Убежище 3/9 (сборник) - Анна Старобинец

– Но я же не Иван! – возмутился Мальчик.

– Иван, Иван… – устало ответил Тот. – Не важно, как назвала тебя твоя мать. Ты тот самый Мальчик.

– Откуда вы знаете?

– Просто знаю, и все.

– Но почему вы так думаете? Мало ли разных Иванов на свете? Мало ли кому делали операцию?

– Не спрашивай. Просто… это такая сказка, Ванюша.

Мальчик помолчал. Раздраженно подцепил вилкой блинчик с красной икрой и съел его. Потом еще один…

– А другое заклятье? Вы сказали, что их было два.

– Ну, другое – просто чтобы мне отомстить. Бессмертный сказал, что, пока он жив, я не смогу ни есть, ни пить. Я буду только рассказывать.

– Понятно, – ответил Мальчик и покраснел.

Он чувствовал себя неловко и не знал, что делать с блинчиком, который был у него во рту. Жевать его теперь как-то неприлично, выплюнуть – вроде тоже… В конце концов Мальчик затолкал его языком за щеку и спросил:

– А что было дальше?

– Ничего особенного. Сидим себе здесь взаперти… Коротаем дни. Бессмертный с тех пор не пропускал ни одной юбки – из местных, конечно, девиц – русалок, кикимор. Ловил, запирал у себя в башне. Потом выпускал – ну, или они сбегали. Он не расстраивался – на самом деле они были ему не нужны. Он все искал похожую на ту девушку… Да только ни одна не могла с ней сравниться.

– А та девушка… – Мальчик замялся и снова покраснел, – которую вы любили. Что с ней стало?

– Ее больше нет, – сказал Тот.

– Она умерла? Ой, простите, мне, наверное, не нужно было спрашивать.

– Да нет, ничего. Это уже не важно. Она… она долго пыталась найти дорогу сюда, но не могла. Для этого ей нужно было быть такой же, как мы. Быть Нечистой. Но она не оставляла своих бесполезных попыток и в итоге потеряла разум от горя. Или ей просто не хотелось больше жить… Она вонзила Иглу прямо себе в сердце. Убила себя.

– А дальше?

– Дальше… Дальше Иглой завладела Злая Колдунья.

– Та самая, которую я видел в шоколадном доме?

– Да, та самая. Ее зовут Люсифа, и Игла сейчас у нее… Послушай. В твоих силах всем нам помочь, Ванюша. Ты должен нам помочь. Мы не можем больше сидеть здесь взаперти. Когда ты вырастешь, ты сразишься с ней и сломаешь Иглу. В этой Последней Битве мы все поддержим тебя…

– Но ведь если Игла сломается, наступит Конец Времен – вы сами сказали. А конец времен – это ведь то же самое, что конец света, да?

– Ну, в общем и целом… да. Это конец света.

– Но ведь тогда все умрут? Не только Бессмертный, но и все остальные? И вы тоже? И я? И мир исчезнет?

– Не совсем так, Ванюша. Не совсем так. Я же уже сказал – перед Концом Времен ты сможешь построить Убежище и взять туда всех, кого захочешь. А весь остальной мир – ну да, исчезнет.

– Но я совсем не хочу, чтобы исчез весь мир!

– Дело твое. Но ты не отказывайся сразу, Ванюша. Поживи пока тут, поосмотрись. Послушай мои истории – я их много буду тебе рассказывать, а там посмотрим. Может быть, ты решишь, что тебе не так уж и нужен этот мир, – ну его к Лешему! Мы уйдем в Убежище, переждем… А потом наверняка появится другой мир, гораздо лучше, – и в нем мы будем полными хозяевами… Подумай над этим, ладно?

– Ладно, – ответил Мальчик.

По дороге домой Мальчик встретил Лесного – тот прятался за деревом, а когда Мальчик проходил мимо, выскочил на тропинку и стал приплясывать вокруг него, крича и размахивая руками.

В другое время Мальчик бы обязательно очень испугался. Но сейчас он был настолько измотан беседой с Тем Кто Не Может Есть, что почти не обратил на Лесного внимания.

– А тебе что, не страшно? – обиделся Лесной.

Он перестал суетиться и кричать и как-то весь сник. Мальчик заметил, что рубаха Лесного надета шиворот-навыворот, а ботинки – не на ту ногу: правый – на левой ноге, левый – на правой. Лесной вдруг показался ему стареньким и жалким…

– У вас рубашка наизнанку, – сказал Мальчик.

– Да знаю я, – отозвался Лесной. – Мне так положено. Кроме того, мне так больше нравится. А ты где был-то?

– У Того Кто Рассказывает.

– И что же он тебе понарассказывал, этот Тот?

– Он рассказывал мне историю про заклятья. – Мальчик понимал, что не стоит, наверное, откровенничать с психопатом Лесным, но ему очень хотелось с кем-нибудь поделиться. – Он сказал, что я должен буду сразиться со Злой Колдуньей, когда вырасту.

