Беспощадная страсть - Дмитрий Щербаков

— Ликвидируют! По крайней мере, проведут там такую чистку, что ни одного бомжа не останется! Сам знаешь, если менты возьмутся — сделают!

— Да отвяжись ты! — от возражений подчиненного Корвет только больше зверел. — Стреляй, Сатир, что ты тянешь?!

— Не стреляй, Сатир, погоди! — крикнул Умник отчаянно. — Шеф, ну прошу тебя, успокойся! Подумай еще раз!

Однако остановить Корвета было уже невозможно. Волна холодной, слепой ярости захлестнула его третий раз в жизни, и противостоять этой волне он не мог. Дейнекин чувствовал себя смертельно оскорбленным коварством Львивченко и стереть обиду желал только кровью. Тарас задел самую чувствительную струнку черной души Данила — убежденность в собственной значимости, богоизбранности и превосходстве над всем остальным человечеством. Простить такое Корвет был не в состоянии.

— Стреляй, Сатир! — зарычал он бешено. — Стреляй, это приказ!

Север взглянул на Павло Крысюка, тот явно не ожидал такого исхода встречи с Корветом и теперь стоял ни жив ни мертв. Он, возможно, и встрял бы в разговор, попытался бы склонить чашу весов в свою пользу, да вот только язык его отнялся от невыносимого ужаса.

Север поднял ствол.

— Бей в грудь, Сатир! — еще раз выкрикнул Корвет. — Бей в грудь не менее чем дважды! Это приказ!

Север выстрелил дважды и добавил третью пулю — чтобы клиент поменьше мучился. Крысюка отбросило назад, шарахнуло об гинекологическое кресло, и уже мертвый он сполз на пол.

— Труп вынести и подбросить прямо к вокзалу, — велел Корвет своим бойцам. — Это сделаете сами. Пришлите пацанов, пусть здесь все приведут в порядок. А ты, Сатир, следуй за мной.

Вдвоем они вернулись в комнату Корвета.

— Продолжим отмечать мой второй день рождения! — заявил Дейнекин. — И я хочу сделать тебе подарок, Сатир. Вот этот револьвер. Он лучше твоего, взгляни сам.

Корвет протянул Белову свой револьвер. Север принял, осмотрел. Машинка была изящной: узкая, удобно выгнутая рукоятка, почти плоский на вид барабан, широкий, чуть удлиненный ствол. Север с удовольствием взвесил оружие в руке.

— Красиво, удобно, но чем он лучше моего?

— Дурак, это новейшая отечественная разработка! Как будто специально для киллеров сделано! Видишь, какое массивное дуло? Знаешь зачем?

— Догадываюсь, кажется… — пробормотал Север, всматриваясь.

— Правильно догадываешься! Глушит звук. Глушитель не нужен. Я подозреваю, у тебя запас глушителей, так вот: можешь выкинуть их на помойку.

— Они новые, жалко…

— Ну продадим, тебе они больше не понадобятся. Из этого ствола выстрел — не громче хлопка в ладоши. А заряжается самыми распространенными «маслятами», так что с боезапасом проблем не будет. Перезаряжается очень быстро, вот, смотри, — Корвет забрал оружие у Белова, продемонстрировал, вернул. — Спецразработка! — добавил он гордо. — За большие бабки взял. Бьет, будто ишак копытом — наповал. Любой бронежилет прошивает. Бери, дарю. А свой отдай мне…

Он взял револьвер Севера за ствол, открыл один из своих сейфов, убрал, запер.

— Пусть лежит про запас, может, пригодится, — пояснил Белову.

«Хитрит Корветушка, — внутренне усмехнулся Север. — Хочет сохранить на рукоятке мои отпечатки пальцев. А свои на дуле и на глушителе стереть. Чтобы, значит, убийство Павло повисло на мне одном. И того не знает хитрюга, что отпечатки пальцев я не оставляю…»

— Давай пить! — предложил Корвет. — Праздник все-таки!

— Мне надо добраться до сестры, — сказал Белов. — Она там небось с ума сходит — куда я пропал? Я же на дело пошел…

— Завтра доберешься! — объявил Корвет. — Прежде чем выйти отсюда, ты должен пройти обряд посвящения в «семью»!

— Какой обряд? — Север мастерски разыграл удивление, хотя ждал чего-то подобного.

— Увидишь. Завтра увидишь… — ответил Корвет сумрачно.

