устраивает вечеринку в мою честь. Договорились?

— Право, не знаю…

— Перестань меня терроризировать. Я уже понял, что тебя не так просто уговорить. Я же приглашаю тебя на концерт и вечеринку, а не на оргию с участием дюжины человек. Так?

— Так.

— Я все равно тебя хочу… — прошептал он ей на ухо. — И не говори, что ты не испытываешь того же…

Они ушли из дискотеки часа в два ночи. Пол уныло плелся сзади.

Некоторые фотографы узнали, где они, и принялись за работу. Пол попытался загородить брата.

— Не надо, — сказал Эл. — Мне наплевать.

„Может, сейчас ему и наплевать, — подумал Пол, — но утром он запоет по-другому, когда его фотография появится в английских газетах и Эдна ее увидит".

Они все забрались в машину.

— Куда теперь? — спросил Эл.

— Домой, — предложила Даллас.

— Мы еще не выполнили всю программу, — запротестовал Эл и чихнул.

— Ты простудился, — забеспокоился Пол. — Теперь только остается потерять голос.

— Я ужасно устала, — перебила его Даллас, — так что если ты хочешь, чтобы я завтра пришла на концерт…

— Если я отвезу тебя сейчас домой, ты обещаешь прийти завтра?

— Наверное.

— Ладно, сейчас забросим Пола…

— Вы же оба живете в одной гостинице, так? Завезите сначала меня. — Она дала Люку адрес.

— Я подумал… — начал Эл.

— Я знаю, что ты подумал, но ты ошибся.

Он ухмыльнулся. Неплохо ради разнообразия и побегать за девушкой, вся игра приобретает больший смысл. Именно смысла в его жизни и не хватало последнее время.

Они подвезли Даллас к ее дому.

— До завтра, — сказал Эл.

— Возможно, — ответила она.

— Давай без этого. Договариваемся точно.

— Ну…

— До завтра, — повторил он твердо.

— Раз ты так считаешь… — Она вошла в дом, и они уехали.

У Эла настроение было великолепное. Пол грустил.

— Поставь одну из моих пленок, — велел Эл Люку. — Хотя нет, не надо. Поставь ту же пленку Уомэка, что раньше. — Он принялся подпевать певцу. — Разве она не потрясающая? — спросил он Пола. — Она такая девушка, которая мне может понравиться, знаешь, с характером. Она что-то из себя представляет. Понимаешь? Не стоит и ждет, когда ее трахнут. Приятно для разнообразия.

„Вот только надолго ли? — хотел спросить Пол. — Ни одна не протянула дольше пяти минут. Эта тебе нравится только потому, что не уступила сразу".

В гостинице на автоответчике Эла мигал красный огонек, возвещающий, что на пленку записаны сообщения. Под дверь была подсунута записка: „Свяжитесь с дежурным — срочно". Возможно, это звонила Даллас, чтобы сказать, что она передумала. Он взял трубку.

— Говорит Эл Кинг, — резко проговорил он. — Что мне просили передать?

— Мистер Кинг, простите за беспокойство, но тут у нас молодой человек, утверждающий, что он ваш сын. Эван Кинг. У него так в английском паспорте указано. Нам послать его к вам? Я не знал, что делать, пока вас не было.