Клятва истинной валькирии - Райчел Мид

– А она ничего, приятная, – заявила Синтия после того, как хлопнула входная дверь.

– Она из касты, – мстительно отметил он, сестрица кастовых недолюбливала.

И тут он посмотрел на Тессу. Та едва держалась на ногах.

– Ох, бедная моя… – И он обнял девушку. – Син, надо бы ее уложить.

И тут он в ужасе встрепенулся:

– А тут мебель-то есть?

В гостиной она была, он видел всякие кресла, пока шел на кухню, но после всей этой дурацкой клоунады с заселением можно было ожидать всего чего угодно.

– Здесь есть абсолютно все, – заверила его Синтия.

Она посмотрела на Тессу, и лицо ее смягчилось. Конечно, она могла нагрубить, но у нее был восьмилетний сын, и это сказалось на ее характере. Она подхватила Тессин чемодан.

– Пойдем, милая, я покажу твою комнату. Она замечательная.

А Джастину она приказала:

– А ты стой и жди меня!

Можно подумать, у него был выбор.

– Я посмотрю, как ты устроилась, – улыбнулся он Тессе.

Женщины поднялись наверх, а Джастин остался наедине с Квентином – тоже сложная ситуация.

– В шкафу рядом с кладовкой есть вино, – сказал мальчик.

– С чего это ты решил, что я хочу выпить? – поинтересовался Джастин.

На самом деле мальчуган дал дельный совет, и Джастин направился к дверям.

– Потому что мама открыла все шкафчики, увидела бутылки и сказала: «Все пьяницы семейные к нам наведываются, не иначе».

Джастин запустил руку в шкаф и наугад вытащил бутылку. Шираз. Отличное вино.

– Мама в своем репертуаре. Утонченные выражения, тонкий вкус.

– Утонченные, говоришь, – раздался голос Синтии – та как раз входила на кухню.

Сестрица быстро вооружила его бокалом и штопором.

– А почему бы и нет? Все как один члены нашей семьи отличаются умом и сообразительностью.

И Джастин налил бокал – доверху.

– Согласен с тобой. Почти.

Улыбка тронула губы Синтии:

– Бедняжка упала в кровать и тотчас уснула.

Затем кивнула Квентину:

– Иди к себе в комнату. Мне нужно поговорить с твоим дядей.

Мальчишечка заупрямился, Синтия прикрикнула, и тот быстро метнулся наверх.

Джастин отсалютовал бутылкой:

– Налить?

– Не хочу тебя обделять, братец, – вздохнула она, облокачиваясь на кухонную стойку. – Знаешь, я рада, что ты вернулся. Я по тебе почти скучала. Но не думай, что я тебя простила. Гад ты, братец.

– Да знаю я, – отозвался он. – Я по тебе тоже скучал.

Он произнес эти слова и сам удивился: сколько же в них, оказывается, правды. Синтия его доводила и раздражала, однако с ней он всегда был честен. Сестра стала его первым и лучшим другом. А разлука больно колола его. И он поставил бокал, обнял ее – он мог себе позволить хотя бы на миг стать уязвимым. Они столько вместе пережили, что для нее надевать маску беспечного циника Джастин не хотел.

– Прости. Я знаю, что оставил тебя… в таком положении.

Она положила голову ему на грудь:

– Не в первый раз ты меня так бросаешь, я справилась. Но… Джастин, почему ты уехал – в Панаму? Ты хоть понимаешь, как это выглядит? Прошло четыре года, и ты заявляешься домой в компании преторианца и девчонки из провинции!

– Еще бы я не понимал, – сказал он, разжимая объятия. – Можешь поверить, я прекрасно понимаю.

– Ты не ответил. Почему ты вообще уехал?

– Я не могу рассказывать об этом, Син.

И, опережая ее следующий вопрос, добавил:

– Не шучу. Это действительно конфиденциальная информация. И я не могу тебе рассказать, почему я вернулся. Однако сейчас я намерен все сделать как надо. Я сделаю тебе доверенность на все, на все мои счета. Ты не останешься без гроша в кармане, обещаю.

Ее брови сошлись на переносице:

– Ты что, опять уезжаешь?

Что же ей ответить? А ведь он и вправду не знал. Фрэнсис, конечно, был уверен, что РОСА без талантов Джастина не справиться, однако Магнус прав: если с записью поработали, таланты станут бесполезны. А если он за четыре недели не выдаст результат, все станет совсем плохо. Тем не менее Джастин сумел улыбнуться и отхлебнуть вина:

– Конечно, нет.

В голове у него фыркнул Гораций: «Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать».

Глава 9

Те, кто нас бережет

Преторианцы никогда не спят. Мэй чувствовала себя эмоционально опустошенной, пока ехала обратно в город. Во время краткого визита к Марчам она не знала, плакать или смеяться, а ведь наверняка самая драма развернется там после ее ухода.

Однако семейные разборки Марчей занимали ее не так сильно, как собственные проблемы. Точнее, одна огромная проблема. Джастин. Сердце сжималось и проваливалось вниз всякий раз, когда она возвращалась в воспоминаниях к тому злосчастному мгновению. Она входит в номер Корнелии и понимает, что ее роскошный, ни на кого не похожий любовник – парень, зарабатывающий подглядыванием за чужими мыслями и затаскиванием женщин в постель. Колоссальным усилием воли она заставила себя успокоиться и внимательно слушать, но…

Оставалась призрачная надежда на то, что он рассыплется в уверениях: мол, ночь была незабываемой и все такое прочее, но он – не рассыпался. Напротив, повел себя так, что сразу стало ясно: Корнелия права. Он высокомерен и ни во что не ставит женщин. Мэй считала, что переросла семейные предрассудки, но тут обнаружила, что с молоком матери всосала мысль о превосходстве нордлингов. Ее с детства окружала атмосфера обожания, ей постоянно твердили, что она не такая, как все. Теперь-то она знала, что это обычное патрицианское высокомерие. Однако она привыкла, что мужчины вокруг нее увиваются – и вот результат. Ею просто грубо воспользовались, а она даже не заметила. Она считала, что научилась вычислять манипуляторов – но нет, не научилась.

«А ведь он казался таким искренним», – тоскливо подумалось ей. Он флиртовал, однако за всем этим она разглядела неподдельную боль и такую же, как в ней самой, тоску. Или не такую? И она ошиблась? Неужели все это было лишь маской, спектаклем? Уязвленная гордость дала о себе знать – и она ответила ему с холодным презрением юной воспитанницы касты. Но они ругались – а ее тело не ссорилось и тянуло к нему. Гнев мог в считаные секунды обернуться страстью.

Недозволенная слабость. Лучше всего – просто забыть его и ту ночь. У нее есть задание – дурацкое, странное, совсем не похожее на обычное боевое. Но все равно, нужно сосредоточиться именно на нем.

С этими убийствами не так-то все просто. Да, в новостях о них раструбили на всю страну, однако чего-то недоговаривали. Что-то страшное и важное, о чем знали Джастин, Корнелия и Фрэнсис. Но что бы это могло быть? Факты говорили сами за себя. Вполне возможно, убийства носили ритуальный характер, поэтому ими должен заниматься отдел служителей. У них свой подход, особый угол зрения – они смогут оценить потенциальные религиозные мотивы преступления. А если убийства – дело рук фанатика-маньяка, ее присутствие более чем необходимо из соображений безопасности.