Как спасти жизнь - П. Данжелико

— Лошадка! Лошадка!

Что по-прежнему звучит как «Лофадка! Лофадка!» Они здесь повсюду, как и запах лошадиного дерьма.

После того как Джордан помог пристигнуть Мэйси в коляске, я как могу пытаюсь расправить складки на подходящем к мои зауженным джинсам топе, который одолжила у Вероники, но безрезультатно. Я выгляжу так, словно подралась с медведем и проиграла.

— Дорогой! — кричит Джоан в нескольких метрах от нас, бокал белого вина поднят в воздух, на губах улыбка, как и положено политику. Она окружена толпой хорошо одетых людей, в основном мужчин определенного возраста. — Посмотри, кого я нашла. — Она показывает на старика с копной седых волос и кукольным лицом. Мужчина машет рукой.

Я оборачиваюсь, чтобы оценить выражение лица Джордана. Он выглядит мужественно, но смиренно. Я быстро учусь распознавать малейшие нюансы его микровыражений. Либо приспособься, либо умри, как любит говорить Дом. Выбора не было. Иначе я бы не знала, что творится в его голове и пребывала бы в постоянном замешательстве.

— Думаю, это она к тебе обращается, — говорю я ему.

— Нужно поздороваться, — отвечает он, скорчив гримасу.

На другой стороне поля для поло я приметила темно-синий шатер в белую полоску, со столами и стульями, под которым толпились люди.

— Иди. Когда закончишь, найдешь нас там. — Киваю головой в сторону шатра.

Под нависающим надо мной солнцем мы продвигались вперед. Я решила, что мы с Мэйси можем спрятаться, пока Джордан делает что от него требуется: жмет руки и расцеловывает младенцев. Как в «Крестном отце». Или в любой другой избранной политической семье.

Иногда я забываю, что он важная шишка. Здесь все так считают. Что одновременно странно и занимательно, потому что у него не так много друзей. По крайней мере, я таких не встречала. Никто не звонит ему на домашний телефон, никто не заезжает. Знаю, Джордан не тусовщик, но что бы никто?

Шагая по дорожке из гравия вдоль поля, я посылаю безмолвную благодарственную молитву, что эта коляска одна из тех экземпляров с большими колесами для повышенной проходимости. У меня уже жалкий вид, а продвижение с этой штукой по камням и выемкам в траве превращает эту и без того критическую ситуацию в смертельную. К тому времени как мы добираемся до сидячих мест, мой милый топ похож на использованный подгузник.

— Видела, кто здесь? — говорит привлекательная женщина лет тридцати пяти с идеальным макияжем, одетая так, словно только что сошла с подиума, своей не менее привлекательной подруге. Одна из женщин таращится, пока я прохожу мимо. Не сомневаюсь, это из-за того, что мне здесь не место. Веронике бы тут понравилось. Я же, напротив, видела достаточно, чтобы начать считать минуты до нашего отъезда.

— Приятно видеть его на публике, — говорит другая. — То, что произошло, так печально. Но я с радостью утешу его.

Странное чувство подсказывает, что они говорят о Джордане.

— Если только я не доберусь до него первой. Почему, как ты думаешь, я пожертвовала деньги на кампанию его матери?

Я попала в яблочко.

Нахожу небольшой столик с несколькими раскладными стульями и располагаюсь за ним, вытаскивая весь дневной рацион. Вода, сок, арбуз, порезанный на кубики лично мной, йогурт, банан и так далее. Мэйси привередлива в еде, поэтому я научилась быть готовой к любому развитию событий.

— Арбуз или банан?

— Буз, — следует ответ.

— Добро пожаловать на пятую ежегодную игру в поло, посвященную исследованию рака у детей, — говорит ведущий по громкоговорителю.

Обведя толпу у кромки поля взглядом, я вижу, как Джордан беседует с тем же мужчиной, что и раньше. Он, должно быть, почувствовал, что я смотрю на него, потому что начал оглядываться по сторонам. Он прищуривает темно-зеленые глаза, обрамленные густыми ресницами, и скользит взглядом туда-сюда, пока не находит меня. Это одно из этих странных многозначительных мгновений, которое по ощущению длится вечность… либо я придаю этому слишком большое значение. К нему подходит какая-то рыжеволосая с широкой улыбкой и отвлекает его внимание.

— Сегодня жарко, так что надеюсь, вы не забываете о воде. В скором времени мы начнем аукцион. В прошлом году мы собрали сколько планировали — семьдесят пять тысяч долларов. Давайте в этом году будет девяносто тысяч…

Толпа аплодирует и одобрительно восклицает.

— Но сначала выразим благодарность нашим спонсорам… — он перечисляет несколько крупных брендов, — и мистеру Джордану Уэсту.

Чего?

Пока я была погружена в себя, анализируя новую ошеломляющую информацию, к моему креслу подошел мужчина. Высокий и невероятно подтянутый, как те люди, что занимаются триатлоном. У него короткие темные волосы и аккуратная борода, кожа загорелая, можно предположить, что он много времени проводит на открытом воздухе. Также его выдают морщинки вокруг его карих, улыбающихся глаз. Он, наверное, единственный, кто одет хуже, чем я: на нем шорты-карго, выцветшее темно-синее поло «Лакост» и сандалии «Биркенштоки». Этот парень не приложил сегодня никаких усилий, и я уважаю это.

— Привет, я Бо, — говорит он так, словно я должна его знать.

Мой ответ:

— Ммм, привет?

Надеюсь, Бо знает, что я здесь не для того, чтобы заводить друзей.

— Привет! — вторит Мэйси.

Парень присаживается на корточки рядом с коляской и улыбается Мэйси, и все защитные инстинкты, а я и не подозревала, что они у меня есть, приходят в действие.

— Эм, сэр, пожалуйста, отойдите от ребенка, сэр… Бо, кем бы вы там не были.

— Отойдите! — повторяет Мэйси.

Здоровяк усмехается и встает.

— Привет. Я брат Джордана. Он сказал подойти и представиться.

Пятьдесят оттенков красного. Мое лицо заливает краска стыда.

Корчу гримасу.

— Привет! Прости. Мне так жаль, я…

— Райли, — опережает он. — Джордан попросил проведать вас. — Он садится на складной стул рядом со мной.

— Отлично. Я в порядке. Мы в порядке. — Я даю Мэйси еще один кусочек арбуза.

Джордан никогда не говорит о семье. Я бы и не знала, что у него есть мать, если бы она постоянно не мелькала перед ним.

— Джордан не упоминал, что здесь будет его брат.

— Джордан ничего не упоминает, если к нему не применить удушающий захват, — спешит объяснить Бо. Мне нравится этот парень. Непринужденный, остроумный, с беззаботной улыбкой.

— Ага, не думаю, что мне такое удастся.

Две женщины проходят мимо нас и пялятся на Бо, мужчину, сидящего рядом со мной, будто меня не существует. Есть над чем подумать. Я хотела стать невидимой, так что, полагаю, получила желаемое.

— Разве тебе не нравятся подобные мероприятия? — спрашивает он, улыбаясь, на обеих щеках появляются