Только ты и я - Джилл Мэнселл

— Знакомая, — подтвердила Тилли. — Мы всего лишь друзья.

— Вот и славно! Наверное, так безопаснее! — Дороти весело рассмеялась. — У Джека очень бурная светская жизнь, за ним тяжело угнаться. С другой стороны, кто бы отказал ему в удовольствии? Мы все ужасно его любим, знаете ли. Он так много сделал для нас. Он наша главная поддержка и опора здесь, в Челтнеме.

— Это потому, что у одного его родственника была болезнь Альцгеймера?

— Вообще-то он пришел к нам через Роуз, свою невесту. Милая Роуз, мы все еще скучаем по ней. Болела ее бабушка, и поэтому она занялась сбором средств для фонда. Должна признаться, что после ее смерти мы думали, что больше никогда не увидим Джека. Но он остался в правлении. И это просто замечательно. Будем надеяться, что и вы станете у нас частой гостьей. — Ее глаза сияли. — Друг Джека — наш друг.

После ужина начались танцы, к которым все отнеслись очень серьезно. Так как Тилли познакомили со многими гостями бала, следующие два часа она провела кружась по залу, правда, с разной степенью успеха. Муж Дороти Гарольд был полным энтузиазма альпинист-любитель и танцевал как любитель. Фермер Патрик внешне напоминал борца-вольника, но танцевал, как Фред Астер. Их жены и подруги тоже веселились вовсю. В общем, Тилли было хорошо в этой радушной и простой компании. Забыв о том, что не выпила ни капли, она замечательно проводила время.

Но тут появился Джек и все испортил.

Слегка утомившись после двух энергичных танго с Патриком, Тилли присела на край стола, чтобы дать ногам отдохнуть, и увидела направляющегося к ней Джека.

— Что? — спросила она, заметив, что он смотрит на часы. — Пора ехать? — Она сникла. Ведь только полночь. Бал еще не заканчивается, зачем уезжать?

— Нет, если только ты не горишь желанием ехать. Ну как? — Он склонил голову набок. — Тебе все еще противно?

— Нет. — Тилли ощутила запах одеколона.

— Отлично. Между прочим, я подумал, что и нам пора бы потанцевать. — Он замолчал, наблюдая за ее реакцией. — Извини. Просто людям может показаться странным, если мы не потанцуем. — Еще одна пауза. — Ну так как? Давай прямо сейчас, чтобы разделаться с этой обязанностью.

— Хорошо.

Он был прав. Тилли с неохотой слезла со стола.

— Взбодрись, ты же идешь не на эшафот, — сказал Джек. — Не беспокойся, я буду хорошо себя вести. Сегодня я идеальный джентльмен, как и обещал.

Усмехнувшись, он притянул ее к себе, когда заиграла музыка. Одна его теплая рука легла на ее обнаженное плечо, другая — на талию.

Тилли наклонила голову и сделала открытие, от которого у нее зазвенело в ушах: их тела плотно соприкоснулись. Третья пуговица на вечерней рубашке Джека находилась точно на уровне края корсажа ее желтовато-розового бального платья без бретелей. Запах одеколона вдруг показался ей приятнее, чем обычно. Если бы она потеряла контроль над собой и приподнялась на цыпочки, то могла бы лизнуть его в шею…

— Тебе весело? — спросил Джек.

Тилли кивнула. Он даже не догадывался, что она чувствует, танцуя с ним.

— Все здесь очень дружелюбны.

— Они замечательные люди.

Тилли заставила себя посмотреть ему в глаза, потому что ее упорное нежелание встречаться с ним взглядом могло бы показаться странным, и сказала:

— Дороти очень лестно о тебе отзывалась.

— Вполне возможно, потому что я хороший человек. Бываю временами. — Джек подкрепил свои слова легкой улыбкой. — Когда хочу.

Эта улыбка. На таком близком расстоянии она становится еще более разрушительной. Он никак не дает ей сосредоточиться. Тилли на мгновение прикрыла глаза и подумала об Эми, и Марианне, и о другой, которую звали… ах да, Лиза. В этом весь Джек — он щедро раздаривает свои улыбки и оставляет позади себя страшные разрушения. «Он совершенно не заинтересован в серьезных отношениях. Его заботит только секс. Помни об этом. И ни на секунду не забывай…»

— О чем ты думаешь? — Его голос ворвался в ее путаные мысли.

— Ни о чем.

Джек усмехнулся:

— Это значит, что мне знать не надо.

Тилли пожала плечами, надеясь, что у нее не вспотели ладони. Она чувствовала прикосновение его бедер, и это, мягко говоря, приводило ее в замешательство.

— Все, можешь остановиться, — проговорил Джек.

Тилли сообразила, что музыка стихла, а она продолжает качаться из стороны в сторону. Взяв себя в руки, Тилли сказала хриплым голосом:

— Мне показалось, что они заиграли новую мелодию. Я просто… двигалась по инерции.

— Хочешь остаться на следующий танец? — Джек положил руки ей на талию как раз в то мгновение, когда снова заиграла музыка.

Здесь, в центре зала, среди танцующих пар, его предложение выглядело вполне разумным.

— Ну…

— Мы ведь выполнили наш долг, верно? — Джек убрал руки с ее талии, чем вызвал в душе Тилли страшное разочарование. — Давай выпьем вместо танцев, а?

Джек обещал обращаться с ней как с благородной дамой и вел себя как истинный джентльмен, однако Тилли не ожидала от него всего этого. На обратном пути в Роксборо, сидя на заднем сиденье такси, она готовилась к тому, что он предпримет какие-то действия, и ждала этого. Ну хотя бы пригласит ее выпить кофе.

Но Джек ничего этого не сделал. Он велел водителю ехать к Бич-Хаусу, и вот они сидят в машине перед ее домом.

— Итак, — сказал Джек, — я доставил тебя домой в целости и сохранности. Спасибо, что составила мне компанию. Мы отлично провели время.

— Да, отлично. — Тилли поняла, что это конец, что он даже не собирается перегнуться через сиденье и чмокнуть ее в щечку на прощание.

Вот так. Они сидят в машине перед ее домом, а она, нецелованная, неприглашенная, чувствует себя ужасно некрасивой.

А Джек так и не делает никаких шагов. И что ей остается, кроме как вылезти из машины?

— Пока, — кивнул Джек.

— Пока.

Неужели он считает ее уродиной?

Глава 19

Тилли перепутала все даты: когда Макс заказывал билеты в театр, она думала, что бал в Челтнеме состоится в пятницу вечером. К счастью, к тому моменту, когда она поняла свою ошибку — бал состоялся в четверг, — было поздно заказывать еще один билет.

Макс продолжал считать, что она сделала все это специально.

В пятницу, во второй половине дня, после школы, Лу проворчала:

— Не знаю, почему папа думает, что вид скачущих по сцене людей заставит меня полюбить Шекспира. Готова спорить, что я все равно буду считать его скучным.

Тилли боролась с рыжими вьющимися волосами Лу, пытаясь заплести французскую косу.

— Кто знает, может, он тебе понравится.