Джек и Джилл - Олкотт Луиза Мэй

— Ну, теперь дело в шляпе, — весело проговорила одна из юных актрис. — Джилл миссис Паркер точно уж не откажет.

И как же гладко и слаженно они принялись за работу, щедро и от души хваля друг друга и не скупясь на советы, как лучше одеться для тех ролей, которые им придется сыграть.

— Джек! Джек, я тоже участвую! — объявила Джилл сразу же, как только в Птичьей комнате появились мальчики. — Правда ужасно мило, что девочки меня выбрали?! Видишь, как все они замечательно выглядят?! Ты рад? — выпалила она на одном дыхании.

Юные актеры вытаращились на юных актрис, а те покраснели и заулыбались.

— Ну вы и славные выдумщицы! — хлопнул себя по колену Джек, совершенно уверенный, что с такой Принцессой великолепно сыграет Принца. — Устроим вам после спектакля первоклассный пир, да? — повернулся он к остальным ребятам, которые тут же согласно кивнули.

— Отменный поступок, — похвалил в свою очередь девочек Фрэнк, и, хотя обращался он ко всем юным дамам, его взгляд при этом был устремлен исключительно на одну лишь Аннет.

— Властью короля призываю всех к порядку, — властным голосом изрек Гас, с удовольствием опускаясь на трон рядом с Королевой Джулиет.

— В следующий раз обязательно поставим «Златовласку», — пылким шепотом пообещал Эд, склонившись к самому уху Мейбл, блестящие кудри которой водопадом струились по ее платью из синего блестящего шелка.

— Нет, что ни говори, а девчонки — славные существа. Вон как Принцессу правильно выбрали! И ты, Молли, чудненько выглядишь, — рассыпался в комплиментах Гриф, про себя решив, что при первом удобном случае непременно пришпилит юбку Молли к юбке Мэри.

Великолепие Придворных дам не оставило равнодушным даже Джека. «Сьюзи-то как шикарно выглядит! — искренне восхищался он про себя. — Прямо словно метелочка для смахивания пыли».

Мальчики, хоть их костюмы и не были еще готовы, свои роли сыграли на этой репетиции великолепно, после чего затеяли игру в жмурки, во время которой каждый каким-то чудесным образом поймал именно ту из девочек, которая ему нравилась. Вот так и вышло, что, возвращаясь домой при ярком свете сиявшей на небе луны, каждый из гостей неизменно отмечал, что собрание Драматического клуба прошло сегодня на редкость удачно.

Так бывает почти всегда, когда мы решаемся побороть собственные тщеславие и эгоизм во имя кого-то другого. Ибо радость, которую мы приносим ему, неизбежно распространяется и на нас, и гармония, поселившаяся в наших душах, в свою очередь изливает щедрый свет на души людей, которые счастливо и с удовольствием проводят время рядом с нами. Ведь Спящую красавицу тоже разбудили любовь и доброта.

Глава XI

«Нажми на тормоза!»

У всех, как известно, есть свои слабости. Включая и великих мира сего. И даже самые положительные мальчики не составляют исключения из этого правила. Они тоже нет-нет да и попадают под власть различных соблазнов, что влечет за собой иногда весьма серьезные неприятности. Фрэнк, бесспорно, принадлежал к числу юношей благовоспитанных и благонравных. Очень гордясь такой своей репутацией, он старался вести себя соответственно и, как правило, избегал передряг, в которые частенько попадали молодые люди из его окружения. Как правило, но не всегда. Ведь ничто человеческое ему не было чуждо, и, подобно любому обитателю подлунного мира, он время от времени подвергался искушениям, не каждому будучи в силах противостоять.

Уже несколько лет он испытывал настоящую страсть к паровым двигателям и паровозам, кои настолько владели разумом и душой Фрэнка, что здесь-то его хваленый самоконтроль иногда ему отказывал. Однажды он так увлекся экспериментами с паровозиком для детской железной дороги, снабженным маленьким паровым котлом и топкой, что не заметил, как искры упали на циновку и вспыхнул пожар. Чуть позже он пытался поднять давление пара, наглухо заткнув крышку и носик у стоящего на плите чайника. В итоге прогремел взрыв, от которого у нашего экспериментатора до сих пор на руках остались шрамы.

