Дитя любви - Виктория Холт

— Ну да, конечно! А теперь кое-что к твоему сведению: если ты попробуешь снова ввязаться в подобную глупость, не рассчитывай, что я опять вытащу тебя оттуда!

— Я удивлена, что ты вообще побеспокоился о чем-либо!

— Это было необходимо, чтобы спасти всех нас! Я повернулась, кинулась в дом и заперлась у себя в комнате. Никогда в жизни не чувствовала я себя такой несчастной. Если бы он сказал мне хоть одно нежное слово, если бы он позаботился обо мне! Но он лишь показал мне, что, будь я одна в этом деле, он бы и пальцем о палец не ударил, чтобы спасти меня.

Он смотрел на меня с оттенком презрения, и я подумала, почему все мужчины, которые, подобно ему, увлекаются женщинами, — а кое-кто говорит, что увлекаются они даже слишком, — почему у них не найдется капельки любви для своей собственной дочери? Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что на самом деле случилось между мной и Джоселином? Уверена, он был бы в ужасе. Однако, судя по тому, что я слышала, в молодости у него много было подобных историй. Но то, что было естественным для него и тех, кто разделял с ним это удовольствие, было неприменимо к его дочери, что было весьма странно, ибо во всем остальном он отличался логичностью.

Минуло несколько дней, и вскоре я поняла, что у меня будет ребенок! Это мгновенно вывело меня из оцепенения — об этом я не подумала. Моя боль, словно щитом, закрыла меня от всего остального мира, а теперь я столкнулась с настоящей проблемой. Если это действительно так, что мне делать? Матери я ничего говорить не хотела и даже представить себе не могла, какой будет реакция отца на это известие. Будь дома Ли или Эдвин, я могла бы довериться им, но они были далеко, я даже не знала, где.

Внутри меня все кипело. Я не знала, рада ли я или нет тому, что случилось. Меня то переполнял восторг, то вдруг кидало в дрожь от тягостных предчувствий. Ребенок — результат той ночи, что провели мы на окутанном туманом острове! Наша «брачная ночь», как называл ее Джоселин, а наша свадьба должна была состояться сразу по возвращении на берег.

Во мне произошла некая странная перемена. Мной овладела беспечность, что было очень необычно, учитывая сложность проблемы, встающей передо мной.

Было ощущение, будто Джоселин говорит со мной из могилы, в которую уложили его бедное искалеченное тело.

А потом я поняла: этому суждено было случиться!

Я попробовала решить, что делать? Мне нужна была помощь, но не хотелось, чтобы об этом знала мать, а что касается моего отца… При одной мысли об этом у меня по спине пробежала дрожь! С Кристабель посоветоваться я не могла: с тех пор, как мы вернулись, я избегала ее. Я продолжала ломать себе голову, почему она не сказала мне, что ехать на остров опасно, и так и не сумела убедить себя, что она просто забыла. В случившейся трагедии она сыграла немалую роль, а я сомневалась во всех, даже в самой себе.

Конечно, существовала еще Харриет! Я написала ей, тщательно избегая упоминания о беременности, но женщина ее склада без труда могла обо всем догадаться. Я должна увидеться с ней, писала я в письме, поговорить с ней, ибо не могла больше посоветоваться ни с кем. Может, она пригласит меня к себе?

Ее ответ доставили через пару дней. Мать зашла ко мне в комнату, держа в руке письмо.

— Это от Харриет, — сказала она. — Она хочет, чтобы ты навестила ее! Она считает, что это пойдет тебе на пользу. Ты поедешь?

— О да! — с жаром ответила я. — Мне бы очень хотелось на некоторое время уехать отсюда!

Она с грустью взглянула на меня, а я сердито продолжала:

— Думаю, отец лишь порадуется тому, что я исчезну с глаз долой!

— О, Присцилла, тебе не следует так говорить! Ты перевозбуждена, дорогая!

— Но мне очень хотелось бы уехать! — твердо произнесла я.

Я видела, какую боль причиняю ей, и мне было ее жаль. Она обняла меня, но я осталась неподвижной, ничем не выдавая свои чувства. Она вздохнула и сказала:

— Кристабель поедет с тобой.

Я не возражала, хотя предпочла бы поехать одна.

В Эйот Аббасе Харриет тепло приветствовала меня.

— Я думала, что ты больше не захочешь возвращаться сюда, — сказала она. Я опасалась, что тебя будут одолевать воспоминания!

— Я должна была приехать, — ответила я. — И я хочу вспомнить… вспомнить каждую минуту!

Харриет обнялась с Кристабель, но не думаю, что та вызывала в ней особую приязнь, хотя Харриет была прекрасной актрисой, поэтому утверждать здесь что-либо было нельзя.

Я знала, что долго ждать не придется, вскоре мы останемся одни, и Харриет не обманула моих ожиданий. Спустя минут пять, как я вошла в свою комнату, туда же вошла Харриет. Кристабель она дала комнату этажом выше, что, без сомнения, было сделано с умыслом: Харриет создала нам возможность поговорить без помех.

Она тихонько вошла, в глазах ее играли задумчивые искорки.

— Ну, рассказывай, милая моя, расскажи мне все!

— У меня будет ребенок! — сказала я без предисловий.

— Я так и думала! Так, Присцилла, теперь нам надо обдумать наши действия! Есть люди, которые могли бы помочь!

— Ты имеешь в виду — избавиться от ребенка? Но я не хочу, Харриет!

— Я так и представляла себе твой ответ! Ну, и что ты намереваешься делать? Что скажут твои родители?

— Они будут в ужасе! А отец будет презирать меня!

— Да, это уж точно! Послужив причиной многих неприятностей подобного рода, сам он будет возмущен до глубины души, когда узнает, что дочь его пошла по его же стопам! Так всегда с мужчинами! Но что это мы о нем? У нас есть свои проблемы! — Это было очень характерно для Харриет — говорить сразу о «нас», и в этом было ее очарование. По крайней мере, она не была шокирована и собиралась прийти мне на помощь. Я почувствовала, что на моих глазах проступили слезы, а она, увидев их, нежно погладила меня по руке и сказала:

— Ты твердо решила сохранить ребенка? А ты подумала, что это будет значить? Видишь ли, теперь это дело со смертью Джоселина не заканчивается, он навсегда останется с тобой в вашем ребенке! А у тебя есть еще собственная жизнь: она только началась! Ты должна спросить себя, действительно ли ты хочешь того, чтобы этот ребенок остался с тобой на всю оставшуюся жизнь? От него можно еще избавиться: я знаю, как это можно сделать, но медлить с этим нельзя! Даже сейчас это может оказаться опасным! Но если ты решишь…

— Я не могу, я хочу ребенка! Это уже повлияло на меня: я больше не чувствую себя так, будто умерла вместе с Джоселином!

— А кто-нибудь еще знает об этом? Кристабель, например?

— Нет, никто!

— Так, значит, сейчас эта тайна известна лишь нам, тебе и мне? Я кивнула.