Чудесный день в аду - Игорь Срибный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– «Духи»! – выдохнул Седой, не отрывая глаз от прибора. – Буди пацанов!
Кефир тут же исчез, ужом скользнув между камней.
Справа к нему подполз Филин и, не узнав в кромешной темноте командира, прошептал:
– Кефир, иди буди Седого. «Духи» поднимаются на плато. Я насчитал уже восьмерых.
– Да я уже здесь, Филин, – ответил Седой. – Кефир пополз пацанов поднимать. Ты иди на свой НП. Смотри, где и куда они рассасываться будут. Мы должны знать все их точки.
– Они расходятся полукругом вокруг нашей горки, – сказал Филин. – Думаю, выследили наш подъем еще в сумерках, когда мы стрелковые ячейки обустраивали.
– Скорей всего, так и было. Их разведчики нагнали нас быстрей, чем я рассчитывал… Ладно, ползи на свой пост!
К НП подполз Экстрим и лег рядом с Седым.
– Где они сейчас, командир? – спросил сапер.
– Рассасываются по плато, окружая горку. Что-то твои сюрпризы опять не сработали…
– Так я ставил на подъеме растяжки и сигнальные мины. Их обнаружить – пара пустяков.
– Зачем же так ставил, чтоб их обнаружил противник, несмотря даже на ночную темень?
– Командир, я уже как-то раз объяснял тебе, что сапер на то и сапер, чтоб находить и обезвреживать сюрпризы другого сапера. Настоящая игра еще впереди. Я и не рассчитывал на то, что они нарвутся на растяжки. Это же не детский сад, а профи, подготовленные в Пакистане.
– Вот утешил так утешил… А я-то думал, мы тут просто на прогулку при луне вышли… Как же ты меня огорчил, Миха. Оказывается, опять воевать придется…
Глава 13
Скоро «духи» плотно охватили полукольцом горку, постепенно приближаясь к укрытию разведчиков.
– Сейчас они найдут «обманку», – прошептал Экстрим, не отрывающий глаз от ПНВ.
– И что? – спросил Седой. – Обрадуются?
– Наверное, – ответил сапер. – И начнут обкладывать накладными зарядами. Я их десять штук поставил.
– А если раскусят, что это туфта?
– В темноте? На ощупь? – Слышно было, как Мишка хохотнул. – Никто не будет в темноте шариться и проверять на взрываемость взрывное устройство. Выход один – подрыв.
– И что? – опять спросил Седой.
– А от двух центральных обманок я проложил детонирующий шнур к высохшему руслу ручья. Им негде будет спрятаться при подрыве, кроме как в старом русле. А там в самом глубоком месте я установил реальный фугас – десять килограммов тротила, обмотанных детонирующим шнуром. Плюс камни, которыми засыпано все русло. Когда они проложат провода к взрывмашинке, то уйдут туда – в самое глубокое место, и там уложат свои тела вдоль русла. Когда рванут обманки, рванет и мой фугас под ними. И все – выноси покойников…
– Злой ты, Мишка, – подумав, пошутил Седой.
– Не-а, – отшутился сапер. – Я не злой. Я недобрый.
– Ладно, сапер, будем надеяться, что твоя бомба сработает…
– Еще как сработает, командир! – Мишка опять засмеялся. – Если б не ночь, еще смогли бы разобраться. А сейчас – нет. Схавают. И подавятся.
– Ладно. Ждем.
Ветер немного очистил небо, разогнав тучи. Стало светлее. Пару раз в разрывах туч сверкнул полумесяц луны. Но, несмотря на это, с неба начал накрапывать мелкий дождик.
– Это хорошо, – ежась в одной «комбе» под дождем, прошептал сапер. – Торопиться будут, ошибаться. Теперь уж точно – верняк!
– Да сплюнь ты, Миха! – Седой не любил загадывать наперед, как сложится боевая обстановка. Слишком часто на его памяти все получалось с точностью до наоборот. – Никогда не говори «гоп», пока не перепрыгнешь…
– Что не перепрыгну? – удивился Мишка.
– Канаву, блин! – психанул Седой. – Отстань! Смотри лучше за «духами».
Мишка замолчал, обиженно сопя. Но какая-то назойливая мысль не давала ему покоя. Помолчав минут пять, он все же спросил:
– Командир, какую канаву я не перепрыгну? Я чего-то не понял?
– Это просто пословица такая, – терпеливо объяснил Седой. – Как тебе пояснить, чтоб понятней было? Ну, типа, не радуйся заранее, пока твой фугас не сработал.
– А при чем здесь канава? – не унимался Мишка.
– Миха, давай я тебе потом объясню про канаву, как закончим здесь все! Яхши?
– Ну, как скажешь, командир, – прошептал Мишка. – Все! Нашли обманки!
