Чудесный день в аду - Игорь Срибный

– Суслик, мы на подходе, удаление сто. Как у вас?

– Пока все тихо, командир. «Духи» рванули отсюда, а больше никаких движений.

– Что за дорогой? Такой же лес?

– Нет, командир. За дорогой идет сильное понижение местности. Уклон градусов сорок. И лес не такой густой – много проплешин. В основном кустарники.

«Это плохо…» – подумал Седой. Потому что найти их в таком лесу для «духов» не составит проблем, а в том, что их будут искать, Седой не сомневался.

Разведчики находились уже метрах в двадцати от дороги, когда слева послышался надсадный гул тяжело поднимающихся в гору машин.

– Да твою ж мать! – выругался Седой. – Когда же это кончится?

Он побежал к дороге, срывая на ходу с плеча «Муху» и приводя ее в боевое положение. Рядом бежал Кефир, делая то же, что и командир.

– Кефир, бей поверх бензобака под кузов!

– Понял, командир!

– Суслик, что там? – крикнул в микрофон Седой.

– Два «КамАЗа» поднимаются. На первом весь кузов забит «духами», второй вроде тентованный. Пока не видно.

Выскочив к дороге, Седой поверх кустов увидел две машины, тяжело ползущих в гору. Суслик ошибся – второй был военный «Урал», с полустертыми эмблемами внутренних войск на дверцах. Седой шагнул на дорогу и, присев на одно колено, прицелился. Поймав в прицел раму кузова выше бензобака, он плавно нажал на клавишу пуска. Громыхнул взрыв, и машина сразу полыхнула факелом. Взрывом сорвало и отбросило вверх кабину, и неуправляемая машина, резко вильнув, ушла с дороги вниз, под уклон.

Кефир то ли промазал, то ли не понял команду Седого и выстрелил в кабину, которую зарядом разнесло вдребезги. Машина с включенной передачей заглохла и встала как вкопанная. Из кузова горохом посыпались «духи», сразу уходя в лес. Разведчики успели срезать только два-три человека.

– У кого трассеры, зажгите же ее! – крикнул Седой.

Кум вскинул пулемет и, пройдясь очередью по кузову, засадил в бензобак, который сразу взорвался. Полыхнул тент. Из кузова выпали два «духа» в горящих одеждах, их добили одиночными выстрелами.

– Уходим, уходим! – заорал Седой. – Все вниз! Суслик, прикройте!

Разведчики рывком пересекли дорогу и ушли в лес, обходя перевернувшийся и горящий «КамАЗ». Если кто-то из «духов» и выжил после подрыва, они успели уйти, потому что рядом с кузовом лежали только недвижные тела в обугленных одеждах.

Мухина зашатало, он катастрофически терял силы, и Филин с Кефиром подхватили его под руки.

Бежали, сколько хватило сил. Затем перешли на скорый шаг, стараясь как можно дальше уйти от дороги. В таком темпе смогли пройти не более десятка километров…

Седой, чувствуя, что еще пяток шагов – и упадет, поднял вверх правую руку и резко опустил ее. Разведчики повалились в густую траву, тяжело дыша и сплевывая вязкую слюну. Воды ни у кого уже не было.

Седой разложил карту, чтобы сориентироваться. В груди у него похолодело. Место было плохое. В двенадцати и в семи километрах от местоположения разведчиков располагались населенные пункты, а вся прилегающая местность была испещрена сетью грунтовых дорог, ведущих в разных направлениях.

– Вот это попали! – вслух сказал Седой. – Ничего хуже нельзя было и придумать.

К нему подсел Кум.

– Что, командир? – спросил он, глянув на карту. – Задница?

– Хуже! – Седой выругался. – Населенные пункты, дороги, лес кусками… Если нас немедленно не заберут отсюда, мы не сможем пройти до Аксая. Здесь нас найдут за три секунды.

– И что будем делать?

– Пока будем думать… Что-то надо придумать. Отвали от меня пока. Пожалуйста…

Глава 20

Седой долго крутил в руках карту, что-то прикидывая и измеряя расстояния командирской линейкой. Наконец убрал карту и отошел на небольшой холм. Вынув из футляра бинокль, стал медленно водить окулярами из стороны в сторону, осматривая местность.

Разведчики лежали в густой высокой траве, какой не было в лесу, и отдыхали, глядя настороженно на командира.

Спустившись с холма, он сразу подошел к Филину, который заранее распаковал рацию и ждал указаний.

– Филин, вызывай штаб. Требуй сразу начальника штаба.

Филин настроил рацию и передал Седому ларингофон.

