Мистер Слотер - Роберт МакКаммон

— Хадсон! — начал он, почти задыхаясь.

Грейтхауз посмотрел на него из-под опущенных бровей.

— Послушайте, — заговорил Мэтью. — Нам не надо туда за ним. Я должен вам что-то…

— Идете, сэры? — окликнул их Слотер, удалившийся уже ярдов на двадцать.

— Все в порядке, Мэтью, — ответил вполголоса Грейтхауз. — Я с ним справлюсь, не волнуйся. Ключ от кандалов у меня в кармане, а выбросил он ключ от моей комнаты в пансионе. — Грейтхауз обернулся к Слотеру: — Мы идем! — ответил он и вылез из телеги на раскисшую дорогу.

Мэтью смотрел, как он ступает за Слотером по уходящей вниз колее. Мокрая погода с порохом не дружит. Тоже верно. И пистолет у него в руке может оказаться бесполезным, если наступит время спустить курок. Жаль, что Грейтхауз не захватил рапиру: это помогло бы при любой погоде, в солнце или в дождь. А ему надо вылезать из телеги навстречу тому, что ждет его впереди, затолкать чувство вины поглубже, туда, где была когда-то храбрость. Он что, сам начал верить в эти байки о своей звездной знаменитости, сочиненные «Уховерткой»? Так низко он пал с лета?

Грейтхауз остановился его подождать, остановился и шедший перед ним Слотер. В хороших манерах этому убийце никак не откажешь.

Когда ботинки Мэтью коснулись земли, он почти ждал, что она разверзнется, поглотить его, поплывет с ним вниз, вниз, вниз, где давно разожжен для его уюта новый зимний очаг — в аду.

И он пошел вперед, неся невидимые кандалы, превращающие в заключенных даже самых богатых людей.

Глава тринадцатая

Шагая за Грейтхаузом в нескольких ярдах, Мэтью дважды чуть не заговорил о деньгах профессора Фелла, но оба раза его перебивал внутренний голос:

«Ты его слышал? Он же сказал: не волнуйся. Твой старший напарник сказал, и он тебе мозги вышибет, если ты сообщишь ему сейчас, в этот прискорбный момент, что у тебя хватит денег выкупить Зеда. Так что сделай себе одолжение: подержи язык за зубами».

С неба по-прежнему сыпалась противная мелкая морось. Они шли в щупальцах тумана, который тоже не улучшал Мэтью настроения. Щупальца медленно переползали вокруг, будто затягивая глубже, и Мэтью не мог не вспомнить красного осьминога на бумажной печати и его восемь щупалец, раскинувшихся, чтобы захватить мир.

Внизу у дороги сквозь туман показалась зеленая стена футов пятнадцати высотой, кое-где покрытая пятнами винно-красного и светло-желтого. Сперва Мэтью решил, что это какой-то исключительно густой участок леса, но через десяток ярдов разобрал, что это отдельные древесные стволы, заостренные топором на концах, оплетенные паутиной лиан и лоз, протянувшихся из лесу, чтобы вернуть себе территорию, бывшую когда-то Форт-Лоренсом. Мертвый город — и совершенно безмолвный. Дорога плавно изгибалась влево и входила в форт через обгорелую неровную брешь, где когда-то стояли главные ворота. Вдруг что-то захрустело в лесу справа, тяжелое и темное, отчего даже Слотер замер посреди грязной дороги. Но что бы это ни было — лось или дикий кабан скорее всего, — тварь пошла своей дорогой и исчезла в густом подлеске.

— Дай мне пистолет, — велел Грейтхауз, и Мэтью с облегчением передал ему оружие. Остановившийся было Слотер пошел вперед, но Грейтхауз крикнул ему:

— Подожди!

Босоногий изверг из мясницкой цирюльни послушался кротко, как ягненок.

По мере приближения к форту становилось ясно, что огонь обошелся с голландцами немилосердно. Большие участки древесной стены выгорели начисто, и следы стихии виднелись под природной сетью даже тридцать лет спустя. Бывшая караульная у правого переднего угла превратилась в свалку горелых бревен, удерживаемых вместе только лианами. Крыша, напоминавшая шляпу колдуна, провалилась и висела над стеной под странным углом, будто отвергающим силу тяжести. Мэтью видел кое-где пушечные порты, вполне пригодные по размерам, чтобы стволы ружей извергали из них заряды щебня, гвоздей или стекла, если не свинцовые пули. Но было ясно и то, что исход этой битвы решили индейский томагавк и тетива, и Мэтью подумал, сколько же еще наконечников стрел можно найти в этих бревнах. Или сколько скелетов лежит внутри стен.

— Правда, красиво? — Слотер остановился перед дырой, где были ворота. Подбоченился и залюбовался так, будто он уже граф, а это — его замок безумца. — Мы его нашли на старой карте. Как раз то, что нужно двум работягам с большой дороги, чтобы передохнуть на пару дней и спрятать свое золото под надежной охраной забытых мертвецов. — Он широко улыбнулся своим новым партнерам. — Не зайти ли нам?

