Лирика панелек - Илья Константинович Иванов

– Возможно, вы правы, – смущенно улыбнулся Евгений Матвеевич.

– А вам доводилось путешествовать? – с горящими глазами расспрашивала Аня.

– Путешествовать – громко сказано, – смущенно отвечал Евгений Матвеевич. – В Турции бывал, в Египте. По стране немного ездил.

– Ах, вы тоже не путешествовали, – расстроилась Аня.

– Ездил только по общеизвестным маршрутам.

– Это ерунда, – отмахнулась Аня. – Да, это хорошо, что вы хотя бы куда-то ездили. Но это курорты для любителей набивать пузо на пляже среди таких же планктонов. Не в обиду вам.

– На правду не обижаются, – вздохнул Евгений Матвеевич. – Именно таким планктоном я и был долгое время.

– А как же ваши рассказы про гонки и лихие приключения?

– Это правда, не сомневайтесь. Только это все произошло в последнюю неделю.

– А что же вас побудило заняться этим?

– Помните, когда вы впервые увидели меня в больнице?

– Да, помню.

– В тот день я попал в аварию, рядом со мной лежал молодой человек. Тоже после аварии. С ним у меня состоялся интересный разговор, который перевернул мою жизнь. После выписки я уволился с работы и оставил прежнюю жизнь. А Глеб… Он был бомжем, когда я его встретил, но судьба повернулась неожиданной стороной. Так и начались в моей жизни приключения, – простодушно улыбнулся Евгений Матвеевич.

– Ого! – Аня округлила глаза. – А я, кстати, не помню, что случилось с вашим соседом.

– А его не выписали? – забеспокоился Евгений Матвеевич.

– Я не помню, чтобы его выписывали. Но если хотите, я могу узнать, что с ним.

– Буду премного благодарен. И желательно какие-нибудь контакты. Я бы хотел с ним встретиться.

– Хорошо.

– Давайте наконец-то перейдем на «ты», – застенчиво улыбнулся Евгений Матвеевич.

– Как тебе удобно, – игриво улыбнулась в ответ Аня.

Пара Евгения Матвеевича и Ани сильно выделялась среди присутствующих в ресторане, и это поначалу их смущало. Но спустя время они просто наслаждались компанией друг друга, их уже ничего не волновало и не отвлекало. Глаза обоих блестели, они были полностью увлечены друг другом. Такое бывает только на первом свидании, когда человек – как новая книга, интригующая, не открытая, неизученная. Каждое новое слово открывает ее в новом свете. Неизведанные привычки. Каждое слово собеседника ловится с особенным смыслом. Необычные словесные обороты. Новый, не похожий на других смех. Этот чарующий момент познания прекрасного охватывал пару.

– Ты говоришь, что ушел от прежней жизни. А что в ней было?

– Я для того и ушел, чтобы не вспоминать о ней.

– Я понимаю, но все-таки.

– Все-таки… В моей прежней жизни я был главным бухгалтером одной крупной компании. В моей прежней жизни я знал только маршрут «работа – дом». В моей прежней жизни я жил с людьми, которые были равнодушны ко мне. Я очень жалею те потерянные годы, – погрустнел Евгений Матвеевич.

– А кто эти люди? – Аня пронзительно смотрела на собеседника.

– Эти люди… Это жена и две дочери.

– Ты ушел из семьи?

– Да, но они этого, кажется, даже не заметили. Сколько времени прошло, а меня никто не искал. Я этому даже рад.

– Ты просто ушел? И никому об этом не сказал?

– Да. Я одним днем по телефону уволился с работы, собрал свои вещи и ушел. Для тех людей я погиб в аварии.

– Я, конечно же, прекрасного мнения о тебе. Но нужно прийти к семье и объясниться. И дальше уже идти с чистой совестью. Как бы там ни было, это не чужие люди, с ними нельзя так поступать, – Аня начала собираться. – Я обязательно узнаю, что случилось с вашим соседом по палате. Когда разберетесь с семьей, дайте мне знать.

Аня улыбнулась Евгению Матвеевичу и покинула ресторан. Он остался за столиком один, наедине с собственными раздумьями. На развилке: вернуться к прежней жизни или же рискнуть всем в погоне за счастьем.

На небе не было ни облачка, потому хорошо наблюдались созвездия и очень яркий Юпитер. Люди вокруг были все как на подбор счастливые, улыбающиеся и молодые. То и дело встречались компании весело разговаривающих, смеющихся и таких беззаботных… Мимо проносились машины с глубокими басами и скрипучими шинами. Евгений Матвеевич шуршал по раскаленной земле, погруженный в раздумья. Он уже давно все решил для себя, оставался один разговор. Тот самый пугающий разговор, момент раскрытия карт. Как только Евгений Матвеевич представлял свою жену, все в груди сжималось. Но он шел, нехотя, но шел. Его вело желание лучшей жизни, где, как ему казалось, ждало молодое, яркое счастье. А от этого самого счастья отделял один-единственный мост, который необходимо сжечь.

21

– Ты только посмотри, что делают, – хмуро говорила Оля, глядя в окно.

– Что там? – спросил Июль, не отрываясь от карточной партии с Бобби.

– Они памятник Гагарину убирают, – Оля внимательно наблюдала за действиями рабочих.

– Как Гагарина убирают?! – бросил карты Бобби.

– Да что ты делаешь? – возмутился Июль. – И кто такой вообще этот Гагарин?

– Твой коллега, – буркнула Оля.

– Герой-романтик, – добавил Бобби.

– А кто-нибудь нормально может объяснить? – нахмурился Июль.

– Первый человек в космосе, – мечтательно говорил Бобби. – Когда-то он совершил великий подвиг, кинулся в неизвестность, а сейчас памятник ему убирают.

– Да, космонавты – отважные существа. Он и сейчас живой? – интересовался Июль.

– Нет, это было давно. Смерть его не менее примечательная. Разбился при тренировочном полете на самолете.

– А зачем вы ставите статуи погибшим? – удивился Июль.

– А вы забываете своих погибших? – Оля перевела взгляд на Июля.

– Каждый помнит только дорогих для себя и носит с собой амулеты с их символикой или изображением. Такой амулет в память о жене и у меня есть, – Июль приложил ладонь к груди.

– А как же те, кто сделал что-то великое для всей вашей планеты, цивилизации? – продолжала расспрашивать Оля.

– Их помнят их близкие, если они им дороги.

– Какие вы странные и неблагодарные, – Оля отвернулась к окну.

– Они для вас – подвиги, а вы их даже помнить не хотите? – добавил Бобби.

– Вы только посмотрите на них! Какие благородные, – фыркнул Июль. – Оля, горит же!

Оля кинулась к плите. Бобби провожал грустным взглядом грузовик, в котором увозили монумент герою.

– Июль, собирайся. Оля, к ужину будем.

– Вы куда? – спросила Оля, не отрываясь от готовки.

– Мы куда? – не понял Июль.

– Скоро вернемся, – Бобби вытаскивал из шкафа небольшую сумку, в которой что-то издавало металлический звон. Накинул черный бомбер и ждал на пороге Июля.

Июль накинул пальто, шляпу и пошел за Ваней.

Друзья вышли на улицу, перешли дорогу и ненадолго замерли у черного квадрата на земле, на котором