Новатор - 2 - Андрей Кадник

Потом организовал Императорский институт изучения вселенной, после чего выдохся, сделав напоследок ещё Институт некоммерческих неформально-ассоциативных художеств… Честно говоря, я до сих пор не знаю чем там занимаются. Я его для прикола создал, просто аббревиатура понравилась. Тем не менее, я пару раз потом встречал о нём упоминания, как о вполне успешной организации. Они даже себе никогда допфинансирования не просили. Возможно, хорошо им жилось лишь потому, что это был единственный художественный институт в империи, а всё что было сделано в империи ценилось очень высоко.

Мы не брали налогов с компаний, работавших у нас. Взамен просили лишь одно — чтобы выпускаемый товар, какой бы он ни был, был Качественным. Если потребители жаловались на какую-нибудь из Тувальских фирм, она сразу с позором изгонялась с острова. После десятка изгнаний, всем стало ясно, что с качеством здесь не шутят и за этим действительно стали следить.

Так мы постепенно и заслужили свою репутацию. Человек, приходя в магазин и видя наклейку «made in Tuvalu» покупал продукт не задумываясь, даже за большую цену, чем соседний «made in Germany».

Развитие транспортной революции было ожидаемо, поэтому никто не удивился, когда мы в один прекрасный день выкупили корпорацию Сумитомо и объявили о том, что будем делать машины на антигравах.

Автомобилестроение уже несколько месяцев с дрожью ожидало этого шага и основательно к нему подготовилось — цена акций на некогда серьёзные автозаводы была ниже плинтуса. Они, как будто соревновались, крича мне «Купи меня! Нет, купи меня! Я дешевле!».

Чтобы немного успокоить Пудведева, торопящего нас с запуском энергетического производства, мы заявили, что первые частные автомобили на антигравах будут выпущены на питерском заводе Тойоты. Почти все остальные сумитововские заводы мы пока вообще заморозили, а людей распустили в длительные отпуска, предоставив им неплохое выходное пособие.

Сумитомовцам ещё повезло, что я их выкупил — они хоть денег получили. Остальные компании закрылись вообще без гроша и с кучей неликвидов на руках.

Конечно, кто же будет покупать себе обыкновенную машину, когда буквально через месяц можно будет купить летающую.

Олег долго охал, ахал и шпынял меня за то, что я купил японскую корпорацию целиком, вместо того, чтобы купить один заводик.

— Ты хоть понимаешь, какой геморрой ты только что приобрёл? — распинался он, — Сумитомо это несколько тысяч разнопрофильных заводов по всему миру, а ты её купил, чтобы собрать несколько тысяч машинок в Санкт-Петербурге.

Я мог лишь вяло отмахиваться со словами:

— Отвянь, у меня далеко идущие планы.

Планы у меня действительно были, причём даже не на Тойоту, которая по большому счёту мне была не нужна, а скорее на Сумитомовские верфи, которые считались крупнейшими в мире, а сейчас простаивали по причине того, что грузовые морские перевозки практически свернулись — кто будет отправлять груз по воде, когда быстрее и дешевле перевезти его по воздуху.

Но Сумитомо я, честно говоря, купил даже не из-за верфей… перебился бы и без них. Просто мне банально хотелось купить крупную корпорацию, меня всего распирало от того, что я не напрягаясь могу это сделать и никто, никто не может меня остановить.

Честно говоря, у меня в голове роились несколько идей, выполнив которые я мог купить эту корпорацию на порядок дешевле, но я предпочёл честную цену… ну почти честную. По крайней мере, я не сбивал её ни ложной, ни правдивой информацией — почём продавали за столько и купил.

К этому времени я уже настолько наблатыкался в биржевых играх, что меня можно было смело брать трейдером в любую уважающую себя псевдоинвестиционную компанию, я бы для неё мигом денег заработал. Правда, базировалось моё умение в основном на том, какое значение придавала моим словам пресса, да и всё мировое сообщество.

Скажи я, например, журналистам, что мы научились получать спирт из песка, сразу упали бы до нуля акции всех производителей спирта, а скажи, что на спирте будут работать новые, усовершенствованные гравицапы, те же акции наоборот взлетели бы до небес.

Один из Сумитомовских заводов был всего за несколько недель переоборудован под выпуск антигравитационных моторов. Если для самолётов было ещё вполне реально сделать требуемое количество самим, то для автомобилей, что называется, руки бы отвалились.

