Сделай одолжение – сдохни! - Джеймс Чейз

– Добрый вечер, – сказал я. – Да, я ищу один дом.

Она кивнула:

– Я так и поняла. Идиотизм какой-то – эти дома с именами. Почему бы просто не повесить номера? Может быть, я смогу вам помочь.

Ум мой работал быстро. Не опасно ли это? Она может оказаться подругой Бет, но, взглянув на нее, я в этом усомнился.

– “Яблони”, – сказал я. – Я слышал, что этот дом сдается. Мне нужно где-то поселиться с женой и детьми.

Она затянулась, закашлялась и постучала себя по плоской груди:

– Не надо бы мне курить, но не могу бросить – не хватает силы воли. – Бросив окурок на траву, толстуха растоптала его подошвой. – “Яблони”? – Она фыркнула. – Ни за что их не найдете, если вам не скажут. В конце улицы узкий проход между двумя домами, “Яблони” – в самом его конце, но не тратьте зря время, мистер. Этот дом не сдается. Она вернулась туда пару дней назад.

По тому, как толстуха сказала “она”, мне кое-что стало ясно. В этом слове прозвучало явное неодобрение.

– Ох уж эти мне агенты по недвижимости! – недовольно пробурчал я. – Мне сказали, что дом сдается.

– Она его никогда не сдавала. – Толстуха покачала головой. – Он пустовал три года, это верно. А потом она неожиданно заявилась туда со своим хахалем…, пару дней назад. Мое сердце пропустило один удар. Стараясь сохранить ровный тон голоса, я сказал:

– Может быть, она готовит дом к сдаче внаем.

– За это я бы не стала ручаться. – Толстуха закурила еще одну сигарету. – У нас тут респектабельный район, мистер. Никому из нас, жителей, не по душе парочка, которая так нахально сожительствует. Это же позор!

– Значит, в конце улицы? Когда буду проходить там, спрошу у самой хозяйки. Может быть, она подумывает о сдаче дома.

– У вас есть дети, мистер?

– Двое, мальчик и девочка, – солгал я.

– Тогда сходите и спросите у нее. Несколько детей на улице нам не помешают. У нас тут все старики…, никому не нужные. Пусть уж лучше здесь живут дети, чем эта со своим хахалем.

– Я ведь могу просто спросить. Спасибо вам за помощь.

– Желаю удачи. Как вы говорите, вас зовут?

– Лукас… Гарри Лукас.

– А меня – Эмма Броуди. Если устроитесь здесь, скажите своей жене, чтобы заглянула ко мне в гости. – И кивнув мне, она потащилась домой.

Я выждал, пока она не закрыла за собой дверь, и отправился в конец улицы. Как и сказала толстуха, меж двух домов пролегала тропа. Ее ширины едва хватало, чтобы по ней, не задевая домов, могла проехать машина. Некоторое время я колебался. Если я пойду по тропе, а в это время Бет или Росс поедут по ней, то окажусь в ловушке. Но раздумывал я недолго и почти бегом устремился по дорожке. Уличных фонарей здесь не было, зато ярко светила луна. Дорога неожиданно свернула, и я увидел бунгало с небольшим садиком и освещенным знаком на калитке: “Яблони”.

За красными занавесками горел свет, и оттуда доносился шум телевизора. На участке имелось место для стоянки машины, там я увидел двухместный драндулет с откидным верхом.

Я встал у ворот и присмотрелся к бунгало. В плане оно имело форму буквы “Г”. Видимо, три спальни и большая гостиная. Внезапно на занавеску упала тень. Этот стройный силуэт я бы узнал везде…, это Бет!

Я приподнял щеколду и, толкнув калитку, подошел по траве к дому. Окна были открыты, за ними надрывался какой-то поп-музыкант.

Я встал около окна и ждал.

Вопли певца продолжались минут десять, потом кто-то неожиданно выключил телевизор.

– Если я еще несколько минут послушаю этого придурка, то с ума сойду!

Раздраженный голос Росса заставил меня оцепенеть.

– Переключись на другой канал, дорогой, – сказала Бет. Меня она никогда так не звала. – Твои соревнования начнутся только через полчаса.

– Да какого черта, кому они нужны, эти соревнования! – заорал Росс. – Черт! Меня тошнит от жизни в этой дыре! Все эти старые перечницы следят за нами, а потом сплетничают. Я хочу уехать!

– Но мы должны подождать, дорогой. Я тебе уже говорила. Деньги я получу не раньше чем недели через две.

– Две недели! Я тут не останусь еще на две недели! Ты ведь должна получить деньги за дом, правильно? Давай снимем квартиру…, что-нибудь классное.

– Дорогой, разве тебе здесь не нравится? Я здесь родилась и выросла. Это мой единственный настоящий дом. – В ее голосе появились умоляющие нотки.