— Ты первый, — показал пистолетом Грейтхауз.

— Вам все еще необходимо размахивать этой штукой? Я думал, мы это уже прошли. — Вдруг Слотер скривился и схватился за живот. — О Боже. Из уважения к вам, джентльмены, я удерживал в себе дерьмо, но сейчас должен его выпустить. Прошу прошения.

Он зашагал влево, в небольшую впадину, полную ветвей и листьев.

— И куда это ты? — двинулся за ним Грейтхауз.

— Я только что сказал. — Слотер метнул на него неприязненный взгляд. — Хотите подержать меня за руку?

Он спустился в лощинку, не обращая внимания на пистолет, и стащил с себя штаны, обнажив большую белую округлость. Мэтью и Грейтхауз тут же отвели глаза.

— Оставайся на виду! — велел Грейтхауз, сделав несколько шагов в сторону. Послышались ругательства, кряхтение, охание, из чего было ясно, что процесс действительно тяжелый. Мэтью видел только макушку Слотера, и больше ничего видеть не хотел бы. Наконец звуки стихли, послышалось шуршание горсти собираемых и, очевидно, используемых листьев. Снова появился Слотер, уже с завязанными штанами. За ним хвостом волочился подол серой рубашки.

— Благодарю, — сказал он. — Теперь я готов.

— Иди вперед, — велел Грейтхауз. — И медленно.

Слотер вошел в мертвый форт, затем Грейтхауз, отстав на несколько футов, и следом Мэтью.

В развалинах стен лежали руины небольшого поселка. Лошадиные тропы между бревенчатыми зданиями заросли сорняками, терялись под мусором вроде разломанных бочек и разбитой посуды. Огонь сожрал внутренности почти всех зданий, оставив обгорелые головешки бревен. Перевернутый фургон и голые оконные рамы со срубленными ставнями на немногих уцелевших домах свидетельствовали о бурных событиях. Сорванные с петель двери валялись на земле. Ворвавшись в стены, индейцы разрушали дом за домом, и Мэтью не думал, чтобы через час после падения стен много поселенцев осталось в живых.

Но скелетов в развалинах Форт-Лоренса Мэтью не видел и был благодарен за это судьбе. Либо индейцы унесли трупы, либо пришли потом другие голландцы и похоронили собратьев. Но все равно место было мрачное, и воображение быстро рисовало обугленные трупы в кучах остывшей золы.

В этой картинке был единственный положительный момент: моросящий дождь стал мельче, хотя небо по-прежнему было низким и свинцовым. С запада начинал задувать холодный ветер, показывая, что дни осени уже сочтены.

Грейтхауз и Мэтью уходили вслед за Слотером все глубже и глубже к центру поселка. Мэтью дернулся, чуть не наступив на голову фарфоровой куколки — синие глаза смотрели из гущи бурьяна, а тело давно уже было раздавлено в пыль. Потом появилось несколько нетронутых бревенчатых хижин и еще два сооружения — судя по всему, сарай и небольшой склад. Они стояли кольцом, окружая площадь с каменным колодцем под остроконечной крышей. И сарай, и склад испытали на себе действие огня, но остались стоять, хижины же находились на разных стадиях разрушения. Слотер направился к хижине, у которой была целая крыша, и Мэтью понял, что они дошли до тайника разбойника.

— Стой! — крикнул Грейтхауз прежде, чем Слотер вошел в дыру, где когда-то была дверь. Слотер остановился на пороге и подождал, скривившись в гримасе, которую можно было бы назвать раздраженной.

— Как вам будет угодно, сэр. Желаете войти первым и убедиться, что я не заведу вас на половицы, которые провалятся у вас под ногами?

Грейтхауз внимательно смотрел внутрь хижины, и Мэтью тоже. Там было темно и мало что видно.

— Давай вперед, — велел Грейтхауз, подкрепив слова движением пистолета.

Босые ноги Слотера оставили на половицах грязные следы.

Единственная комната оказалась мрачной и суровой и явно была такой с самого начала. Но Слотер и Рэттисон соорудили себе здесь что-то вроде жилища. На полу валялись две кучи соломы, как подстилка у Джеймса, но побольше, для людей. В очаге из тесаного камня лежала груда золы и куски обугленной еды, а рядом с очагом — котлы и сковородки, указывающие, что хотя бы один из негодяев что-то готовил. Еще были два исцарапанных стула и сундук с кожаной обивкой, служивший в основном столом. Пара шерстяных одеял, сложенных в углу, указывала, что стремление к порядку может существовать и в сердце хаоса. И Грейтхауз, и Мэтью сразу отметили, что возле камина стоит прислоненная к стене деревянная лопата с железной оковкой на конце.