– Васильевич, – без официоза сразу начал Седой. – Мы ушли с плато и сейчас находимся на высоте 604,3 между реками Мичик и Мелкий Мичик. Вокруг нас населенные пункты. Мы хотели выйти к Аксаю, до которого осталось три с половиной километра, но как раз на пути лежит большое селение Мескеты. Его нам не обойти, оно разбросано до самой реки. Кроме того, на пути лежит оживленная дорога, ведущая из Бешиль-Ирзу в Ишхой-Юрт и Мескеты. Как видишь, мы в западне. Нас можно сдернуть только отсюда, с высоты: площадок хватает. Тем более у нас за день было два серьезных боестолкновения, и в результате трое «трехсотых», один плохой: летчик капитан Мухин.

– Я понял тебя, Каскад. Сейчас будем связываться с авиацией. Думаю, решим вопрос в темпе.

– Решай, Васильевич. Решай, дорогой. Пойми, мы в центре «духовского» района. И мы устроили большой шум: так уж получилось.

– СК, Каскад. Дай мне полчаса.

– Дай бог, чтобы полчаса… Не разводи бодягу до вечера. Иначе связываться будет не с кем.

Седой снова уткнулся в карту, пытаясь найти пути отхода, но их не было. Разведчикам пришлось, уходя от преследователей, вклиниться в густонаселенный район.

Разведчики приуныли. Давали знать себя усталость и напряжение только что окончившихся жестких схваток с боевиками.

– Командир, тебе не кажется, что мы вторглись в вотчину какого-то крутого амира из арабов или афганцев? – спросил, присаживаясь рядом, Кум.

– Почему ты так решил? – насторожился Седой. Это было худшее из всего случившегося за этот бесконечный день.

– А потому, что «духи» были смуглые не по-здешнему, и много длинноволосых. Потом, шапочки-пуштунки на головах, платки-арафатки… Нет, это не местные «духи»!

– Во, блин! А я этого не заметил… Старею, видать… На покой пора…

– Ну, во-первых, у тебя контузия – я же вижу, как тебе хреново все время. Во-вторых, тебе нужно рулить в бою командой, а не обращать внимание на одежду боевиков. Вот и весь ответ. У тебя просто не было ни времени, ни возможности на это.

– Может, и так, Кум. Может, и так… Только вот завел я вас сейчас в самое пекло.

– А у нас были варианты? Мы постоянно уходили от одного боя и нарывались на другой. Так уж сложилось. Расклад сегодня не наш был. А ты здесь ни при чем. Не вини себя зря. Нам пришлось войти сюда. Иного выхода не было!

– Ладно, Кум, отдыхай, – устало сказал Седой. – Считай, что ты меня убедил. Посты расставил по периметру?

– Ну, этот вопрос ты бы мог и не задавать, – легко поднимаясь, ответил Кум. – Конечно, расставил. Но батареи в рациях садятся. До вечера большинство портативных раций сдохнет, имей это в виду.

Седой прилег на камни и с наслаждением вытянул ноги. Только сейчас он понял, насколько измотан и обессилен. Он хотел было поискать в аптечке глюкозу, но вспомнил, что вколол себе последнюю ампулу еще вчера…

К нему подошел Мухин и, смущаясь, протянул кусок шоколада.

– Командир, я не хочу, а тебе не помешает. – Он протянул плитку Седому.

Тот не стал манерничать и захрустел горьким продуктом.

– Можно задать тебе вопрос? – Мухин не уходил.

– Ну задавай, ты ж не зря меня шоколадом угостил, – улыбнулся Седой.

– Вот я уже давно с вами… – Мухин надолго замолчал. – Ну понятно, секретное оборудование. Понятно, что его нужно было вытаскивать с вражеской территории. Но зачем из-за этого людей губить? Я думаю, людей нужно спасать в первую очередь, а не какое-то долбаное оборудование… Пусть оно хоть миллиарды стоит!

– А мы не люди, Виталь. Мы – мишени! Для всех, кто сидит в Ханкале и носит на плечах большие звезды, мы – мишени. И все, что для них важно, это количество пораженных за сутки, за неделю, за месяц мишеней. Как наших, так и вражеских. Генерал ведь звание не офицерское, знаешь?

– Как не офицерское? А какое ж? – удивился Мухин.

– Политическое! – с улыбкой ответил Седой. – Вникни в это и не задавай никому подобных вопросов.

– Н-да! Мне бы такого учителя, как ты… – мечтательно сказал Мухин.

– А у разведчика всего два учителя. Первый – это день, в который ты должен был неминуемо погибнуть, но ты победил врага и выжил. Второй – это день, когда ты должен был победить, одолеть врага, и ты сделал это. Вопреки всему сделал. Все! Если ты пережил два этих дня, больше ничему тебя учить не надо. Просто нечему.

– Ну да! Если бы все было так просто…

– А все так и будет, Виталий. Ты сейчас просто не осознаешь этого. Но пройдет совсем немного времени, и ты все, что произошло с тобой за эти несколько дней, что ты провел с нами, переосмыслишь по-новому. И многое поймешь… Поверь мне.

– Вот уж кому-кому, а тебе я верю безоговорочно!

– А теперь подумай и сам себе ответь – ты сможешь так же?

– Смогу что?