Тени в лабиринте - Владимир Безымянный

– Что произошло, объясните толком?… Почему вы молчите?

– Товарищ майор, выясняем, – голос говорившего был Голикову незнаком.

Нет ничего хуже ожидания и неизвестности. Пока секундная стрелка бесшумно бежала по своему извечному маршруту, майору казалось, что каждый ее скачок на очередное деление звучит все громче и жестче, заглушая шум работающего мотора. Десять секунд, пятнадцать… двадцать…

…Из «Москвича» выскочили три человека и устремились к дому, где только что произошла трагедия. Рязанцев первым подбежал к окну и осторожно заглянул внутрь. На полу в расползающейся луже крови неподвижно лежал мужчина. Лица его не было видно. «Наповал», – мгновенно определил старший лейтенант. Приказав одному из своих людей поставить в известность Голикова и охранять место происшествия до прибытия опергруппы, он вместе со вторым бросился в погоню…

– Товарищ майор, произошло убийство, – на этот раз Голиков узнал голос лейтенанта Иванникова. – Неизвестный в кожаной куртке выстрелил в окно и пытается скрыться. Рязанцев и Прохоров преследуют его.

– Держите постоянную связь. Еду к вам.

Отрывисто выкрикивая распоряжения, майор одновременно дал рукой знак Бородину, чтобы тот выезжал на проспект Свободы.

…Следы вели в глубь двора. Минуя огороженные участки, Рязанцев бежал, чуть пригнув голову. Куски размокшего чернозема налипали на подошвы ботинок. Зацепившись за протянутую над землей проволоку, старший лейтенант, ругнувшись, неловко упал на колени, но тотчас вскочил, отряхивая на ходу комья грязи. Прохоров отстал…

Связавшись с дежурным по городу, Голиков приказал выслать в район Кировоградской группу захвата и блокировать прилегающие к месту происшествия улицы, перекрыв преступнику возможные пути отхода.

…Слегка запыхавшись, Рязанцев выбежал на параллельную улицу и сразу заметил преследуемого. «Вот он», – беззвучно крикнул старший лейтенант, нащупывая пистолет в кармане плаща.

В несколько отчаянных скачков неизвестный достиг перекрестка. Плотно набитая сумка, висевшая у него на плече, при каждом шаге раскачивалась и била по спине, как бы подстегивая: «Скорей, ну скорей же!». Человек обернулся. Рязанцев пристально смотрел на него, чувствуя ответный взгляд, полный ненависти и страха.

Из-за поворота, притормозив, выехал грузовик. Изловчившись, мужчина подпрыгнул и схватился за задний борт машины, пытаясь подтянуться и перевалиться в кузов.

Обогнув колдобину, грузовик стал набирать скорость. Его шофер оставался в неведении относительно «пассажира» – высокий бортик закрывал заднее стекло кабины.

Старший лейтенант поднес ко рту микрофон.

– Паша! Сворачивай с Кировоградской на Зеленую и притормози у первого перекрестка. Как понял?

– Понял.

– Давай мигом!

Через минуту Рязанцев уже докладывал Голикову:

– Товарищ майор! Вижу преступника, повисшего на борту «ЗИЛа». Грузовик следует по Зеленой в сторону окружной дороги.

– Номер машины?

– 86–18. Буквы не могу разобрать.

– Ясно! Едем навстречу, продолжайте преследование!

Майор переключил рацию.

– Внимание всем постам!..

…Грузовик подпрыгивал на выбоинах и при каждом толчке над кузовом поднималось облачко пыли. Запах свежего перегноя въедливо лез в ноздри, подхваченные ветром соринки летели в глаза, но преступнику некогда было обращать внимание на такие мелочи. На его руках вздулись вены, сухожилия натянулись, пальцы начали неметь. Переброшенная через плечо сумка тянула вниз, не давая ни секунды передышки.

«Всего лишь подтянуться!» – конвульсивно дернувшись, подумал он после очередной неудачной попытки. И сразу захотелось взвыть от боли и бешенства.

«Еще не поздно оторвать от борта левую руку и сбросить сумку», – пришла в голову следующая мысль. И как бы в ответ на нее сознание раздвоилось, не выдержав перегрузок. Если раньше его мысли отражали лишь непосредственно возникающие по ходу эмоции – испуг, злобу, стремление скрыться, то теперь на выказывание внутренних аргументов и контраргументов уходили доли секунд.

«Прыгай, долго ты все равно не продержишься».

«Рано. Разве ты не заметил погони?»

«Тогда брось груз, пока ты в состоянии это сделать! Так или иначе придется выбирать…»

«Еще чего! Надо быть последним дерьмом, чтобы отказаться от всего на самом финише. Вспомни, как тяжело досталась эта ноша».