– О Боже мой! Только не начинай все с начала. – Его голос звучал свирепо. – У нас, наконец, появились деньги! Мы не будем жить в деревянном бунгало. Поговори с этим идиотом Бернстайном. Скажи, что ты ждешь от него решительных действий!

– Он еще не должен знать о тебе, дорогой. Он очень умен. Я не хочу, чтобы у него возникли подозрения.

– Ладно, пусть он умный, но скажи ему, что тебе нужен большой аванс, и тогда мы уедем из Фриско. Мы можем отправиться в Майами и там затеряться. Получив деньги, мы легко скроемся.

– Я всегда хотела поселиться во Фриско.

– Забудь об этом! Ты полюбишь Майами, и там некому будет сплетничать.

– Хорошо, дорогой, все будет, как ты скажешь.

– Вот именно…, как я скажу. Иди сюда… Я отступил от окна и тихонько вернулся к калитке.

Информативный разговор. Я убедился, что Бет на крючке у Росса, а это все, что мне нужно было узнать. Я также выяснил, что она не получит деньги еще в течение двух недель. Я могу подождать. А тем временем куплю себе пистолет.

После бессонной ночи в мотеле и плохо приготовленного завтрака я позвонил в свой банк в Викстеде и осведомился, внес ли Бернстайн на мой счет семьсот долларов, которые был мне должен. Внес. Я сказал клерку, чтобы он, перевел все деньги в филиал банка “Чейз нэшнл”, который располагался как раз напротив мотеля. Он обещал, что сделает это немедленно. Я перешел улицу и открыл счет в “Чейз нэшнл”, сказав, что сейчас на него переведут деньги.

Теперь в моем активе оказалось тысяча семьсот долларов, и на какое-то время их должно хватить с избытком. Затем я поехал в центр города. Оглядевшись по сторонам, я зашел в большой ломбард и сказал служащему, что хочу купить пистолет или револьвер.

С этим у него проблем не было. Он выложил передо мной “смит-и-вессон”, браунинг 32-го калибра и маузер калибра 7,63 мм. Я выбрал маузер, потому что он выглядел внушительнее, был превосходно сработан и к нему прилагался наплечный ремень с кобурой, которая тоже производила серьезное впечатление. Еще я купил коробку с двадцатью пятью патронами. Служащий окинул меня внимательным взглядом и заметил, что мне необходимо иметь разрешение от полиции. Я понял, что он запомнит мое лицо. Этого и следовало ожидать. Я сказал, что прямо сейчас направляюсь в участок. Я назвал вымышленную фамилию и адрес, подписал стандартную форму – и был таков.

За время своей службы во Вьетнаме я научился обращаться с оружием. Маузер для меня загадки не представлял.

Положив пистолет в бардачок, я поехал на Садовую авеню. Предыдущим вечером я приметил неподалеку офис агента по недвижимости. Подъехав к нему, я припарковался и вошел в маленький офис, где толстый и лысый человечек сидел за обшарпанным письменным столом, грыз ноготь и созерцал окружающее пространство. Он обнажил желтые зубы, поднялся, указал мне на стул и спросил, чем может быть полезен.

Я ответил, что хочу купить или арендовать дом на Садовой авеню. Он опечалился, покачал головой и сказал, что на Садовой таких домов нет, зато они есть…

Я перебил его, заявив, что мне полюбилась Садовая авеню и дом нужен именно там.

– Что ж, тогда все зависит от того, как долго вы готовы ждать. Там живет много стариков, и время от времени они умирают. Никогда нельзя угадать заранее. В прошлом году умерла одна старушка, и ее дом тут же купила другая старушка. Это вопрос времени.

– Я могу подождать, – сказал я. – Мне еще нужно сначала продать свой дом в Лос-Анджелесе. А сейчас я нашел себе работу здесь. Смогу ли я пока снять где-нибудь на Садовой меблированную комнату?

Агент отыскал у себя за отворотом пиджака булавку и в раздумье стал исследовать свои желтые зубы.

– Возможно, – изрек он в конце концов. – Миссис Эмма Броуди может взять жильца. Я знаю ее много лет. Не так давно она потеряла мужа. Она может этим заинтересоваться. Почему бы не попробовать обратиться к ней?

– А у вас есть план участка?

Он порылся в папках и достал мне план. Я попросил показать дом миссис Броуди. Агент обвел его карандашом.

– А это что за дом? – спросил я, указывая на “Яблони”.

– Он не продается. Я с дюжину раз пытался уговорить владелицу продать его, и ни в какую.

Я изучал план: из заднего окна миссис Броуди должен открываться вид на дом Бет.

Кажется, карты сами шли мне в руки. Я поблагодарил агента, сказал, что обращусь к миссис Броуди, и спросил, нужно ли мне ссылаться на него? Он печально покачал головой и ответил, что счастлив был помочь мне. Сдача внаем приносила ему больше хлопот, чем прибыли.

Пожав ему руку, я оставил его догрызать ноготь и поехал на Садовую авеню. Там я припарковался у дома миссис Броуди и позвонил в звонок.