Восемь комедийных характеров. Руководство для сценаристов и актеров - Скотт Седита

Титры

Вошедшие в историю ситкома Дуралеи

Пятая серия

Язва/Хам

ДЕВИЗ:

«Если не можешь сказать ничего хорошего… все равно говори»

МЕСТО И ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ:

КАБИНЕТ. ЗДАНИЕ СТАРШЕЙ ШКОЛЫ МАККИНЛИ.

ЛИМА, ОГАЙО. ДЕНЬ

Перед нами полутемный кабинет, где за рабочим столом сидит всем недовольная тренер команды поддержки – женщина средних лет, в красном спортивном костюме, критикующая всех и каждого, кто к ней заходит. Это Сью Сильвестр в исполнении Джейн Линч из «Хора». Фирменная ехидная улыбка, цепкий буравящий взгляд, короткое каре и готовность плюнуть ядом…

…в своего вечного врага Уилла Шустера (Мэттью Моррисон):

СЬЮ: Я тебя сегодня вообще не воспринимаю, у тебя на голове какие-то джунгли. Осталось дождаться, пока оттуда выскочат мультяшные зверушки и запоют «Чунга-чангу»!

…в подопечных из команды поддержки:

СЬЮ: Девочки, я вас недооценивала. Таких тормознутых мне еще не попадалось. А я знаю, о чем говорю. Ко мне как-то на мастер-класс Сара Пейлин[8] в молодости приходила.

…и, конечно, в школьный хор:

СЬЮ: Я им отравлю жизнь, они у меня еще не так запоют! Опыт есть, я так делала, когда продавала дом одной милой молодой паре – засыпала солью весь задний двор, чтобы там еще лет сто ничего не росло. За что? За то, что они хотели повесить на меня расходы по закрытию сделки.

Стервозная Сью – мой самый любимый персонаж этого сериала. Она не лезет за словом в карман и не стесняется выдать каждому по паре ласковых. Наоборот – делает это с преогромным удовольствием. Она не терпит нытиков, дураков и воображал. Сью Сильвестр – истинная Язва.

МЕСТО И ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ:

ГОСТИНАЯ. КВИНС, НЬЮ-ЙОРК. ДЕНЬ

А теперь перед нами гостиная, где, устроившись в своем любимом вытертом кресле, пятидесятилетний работяга на все лады ругает правительство, народ, религию, либералов и собственную родню. Это Арчи Банкер (блистательный Кэрролл О’Коннер) из революционной комедии Нормана Лира «Все в семье». Скроив фирменную брюзгливую физиономию, он всегда готов выступить по адресу…

…своей беззлобной недалекой жены Эдит:

АРЧИ [про климакс]: Если без этого переходного этапа тебе никак, переходи сейчас. У тебя тридцать секунд. Вперед!

…своей дочери-феминистки Глории:

ГЛОРИЯ: Папа, ругаются только слабые духом.

АРЧИ: Ой, да иди ты в пень!

…своего неформального либерала-зятя Майка Стивика:

АРЧИ: Хоть горшком назови, все равно ты тупой поляк.

…и всей семьи скопом:

МАЙК: У вас есть я, Ма, Глория и Джои.

АРЧИ: Отличная компания – безмозглый тефтель, клуша, феминистка и лысый пупс.

Арчи – воинствующий брюзга с консервативными взглядами. Он циничный, нетерпимый и попросту злобный критикан. Арчи Банкер – настоящий Хам.

Сью и Арчи ничего не боятся. Это жесткие люди, подпитывающиеся клокочущей внутри желчью. Они недовольны жизнью, готовы срезать острым словом любого, кто приблизится, и без стеснения поливают ядом всех, кто перейдет им дорогу. Как и другие Язвы и Хамы, Сью и Арчи принадлежат к самым противоречивым персонажам ситкомовского мира – и при этом к самым забавным.

Часть первая

Кто такие Язва и Хам?

Язва и Хам – персонажи, которые придают сюжету перчинку. Как и Логичный Умник, – это мы (зрители), только в нашей стервозной (и остроумнейшей) ипостаси.

Сколько раз мы наблюдали, как комедийный персонаж ноет и жалуется по пустякам или неоправданно задирает нос. Вот тут-то и нужна Язва (или Хам), чтобы обрушиться на него и спустить с небес на землю. Поэтому Язвы и Хамы зачастую – наши темные рыцари, отражение непримиримых и мрачных глубин нашей души, та часть нашего «я», которая не прочь высказать миру, что мы на самом деле о нем думаем. Язве и Хаму хватает наглости называть вещи своими именами и гордиться этим.

При всех наших симпатиях к другим персонажам, нам все равно нравится смотреть, как их осаживают Язвы и Хамы, подкупая нас в первую очередь своей бескомпромиссной прямотой. Зрители дружно ахают у экранов, слыша их реплики и язвительные ремарки. Язвы и Хамы мастера оставлять последнее слово за собой – сразить партнера по сцене наповал и удалиться. Даже когда они выдают нечто такое, на что у нас самих и язык-то не повернется (вспомним хотя бы предвзятые расистские высказывания Арчи), нас все равно разбирает смех – просто от потрясения. Не стесняйтесь своих симпатий – да, мы любим этот характер. И поэтому он так популярен среди второстепенных персонажей в комедийных сериалах.