Жора покумекал и собрал механоида, который производил основную часть антиграва, встроенную в оболочку из энергогенератора. Шарики с разъёмами, которые выкатывались из этого механоида разобрать было нельзя… по крайней мере, так говорил Жора. За тем, чтобы никто не забрался внутрь самого робота, чтобы посмотреть как он работает, я следил уже сам. Ну, не сам, конечно, через несколько специально нанятых охранников, причём с тройной системой контроля — охранники следят за механоидом, охранники охранников следят за охранниками, а охранники охранников охранников… ну в общем понятно.

Производительность у механоида была потрясающая, только знай — заготовки подноси. В час он делал больше тысячи антигравов. Нехитрый подсчёт показывал, что за месяц мы сможем делать лишь около 700 тысяч машин, что, конечно же, не покрывало уже возникший во всём мире спрос, но я решил не гнать лошадей и ограничиться лишь одним роботом для производства двигателей. Пусть лучше переход на новый вид транспорта совершится постепенно.

Глядишь, и гаишники за это время успеют подстроиться — новые правила понапишут, типа «ниже ста метров не парковаться» или «влёт запрещён»… это же все знаки надо перерисовать ребятам. Вообще-то я не представлял, как они будут тормозить и штрафовать нарушителей, но меня это не сильно-то и волновало. Наш транспорт был и без гаишников предельно безопасный. Сейчас мы юстировали двигатели таким образом, чтобы они тормозили или обруливали помеху величиной с пулю. Так что, ничего кроме мух и комаров автомобиль повредить не мог… честно говоря и мух с комарами не мог — их растаскивало от летящего авто в тот момент, когда перед ним создавалась область воздушного разряжения.

Мы, конечно, не всегда работали, иногда мы и отдыхали. Особенно в последнее время, когда на нас работала значительная команда профессионалов.

Любимым нашим развлечением оставался Диснейленд. В те времена нас почти не узнавали в лицо, несмотря на многочисленные портреты в газетах и несколько интервью, переданных по телевизору. Наверное просто ни у кого не ассоциировались обычные подростки, какими мы были в Диснейленде и те хмурые имперцы, которых люди видели по телику.

Если бы нас узнавали, дела бы были плохи. В подобных парках мы никак не могли пользоваться защитными сферами, и нашей безопасности служила лишь инкогнитость… или как она там называется.

В парках развлечений у нас с девчонками были постоянные споры — нас с Жорой тянуло к механическим забавам — американским или русским горкам, крутилкам-перевертушкам, технокинотеатрам, а девчонки вечно нас пытались утащить или на водные аттракционы или в зоопарки.

Вот и на этот раз, Татьяна с Женей в один голос завопили, что они хотят покататься на кониках.

— Меня вообще в детстве в Майкопе лошадь укусила, с тех пор я их боюсь, — привёл я последний аргумент.

На Таню он, конечно, не подействовал — она взяла меня за руку и потащила на мини-ипподром, а Жора довольно хмыкнул:

— Это же была специальная адыгейская боевая лошадь. Адыги их тренируют, чтобы на поле битвы она могла закусать до смерти уже поверженного противника, чтобы всаднику не приходилось слезать.

Мда. В последнее время Жора действительно начал шутить… или он это серьёзно? Попробуй разбери…

Автомобиль у нас получился на загляденье.

И большая скорость в нём была совсем не основным преимуществом, хотя это тоже неплохо. Важно было то, что как все отмечали, получился самый безопасный автомобиль за историю автомобилестроения.

За такую машину можно было даже сажать ребёнка, совершенно не разбирающегося в управлении — ну поболтается он в небе чуть-чуть, всё равно никого сбить не сможет.

Универсальность двух составляющих автомобиля стала почти нашим девизом. Гравицапа плюс блок управления — вот и вся машина, а на что прицепить эти два модуля решал уже сам покупатель — можно было на своё старое авто, а можно было и на русскую печь, на манер Емели.

Антиграв был совершенно стандартный, только выдававший скорость в несколько раз меньше, чем у самолёта, но точно так же защищённый — при попытке его вскрытия раздавался несильный хлопок и всё, его можно было выкидывать.

Блок управления мы тоже сделали универсальным. В принципе в него можно было воткнуть штекер от антиграва и летать, держась за провод… не самый безопасный вариант — довольно быстро задохнёшься из-за разреженного воздуха, но возможный тем не менее.