Седой приложился к биноклю, благо светлая ночь позволяла видеть близкие предметы и без электроники. «Духи» действительно завозились у незримой в ночи черты, у которой Экстрим установил свои сюрпризы. Поняв, что нарвались на минную постановку, враги отползли, оставив у черты троих, видимо, саперов. Те завозились, ковыряя землю ножами…
– Давай, давай, хватит ковыряться! – Мишка даже ногами засучил от нетерпения. – Все равно не допрете!
Саперы «духов» посовещались и стали распаковывать рюкзаки.
– Все! Сработало! – Мишка даже руки потер от удовольствия, что его обманки сработали. – Теперь уж точно займутся накладными зарядами.
Седой молча смотрел в окуляры бинокля. Сомнений не было – «духи» устанавливали накладные заряды, чтоб взорвать Мишкину линию обманок.
Командир отложил бинокль и перевернулся на спину, подставив лицо мелким каплям дождя. Закрыв глаза, вдруг подумал, что ему почему-то нравится его жизнь, полная опасностей, смертельного риска, нечеловеческого напряжения физических и моральных сил. Ему вдруг вспомнилось, как он всегда рвался из отпуска сюда, в кровавую круговерть войны. Он редко догуливал отпуск до конца. Почему-то оказывалось, что после двух-трех бутылок водки со старыми друзьями уже не о чем говорить, а пить просто так не хотелось. Рассказывать о войне посторонним, пусть даже друзьям детства, он не любил и всячески избегал этих тем. И когда начинались удивленно-недоуменные вопросы, почему он не бьет бутылки о голову и не прыгает со второго этажа ресторана, он обычно собирал свою походную сумку и на следующий день уезжал домой. В смысле, на войну… Где все привычно и понятно. Где не нужно юлить и пресмыкаться перед каким-то чиновником, выпрашивая справку о льготах для семьи. Где каждый боец как на ладони. Где невозможно скрысить, соврать, струсить на глазах у всех. Где совсем другая жизнь….
– Командир, саперы уходят! – прошептал Экстрим, прервав его философские размышления. – Сейчас начнется «кончерто гроссо»!
– Ну ни хрена себе, Миха! – буркнул Седой, переворачиваясь. – Ты, оказывается, свободно итальянским владеешь…
Глава 14
Разведчики напряженно смотрели, как уходят саперы боевиков, разматывая за собой провода для подрыва Мишкиного заграждения. Экстрим не ошибся: они ушли в старое русло реки, где и залегли, готовя электроцепь к подрыву.
– Ох и рванет сейчас! – Мишка даже дрожал от возбуждения. Он был фанатиком своего дела. Для него разобрать «духовскую» «неизвлекалку» или смастерить свою было любимым делом, хобби. За то и носил почетную кличку Экстрим. Иногда, правда, в порыве нежности к отчаянному саперу разведчики еще звали его «одноразовым». Вот на эту «погремуху» Мишка обижался, надувал губы: «Одноразовый, как презерватив…»
Как ни ожидали разведчики взрыва, но он оказался настолько неожиданным, что многие вздрогнули. Первыми взорвались обманки, подорванные, видимо, двухсотграммовыми шашками, потому что взрывы были слабые – лишь мелкие камни долетели до горки, с тихим шорохом просыпавшись с неба. Но вслед за обманками рвануло так, что содрогнулась земля! Несмотря на отдаление не менее трехсот метров от эпицентра взрыва, Седого подбросило взрывной волной, а на головы и спины разведчиков обрушился настоящий камнепад.
– Мишка, мать твою, ты ж сказал, всего десять килограммов заложил! – заорал оглушенный и порядком побитый камнями Седой. – Что там было?!
– Так я ж сказал, что еще детонирующего шнура намотал, а он же набит тетрилом с гремучей ртутью. У него ж скорость детонации девять километров в секунду!
– Бляха-муха, ну сказано же – Экстрим! Сука! – не удержался Седой. – Ты ж нас поубивать мог!
– Ну не поубивал же. – Мишка растянул рот в счастливой улыбке. – Зато по «духам» гарантированно сработал!
– Это уж точно! – Седой откашлял пыль, забившую бронхи. – Вряд ли там кто-то выжил после такого…
Мелкие камни сыпались еще несколько секунд, и только потом в русле и около него послышались стоны и крики боли.
Разведчики, кряхтя и охая от ушибов, отряхивали камни, засыпавшие их с ног до головы. Кто-то глухо, надсадно кашлял: видать, хапанул открытым ртом каменной крошки.
К Седому подполз Кум.
– Командир, может, сползать по-тихому, добить страдальцев? Сил нет терпеть эти стоны…
– Нет! – жестко ответил Седой. – Мы насчитали их при подъеме около двадцати человек. Это при том, что Кефир не сразу сообразил, что засветки в видоискателе – это быстро перемещающиеся «духи». Где гарантия, что там нет выживших и они не заманивают нас в ловушку? Дураку же понятно, что на такое дело от нас пойдет не более трех-четырех человек… А если их десяток? Нет! Рассветет – пойдем все вместе. А сейчас – не расслабляться, следить за обстановкой. Распредели пацанов на НП по два человека, остальным – спать!