Расцвет этого образа пришелся на ситкомы 1970-х и по-прежнему встречается в сериалах современных. Однако и эпоха черно-белого телевидения подарила нам несколько великих Язв и Хамов, в том числе ворчуна Фреда Мерца (Уильям Фроули) из «Я люблю Люси». В этой сцене Люси с Фредом дожидаются в вестибюле гостиницы, когда вернется пропавшая жена Фреда Этель (Вивьен Вэнс).

ФРЕД: Будем надеяться на лучшее.

ЛЮСИ: Не беспокойся, Фред, Этель обязательно вернется.

ФРЕД: Я сказал, на ЛУЧШЕЕ.

(Обратите внимание на классический триплет.)

Фред – один из первых, но ни в коем случае не последний муж-Хам. Среди величайших ситкомовских персонажей – и вчерашних и нынешних – нашлось немало мужей и отцов, недовольно брюзжащих на жен и детей.

Похожих на упомянутого Арчи сварливых отцов в сериалах предостаточно – это и Редд Фокс в роли Фреда Санфорда в «Санфорде и сыне», и Питер Бойл в роли Фрэнка Барона в сериале «Все любят Рэймонда», и Кертвуд Смит в роли Реда Формана из «Шоу 70-х», и Джон Махони в роли Мартина Крейна во «Фрейзере», и, наконец, великий Джерри Стиллер в роли Артура Спунера из «Короля Квинса». Вот он беседует по душам со своей запутавшейся дочерью Кэрри:

АРТУР: Ты размалевана, как шлюха, да еще и куришь. К штукатурке я уже привык, но никотин тебя доконает!

Сварливые матери (в ситкомах) встречаются реже, но все же существуют. Перед нами Дорис Робертс в роли Мэри Барон из «Все любят Рэймонда». При всей любви к родным Мэри даст фору любому в мастерстве пассивной обороны – от ее шпилек не увернуться ни сыновьям, ни мужу, ни, в первую очередь, ее невестке Дебре.

ДЕБРА: Уборка – не самое главное в жизни.

МЭРИ: Все неряхи так говорят.

Когда гости слишком рано расходятся с устроенного Деброй вечера:

ДЕБРА: Я совсем не так все задумывала.

МЭРИ: Конечно, дорогая. Кто же задумывает откровенный провал.

Этот типаж встречается не только среди членов семьи. Попробуем угадать, что общего у всех этих великих Язв и Хамов: у Флоренс Джонстон (Марта Гиббс) из «Джефферсонов», Бенсона (Роберт Гийом) из «Мыла», Флориды (Эстер Ролли) из «Мод», Найлза (Дэниел Дэвис) из «Няни», Джеффри (Джозеф Марселл) в «Принце из Беверли-Хиллз», Росарио (Шелли Моррисон) из «Уилла и Грейс» и Берты (Кончата Феррелл) из «Двух с половиной человек».

Правильно – все они прислуга. Домработницы, горничные, дворецкие и слуги. Почему-то очень забавно, когда ворчуном, язвой и вечно недовольным оказывается кто-то из обслуживающего персонала.

И тут всех за пояс затыкает Берта. За ней всегда последнее слово – и смеется последней тоже она. Берта легко управляется со своими «двумя с половиной мужчинами» – с игривой улыбкой и крепким народным юмором. Вот она разговаривает с ловеласом-хозяином Чарли:

ЧАРЛИ: Я вам за издевки не плачу.

БЕРТА: Значит, придется приплачивать за молчание.

Или вот:

ЧАРЛИ: У меня сыпь на… в интимном месте.

БЕРТА: Интимном? Да оно уже, считайте, общественное. Популярнее только «Старбакс».

Однако сильнее всего она распоясывается в общении с милым невротиком Аланом (которого прозвала Зиппи[9]):

БЕРТА: Вот досада. Вы столько денег просадили на свою бывшую и ее дом. А теперь и она вам не дает, и дом не дают.

Берта всегда высказывается начистоту, не боясь уязвить. То же самое относится к Найлзу, паясничающему дворецкому из «Няни», которому доставляет тайное удовольствие глумиться над всеми, особенно над вертихвосткой и задавакой Сиси Бэбкок (Лорен Лейн).

СИСИ: Это платье – только через мой труп.

НАЙЛЗ: Так вы в него и влезете, только пролежав трупом полгодика.

Или вот:

СИСИ: Как некрасиво, что Максвелл снова начал ходить на свидания. Разве траур не десять лет положено выдерживать?

НАЙЛЗ: Умрите. Как раз и выясним.

Эти Язвы и Хамы служат преуспевающим и благополучным, испытывая тайную досаду по этому поводу. Досаду, рожденную многолетней борьбой за существование и социально-экономическим гнетом. Их юмор имеет горькие корни и иногда шокирует. Непочтительные шутки, хлесткий сарказм и колкий взгляд – их орудие борьбы. По сути, мы смотрим, как «маленькие люди» смеются над вышестоящими в лицо (или за спиной).