Вариант «Бис» - Сергей Анисимов

– «Майбах» или еще какая тетеря? – прошептал капитан, с интересом вглядываясь в выкрашенную в коричневую и темно-зеленую краски машину.

– Бинокль е? – спросил сержант.

– А? Нет, нема, потерял. – Капитан потер глаза ладонью, хлюпнул носом и снова уставился на дорогу, куда один за другим выкатывались броневики и мотоциклы.

– Разведрота? – полувопросительно произнес сержант, убравший пулемет в окоп вертикально, так же как и «судаевку».

– Не, скорее мехчасть. – Капитан начал отползать задом, волоча за собой автомат. Кузя последовал за ним, приминая усыпанную комьями земли траву. Из соседнего окопа поднялась голова в пилотке поверх бритого черепа.

– Сержант, а сержант!

– Чего, Муса?

– Ты Адама помнишь?

– Помню, конечно.

– Хороший был мужик, правда?

– Правда, Муса, правда.

– Я вот вспоминаю его. Он мне как брат был, понимаешь?

– Я знаю, Муса. Мы все его помним. Мне он тоже был друг, и ты мне друг тоже.

– Спасибо, сержант. – Татарин тяжело вздохнул, и Семенов увидел, как тот, прищурившись, выставляет прицельную планку. Сделав то же самое, он повернулся вправо.

– Сосед!

– А? – из того окопа тоже поднялась стриженая голова.

– Тебя как звать?

– Сашкой.

– А меня Гордей, а его вон Муса. Бывай здоров, Сашка. Каски что, нет?

– Нету, бросил.

– Винтовку не бросил?

Тот вместо ответа показал ствол.

– Вторая рота?

– Она, родимая.

– А что, офицеров нет никого?

Сашка помотал головой отрицательно и снова спрятал голову за срез окопа. Из-за леса выкатились два танка и остановились бок о бок, выставив пушки в сторону поля. Из люков высунулись две фигуры, что-то начали друг другу показывать. До танков было где-то метров с шестьсот, но видно все было четко. Муса покачал стволом автомата, но сержант спокойно сказал ему: «Не дури». Через минуту, взревев моторами и испуская сизый дым, оба танка залязгали по сторонам дороги, направляясь в сторону реки. Транспортеры, покачиваясь и завывая, шли метрах в двухстах перед ними, шевеля спичками пулеметных стволов. Боец справа высунул голову из окопа и перегнулся на спину, разглядывая небо на севере.

– Не, ни хрена, – сказал он через минуту. Немедленно после этого над холмом скользнула мгновенная крылатая тень, и в уши ударил звон авиационных пулеметов, а с дороги поднялась пыль, казалось, сразу на всем протяжении. Одновременно с ярко-желтыми искрами, высекаемыми из брони транспортеров, оба танка захлопнули свои люки и дернулись в стороны, увеличивая дистанцию между собой. Одиночный, неизвестно откуда взявшийся ЯК встал на крыло, как немецкие истребители до него, и ушел куда-то за холмы. Оглохший сержант еще не успел ничего сказать, как над ними промчались еще двое истребителей – те же самые желто-белые «худые», которые обстреляли их во время окапывания, – и, звеня, ушли вслед за ЯКом.

– Разведчик? – спросил Сашка справа.

– Думаю, да, – сержант подмигнул ему, мол, держись. Тот спокойно кивнул. Стреляный, похоже, был воробей, такого легко не напугаешь.

Первая колонна ушла вперед, после паузы минут в десять на дорогу, уже не осторожничая, выползли еще шесть танков, потом броневики. За ними потянулись грузовики с зенитками, все это двигалось к переправе, со стороны которой ухало и клокотало. Последней промчалась группа грузовиков с пехотой, переваливаясь и подпрыгивая на ухабах – будто ее черт подгонял. Потом наступило затишье. Через десять минут с дороги свернула небольшая колонна машин с прицепленными сзади пушками и остановилась у леска. Машины развернулись, орудия отцепили, прислуга, работая топорами, расчистила сектора стрельбы в редколесье. Пушки поставили коротким рядом и быстро замаскировали ветками, из грузовиков побросали ящики и укатили обратно за лес. Все это было видно как на ладони.

Сержант до боли сжал ложе автомата. Было ясно, что немцы не могут не проверить холм. Так и есть – два мотоцикла помчались через поле прямо к ним, в люльке одного на ходу крутилась катушка раскручиваемого провода. Мотоциклисты подлетели к холму на полном газу, остановились, чуть было не опрокинувшись, и выскочившие лягушачьего цвета фигуры с автоматами, болтающимися под рукой, побежали вверх по склону, разматывая за собой нитку провода.