«Я не забыл, я все помню. Ноша тяжела, непосильно тяжела от налипшей на ней крови…»

«Тебя заботит только собственное бренное тело. Прекрати торговаться, трус, мне противно слушать твое карканье…»

Еще один ухаб. Пальцы выдержали, но он уже не ощущал их. Зрачки его были неестественно расширены, из груди вырывались сдавленные хрипы.

– Хватит! – теряя чувство реальности, злобно прошипел он. – Выбор сделан…

Водитель «ЗИЛа» торопился – до перерыва нужно было обязательно вернуться на базу. Но кто же откажется от такой выгодной халтуры – час делов и два червонца в кармане. И никакого тебе риска.

Маленькие одноэтажные домики по обе стороны дороги остались позади. Вот и поворот на окружную. Деревья расступились, не мешая обзору. Слева трасса была пустынна, справа на всех парах несся груженный щебнем «КрАЗ».

Почти не сбавляя скорости, грузовик стал заворачивать направо. Человека стремительно потянуло в сторону, в голову толчком ударила кровь.

– Не-ет!..

Глава вторая

– …Группы уже в пути?… До последующих указаний придерживайтесь предложенной схемы. В случае изменения оперативной обстановки действовать по ситуации.

Отдавая распоряжения дежурному по городу, Голиков всем телом ощущал невероятное напряжение. Впервые с начала расследования не нужно было выдвигать версии и строить сложные логические умозаключения. Преступник был рядом – живой, осязаемый – и с каждой секундой расстояние между ним и преследователями сокращалось.

Майор торопил время. Проносящиеся мимо дома, деревья и телеграфные столбы, упрямо рвущаяся вверх подрагивающая стрелка спидометра казались ему кадрами замедленной съемки. Вот сейчас, сейчас промелькнет последний кадр, лязгнут наручники, со стуком захлопнется решетчатая дверь камеры, и следователь прокуратуры получит долгожданную папку с исчерпывающими материалами дела. В том, что сегодняшнее преступление неразрывно связано с предыдущими, Голиков нисколько не сомневался.

Вылетев из-за поворота, Сергей, чертыхнувшись, сбросил газ. Метрах в пятидесяти впереди образовался затор из скопления машин, в эпицентре которого возвышался неуклюже загородивший дорогу «КрАЗ». Водители высовывались из кабин, кто-то надрывно сигналил.

– Подъезжай вплотную и притормози, – нетерпеливо приказал Голиков, заметив одиноко стоящий при въезде на окружную «Москвич» Рязанцева. Майор понял, что произошло что-то непредвиденное.

Остальные машины опергруппы затормозили вслед за ними. До сих пор майор прибывал на место происшествия после того, как развязка, жестокая и трагичная, уже наступила, получал бесстрастные сообщения о свершившихся событиях, читал готовые, адаптированные отчеты коллег. Поэтому сейчас он хотел лишь одного – успеть. Но волновался Голиков совершенно зря: перефразируя справедливое замечание Эдгара По, у человека, не имеющего выбора, не должно быть и причин для беспокойства.

К майору быстро подошел удрученный Рязанцев.

– Что?! – с нарастающей тревогой спросил Голиков, глядя на группу людей, обступивших какой-то предмет посреди дороги.

Проследив за взглядом Голикова, старший лейтенант утвердительно кивнул головой.

– Живой? – майор предвидел ответ, но вопреки здравому смыслу продолжал на что-то надеяться.

– В лепешку. Шутка ли – такая махина, да еще на скорости под восемьдесят, – Рязанцев зло ударил ребром ладони по капоту машины. – Все так быстро произошло…

Брови Голикова негодующе сдвинулись.

– Как это получилось? – майор вдруг почувствовал себя внутренне опустошенным и задал вопрос скорее по инерции.

– Начало в общих чертах вам известно. Мужчина в кожаной куртке вошел во двор, поднялся на крыльцо, намереваясь зайти, затем к чему-то прислушался, постоял в нерешительности возле двери и подошел к окну, – волнуясь, Рязанцев говорит тягуче, словно нараспев. – Высокий забор мешал нам наблюдать за его действиями. Прошло несколько минут. А затем, затем раздался выстрел.

Голиков молчал, нервно покусывая губы. Дерзкое преступление, совершенное средь бела дня, просто не укладывалось в голове.

– Лейтенант Иванников остался охранять место происшествия, а мы с Прохоровым начали преследование. Петляя огородами, преступник выбежал на соседнюю улицу…

– Что с Серовым? – вопрос Голикова нарушил стройность доклада.

– С Серовым все в порядке.

– Как?… – теперь уже майор недоуменно посмотрел на Рязанцева.