Теперь он, конечно, был уже слишком взрослым для подобных проделок, но страсть ко всему, что связано с давлением пара на поршень, в нем не угасла, и местом его почти ежедневных паломничеств стало паровозное депо на новой железной дороге. В наблюдениях за повадками своих любимых машин он мог проводить часы, а благодаря добрым отношениям, которые у него постепенно сложились с тормозными кондукторами, [51] кочегарами и машинистами, ему дозволялось здесь куда больше, чем остальным посторонним. Любого человека подкупают те, кто относится к его профессии с восхищением, а Фрэнка все связанное с паровозами приводило даже в больший восторг, чем любимая им античная литература вкупе с греческим и латынью, на которых она была создана.

Движение на этой недавно проложенной железной дороге, если не считать ветки для товарных вагонов, идущей от основного пути к фабрике, пока особенной оживленностью не отличалось: поезд, состоявший из двух пассажирских вагонов, часто курсировал по маршруту почти пустым, так что те, кто его обслуживал, могли позволить себе работать крайне неспешно, что, естественно, предоставляло Фрэнку немало возможностей для его любимого времяпрепровождения. Вскоре фаворитом мальчика стал паровоз № 11. Фрэнк уже несколько раз катался на нем вместе с Биллом, так звали машиниста поезда, в его кабине он чувствовал себя как дома и лелеял мечту, что когда станет взрослым и достаточно разбогатеет, то обзаведется собственной железной дорогой, по которой поезда будут курсировать так часто, как ему только захочется.

Друг Фрэнка, Гас, куда меньше его увлекался паровозами, зато его очень интересовали тормозные системы, и он часто составлял другу компанию при походах в паровозное депо, чтобы порасспросить тормозного кондуктора, не появилось ли в этой сфере каких-нибудь новшеств.

И вот, подойдя однажды к депо, они обнаружили № 11 на запасном пути стоящим под парами и в полной готовности к отправке в дорогу. Вагоны, однако, к нему еще прицеплены не были, и в кабине не наблюдалось машиниста. Биллу пришлось покинуть ее, чтобы вместе с другими работниками паровозной бригады помочь кучеру почтового экспресса, у которого, резко попятившись, лошадь перевернула карету.

— Неплохой шанс получше изучить нрав нашего славного старины, — любовно глянул на пыхтящий № 11 Фрэнк, и глаза его загорелись.

Недолго думая, он стал подниматься по ступенькам металлической лесенки в кабину машиниста. Гас последовал за ним.

— Десяти долларов не пожалел бы за возможность довести его до поворота и обратно, — с нежностью поглаживал латунные рычаги Фрэнк, одновременно поглядывая на гудящий в топке огонь.

— Один ты не сможешь, — откликнулся Гас, усаживаясь на порядком засаленную скамью скорее не для удовольствия, а потакая слабости друга.

— А если попробовать? — все сильнее захватывала эта идея Фрэнка. — Пары-то уже достаточно разведены. — И, словно дразня Гаса, он положил руку на рычаг дроссельного клапана.

— Ну, пусть он у нас запоет как следует, — со смехом произнес Гас, цитируя Билла, который всякий раз произносил эту фразу, перед тем как пуститься в путь, и совершенно не предполагая, что Фрэнк последует его совету.

— Сейчас поедем! — воскликнул тот. — Докачу его до стрелки — и задним ходом обратно. Я это часто делал вместе с Биллом.

Фрэнк медленно потянул на себя рычаг дросселя. Огромная махина вздрогнула, выплюнула клуб пара и тронулась с места.

— Эй, старина, не вздумай! Это плохо кончится! — высунувшись из кабины, проорал Гас неизвестно откуда возникшему возле стрелки Джо, который явно намеревался открыть паровозу выход на основной путь.

— Давай, давай, я не против, — подбодрил его Фрэнк. — Ни одного поезда в ближайшие двадцать минут не будет. Так что докатим спокойно до поворота.