– Связисты, маму вашу, – пробормотал сержант, вжимаясь в окоп так, что можно было видеть только затылки бегущих немцев. Те, не замечая окопы, продолжали бежать прямо на сержанта, пока передний вдруг не остановился на бегу, как будто увидел привидение, метрах всего в пятнадцати от него. Связист дернул нижней челюстью и попытался перехватить автомат, когда приподнявшийся из окопа Муса прочесал его поперек груди короткой очередью. Сашка справа двумя четкими одиночными выстрелами свалил заднюю пару, после чего сержант неожиданно для самого себя вдруг выскочил из окопа и побежал, держа в руке на отлете ППС, к последнему, упавшему от неожиданности на четвереньки немцу. «Куда?!» – крикнули сзади, но он уже добежал и, схватив онемевшего немца за шкирятник свободной рукой, потащил его за собой обратно к окопам. Остановился, повернувшись, пнул фрица в пах, вырвал автомат из руки, отбросил в сторону, снова ухватил и потащил дальше. Все это происходило как будто не с ним, поэтому на подбежавших навстречу капитана с Кузей сержант не обратил никакого внимания.

– Ну ты, Семенов, даешь, – сказал ротный с восхищением, подтягивая немца на вершинку и ежесекундно оглядываясь вниз. Они спихнули его в чей-то окоп и плюхнулись рядом, глядя на него с любопытством. Немцу было лет двадцать пять, вполне крепок – видимо, просто растерялся.

– Что же ты, балда, – с удовольствием сказал капитан. – Гитлер капут, а?

Немец ничего не ответил, только лязгнул зубами, как замерзший.

– Ну и куда его теперь? – поинтересовался Кузя. – Что нам с ним делать на этой лысой фиговине?

Капитан пожал плечами и посмотрел на сержанта. Тот так же пожал плечами – зачем он приволок немца, он и сам ответить, наверное, не мог. Капитан спокойно достал из кобуры наган-самовзвод и выстрелил успевшему зажмуриться немцу в лицо, того отшвырнуло назад, и он буквально стек по стенке окопа.

– Окоп испортил, – сказал Кузя. – Кто-то старался…

– Ничего… – Капитан, нагнувшись, легко вздернул немца за кисть, подхватил вторую и вытащил его за бруствер, спихнув вбок. Подумав, сделал ногой несколько толкающих движений, забросав землей текущую кровь.

На батарее, видимо, полностью обалдев от случившегося, наконец-то забегали, там послышались отголоски команд, и через полминуты раздались первые «вззып… вззып…» немецких противотанковых пушек. За секунду воздух наполнился летящими осколками, батарея закидала высотку снарядами так, что дым стоял столбом. Тем не менее выковырять пехоту из глубоких окопов с помощью таких пушечек было нелегко, и вскоре противник сменил высокий темп на беспокоящий огонь, не позволяя слишком далеко высовываться. Сквозь дым было видно, что большая часть прислуги просто присела за орудийными щитами в ожидании чего-то. Сержант, проковыряв пальцами уши, поглядел на склоны и решил, что на самую верхушку танк, пожалуй, не полезет. Больше всего немцам сейчас пригодилась бы минометная батарея, но об этом даже думать не хотелось, чтобы не накаркать. Несколько пехотинцев, у которых были винтовки, неспешно постреливали по прислуге – прицельного огня с такой дистанции вести было невозможно, но если насытить пространство достаточно большим количеством летящих в определенном направлении пуль, появляется шанс, что одна-две из них могут попасть во что-нибудь полезное.

Ждать пришлось недолго. Минут через десять с дороги свернула еще одна колонна машин. Теперь это были крытые грузовики, из них деловито попрыгали человеческие фигуры. За колонной подошли транспортеры, разворачиваясь короткой цепочкой. На мгновение все они остановились, выбрасывая в воздух клубы выхлопного дыма, затем с крыши одного ударил пулемет, проведя длинную строчку на вершину холма. За ним последовали остальные.

– Пяхота… – прошептал себе под нос сержант. Он был рад, что судьба столкнула его в последние минуты не со слепой силой, вроде минометного огня или танка, а с живыми людьми, в которых можно было стрелять.

Пулеметы обрабатывали холм с методичностью хорошего дворника. Высовывать голову из окопа особо не хотелось, но это было необходимо, и сержант осторожно осмотрелся. Пехота, разумеется, еще не трогалась с места и поглядывала на холм издалека, присев на корточки. Сзади кто-то подполз, шумно обрушился в тесный окоп, прижавшись к спине всем телом.

– Семенов, как жизнь?

– С ума сошел? – отозвался тот. Капитану явно уже было наплевать на тукающие вокруг пули. Одна как раз ударила в край бруствера, подняв столб пыли, но все же не пробив спрессованную землю.