– С кем, с кем?

– Со Злой Колдуньей…

– Ха-ха-ха, – громко и неестественно заржал Лесной. – А ты и поверил, Ваня? Ваня-дурак! Пусть он тебе сказки-то не рассказывает… Нет никаких Злых Колдуний.

– Во-первых, я не дурак. А во-вторых – есть! – возмутился Мальчик. – Я сам ее видел.

– Чушь. У нас тут злых вообще нет. У нас только Нечистые. С кем ты собрался сражаться, дурак? – Лесной захихикал тоненько и злобно.

– Так это… так вы… Вы с ней заодно! – закричал Мальчик. – Вы такой же, как она! Если я соглашусь… Если я решу… С вами я тоже буду сражаться!

– Но-но-но, ты не визжи так, малявка! Сражаться он будет! Я тебя сейчас, знаешь, одной левой, не дожидаясь, пока ты вырастешь…

Лесной набычился и пошел на него.

– А ну прекрати, Лесной, – услышал Мальчик еле слышный, но очень властный голос.

Лесной покорно остановился. Мальчик обернулся: позади него стоял Бессмертный.

– Шел бы ты отсюда, Лесной, – прошептал Бессмертный.

Лесной тоскливо хихикнул и пошел прочь, шаркая по земле своими неправильно надетыми ботинками.

– А ты не трепался бы, Ваня, направо и налево, – сказал Бессмертный Мальчику. – Ну кто тебя за язык тянет?

– Никто, – глупо ответил Мальчик. – Извините.

– Извиняться тебе передо мной пока что не за что.

Бессмертный смотрел на Мальчика странно: не то с раздражением, не то с каким-то даже испугом.

– Пока что, – задумчиво повторил он и медленно побрел прочь.

IV. Детеныш

Сжимая потными пальцами докладную записку, Ирочка осторожно постучалась в дверь директорского кабинета. Никто не ответил. Подергала ручку – заперто.

Она вздохнула, спустилась на первый этаж и направилась было к себе в ординаторскую, но, проходя по коридору, услышала вдруг директорский голос, что-то монотонно бубнивший в одной из палат. Ирочка остановилась и прислушалась.

– …Князь Владимир осаждал Корсунь уже много дней, – говорил директор, – и хотел замучить горожан жаждой, но они смело и стойко сопротивлялись, а вода у них все не кончалась. Тогда некий корсунский муж предал своих сограждан. Он пустил в лагерь Владимира стрелу, а к стреле прикрепил записку с объяснением, где находится труба, по которой вода течет в Корсунь…

Ирочка растерянно потопталась у входа в палату и медленно пошла дальше, в сторону ординаторской. Потом передумала и вернулась обратно, снова пристроилась под дверью.

– …На съезде в Любече князья решили жить в мире и дружбе и не посягать на чужие владения. Но сразу же после съезда волынский князь Давид Игоревич и киевский князь Святополк Изяславич предательски заманили в Киев теребовльского князя Василько, пленили и выкололи ему глаза…

Ирочка нервно закопошилась в своей сумочке, вытащила сигарету, машинально сунула ее в рот и чуть было не подожгла. Вот уже вторую неделю она пыталась бросить курить, и совершенно безуспешно, потому что в интернате все время нужно было нервничать, а нервничать без сигарет решительно невозможно.

Она вернулась обратно на второй этаж, зашла в туалет для персонала и быстро выкурила две сигареты подряд. Потом снова вернулась на первый. Директор продолжал бубнить:

– Долгорукий основал Москву. Он правил всего три года, а потом был отравлен в результате заговора бояр, предавших его…

– В тринадцатом веке во время половецко-монгольской войны русские приняли сторону половцев. Но монголы не хотели воевать с Русью. Они отправили к русским князьям послов с предложением о разрыве русско-половецких отношений. Князья отвергли эти предложения, а всех послов убили. После этого войны было не избежать, поскольку по монгольским законам обман и предательство доверившихся являются непрощаемым преступлением и требуют мести…

– Проиграв очередное сражение в Ливонской войне, князь Курбский предал Ивана Грозного, переметнувшись к литовцам, его противникам…

– Малюта Скуратов инсценировал заговор с целью убийства Ивана Грозного. При этом оказался скомпрометированным двоюродный брат царя князь Владимир Старицкий. Вместо ареста Малюта предложил ему выпить яд, а потом на глазах еще живого князя зарезал его жену и задушил двенадцатилетнюю дочь. Позднее Скуратов угощал ядом и самого Грозного – он подсыпал яд в лекарство, которое давал больному царю, так и не узнавшему об этом предательстве…

– Да что же это такое, – тихо сказала Ирочка и снова полезла за сигаретами. Потом убрала пачку обратно в сумку и взялась за ручку двери. Постояла так несколько секунд и, осторожно приоткрыв дверь, заглянула в образовавшуюся щелку.