Глава 24

Еще когда Дейнекин разбирал архивы своего отдела КГБ, собираясь торгануть секретные материалы заокеанским «друзьям» России, он наткнулся на один любопытный документ. В сейфы, охраняемые Данилом, этот документ попал, по всей видимости, случайно, ибо место ему было в совершенно других архивах, исторических. На документе, кроме грифа «Совершенно секретно», стоял и другой — «Единственный экземпляр». Вероятно, данный экземпляр когда-то попросту затерялся и по ошибке многолетней давности оказался в отделе Данила. Однако подобная ошибка удивления не вызывала: документ был датирован переломным для России 1953 годом — годом смерти Сталина, малого бардака в стране, бериевского бардака — предвестника огромного и смертельного бардака, учиненного более чем через тридцать лет истинным предателем и врагом народа — косноязычным карапузом с обгаженной чертовым дерьмом лысиной…

Впрочем, ни к бериевскому бардаку, ни к бардаку второго подонка — Берии образца 1985 года — указанный документ отношения не имел. А имел он отношение к самому Отцу народов, Сталину — Великому и Ужасному. Поскольку повествовал о завершении строительства тайного противоядерного бункера, предназначенного лично для Иосифа Виссарионовича и пятидесяти человек его свиты на случай атомной войны. Уже тогда ученые предвидели, какие катастрофические последствия может иметь такая война, и позаботились о сохранении жизни вождя.

Бункер был отстроен в подземных коммуникациях одного из городов Средней России. Убежище представляло собой совершенно автономную систему: с независимым энергоснабжением — подземная река вращала мощную турбину; независимым водоснабжением — воду поставляла та же подземная река; прекрасно защищенными от внешних воздействий вентиляционной и канализационной сетями. При бункере имелись склады, где можно было запасти продукты на несколько лет для всех предполагаемых жителей подземелья. Найти же убежище без прилагаемого к его описанию плана-схемы представлялось абсолютно невозможным. Составители документа отмечали еще, что бункер следует доукомплектовать противорадиационными костюмами и прочими необходимыми, по их мнению, причиндалами, но это были уже детали.

Данил не поленился — на выходные слетал в город, где располагалось убежище. И пустился на поиски. Нарваться на неприятности он не боялся — его кагэбэшное удостоверение тогда еще открывало дорогу везде и всюду.

К великой радости Дейнекина, бункер он нашел. И нашел нетронутым — видимо, там никто не бывал с самого 1953 года.

Данил тщательно обследовал все помещения. Его ждала еще одна радость — он обнаружил арсенал: пятьдесят пистолетов «ТТ» — новеньких, в заводской смазке — и солидный боезапас к ним. Дейнекин также попробовал запустить электротурбину, находившуюся до его появления в законсервированном состоянии. Получилось и это. Данил отбыл домой почти счастливым.

Правда, он пока не знал, как можно использовать неожиданную находку. Но в одном был уверен: никто, кроме него, о бункере не знает. Иначе лихие гэбисты давно нашли бы применение столь «ценному венику». А уж если с пятьдесят третьего года не хватились, то и не хватятся. Стало быть, Данил — единственный владелец подземного убежища. И это открывает перед ним массу возможностей.

Так называемая «перестройка» вместе с буржуазной демократией, «свободой», «правами человека» и прочей лживой пустословной мерзостью привнесла в Россию иные органически присущие рыночной экономике прелести: тотальный бандитизм, повальную проституцию, образование огромной массы безработных и бездомных. Именно эти факторы Данил решил использовать для собственного обогащения. План его был прост: набрать бригаду крепких, озлобленных и отчаявшихся мужиков из бомжей, закодировать их на верность, как его учили в КГБ, расселить в бункере, подтренировать, вооружить имевшимися там стволами и терроризировать город дерзкими налетами на удачливых коммерсантов, рэкетом, жесткой сутенерской практикой и любыми другими видами прибыльного бизнеса. Основные надежды Дейнекин возлагал на свой талант гипнотизера и кодировщика: он должен был обеспечить ему личную безопасность и пусть подневольную, но преданность будущих бойцов. А собрав достаточно денег, Данил собирался отвалить на Запад и уж там развернуться вовсю…

Жизнь немного скорректировала планы Данила. Приехав из Москвы и как следует осмотревшись, Дейнекин понял, что в городе уже имеется единая мощная бандитская структура, на которую работают все местные менты и воевать с которой куда опаснее, чем с ментами. Однако Данил быстро нашел свою нишу: сутенерство и торговля «живым товаром» — рабынями. Он сумел договориться с чеченами, находившимися тогда в жестокой конфронтации с Газаватом, о поставках им женщин для дальнейшей перепродажи. К тому моменту Дейнекин уже укомплектовал свою команду пятьюдесятью бойцами и подмял под себя всех профессиональных шлюх города. Он нашел и общий язык с Львивченко, обойденным милостями Газавата. И нарек себя романтической кличкой «Корвет» — в память о своей службе в морской пехоте…