Восьмой цикл - Андрей Костанян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потому что, если мыслить логически, император не мог не предвидеть последствий захвата города. Цена слишком высока, чтобы это было правдой.
Именно поэтому Малик поверил императору людей.
После споров, было решено организовать комиссию по проверке слов Ридирла. Правильнее ее назвать диверсионной группой. Их задача была проникнуть в Хайрон, разведать обстановку и проверить слова императора. Возглавил группу Малик.
Так как было лето, и преподаватели Академии освободились, он решил взять с собой Милену. Аргументировал тем, что она очень сильная волшебница, может глаза отвести и в бой при надобности вступить. Себе же он признался, что просто хотел бы показать ей себя в деле и побыть рядом. Третьим членом группы взяли, уже баронессу Дурмара, ту памятную для Малика наемницу, Мирию. Как сказал Орлых, магия это хорошо, но иногда ничего нет лучше меткой стрелы или доброго меча.
Они выступили через три дня, когда из Дурмара прибыла Мирия. Пешком до Хайрона два месяца пути, но Милена умела перемещаться в пространстве, и не одна. Вместе с Маликом, они смогли перенести и Мирию.
2Появились они в дне пути. Ближе было опасно, маги в Хайроне могли засечь магическое возмущение. После перемещения они оказались в небольшом лесу, около города, который им посоветовал Киреен. Этот лес был посередине трех городов Тридцатиградья. Он был небольшим, но здесь обитали редкие животные, как цветастый олень и пушной марикл, и он был центром промысловой охоты Хайрона и их шкуры были одним из товаров этого города. Группа Малика соорудила привал, так как Мирия потребовала, чтобы прежде чем они пойдут в город, она разведала обстановку. В отличие от них двоих, подобная миссия ей не была в новинку.
Малик раскинул палатку, зачарованную внутри, а Милена тем временем занялась охранными и сигнальными заклинаниями. Теперь, если кто-то подойдет к ним на расстоянии ста метров, кроме них самих, он захочет уйти в другое место, а они узнают, что к ним пытались подойти. Мирия отправилась к городу, сказала, что через сутки придет.
Целые сутки маги должны были сидеть без дела. Милена решила воспользоваться этим моментом, чтобы отблагодарить за помощь с семьей. Она подошла к нему, когда он сидел у костра. Он сидел, вглядываясь в огонь и о чем-то размышляя. Она присела рядом, не желая тревожить его мысли. Полено, на котором он сидел было достаточно длинным, для двоих, и хотя они оба могли создать огонь, Малик предпочел собрать хворост и зажечь настоящий костер.
На его лице играли тени от деревьев. Взгляд буквально остекленел, и Милена поймала себя на мысли, что слишком долго и внимательно его рассматривает. Не успела она задуматься о причине, как он ее заметил, и чуть смущено сказал:
— Я не заметил, как ты присела. Я подвинусь, чтобы было удобно.
— Я так и не успела поблагодарить тебя, за помощь мне…
— Пустое, — перебил Малик, — Не надо благодарностей, на моем месте, ты бы поступила так же. Плюс, я основатель Академии и должен думать о благе ее преподавателей, — он улыбнулся.
Эта искренняя улыбка раскрепостила Милену. Она вспомнила разговор с его матерью и отметила сходство. Он был непросто похож на мать, он обладал тем же даром создавать вокруг себя уютную атмосферу, ему также хотелось рассказать все сокровенное, поделиться горестями и радостями.
— Знаешь, когда ты тогда ушел с утра, я очень испугалась. Думала, ты воспользуешься моей слабостью, но потом я поговорила с твоей матерью…
— И что она сказала?
— Что не верит, что ты способен на подлость. Мы с ней долго разговаривали, она у тебя такая, как бы лучше объяснить ощущения… Уютная. Я ей тогда все рассказала, и она посоветовала довериться тебе. И не зря. Спасибо тебе огромное. У меня не было счастливого детства, но они все же моя семья и важны для меня. Спасибо, спасибо… — она покраснела и отвернулась. На глазах выступили слезы.
Малик не знал как себя вести. У Милены выступили слезы и она замолчала. Он был смущен и ошарашен благодарностью, хотел ее успокоить, но слова не приходили в голову. Он обнял ее за плечи, и она тут же уткнулась ему в плечо. В отличие от ситуации дома, она не ревела, просто сидела, уткнувшись в плечо. Через пару минут она сказала:
— Ты такой же уютный, как твоя мать. Я буду благодарна тебе всю жизнь, — она подняла глаза, в ее черных очах блестели слезинки, но губы уже сошлись в улыбке.
Он смотрел на нее, и благодарил Мирию, что та оставила их вдвоем. Так они смотрели друг на друга еще несколько минут, а потом он ее поцеловал. И ее губы ответили.
Потом воцарилось неловкое молчание. Несмотря на их величие в магическом обществе, в обычных, человеческих отношениях они были молоды и мало что понимали. Для обоих это был первый в жизни поцелуй. Что делать дальше не знали оба. Какое-то время молчали.
Малик это время судорожно думал: «Она ответила на поцелуй. Зачем я ее поцеловал? Что говорить дальше? Она мне нравится, это да. Но что дальше?»
Милена же была в легкой прострации. Она давно себе признавалась, что неравнодушна к нему. И этот поцелуй. Она ждала, что будет дальше, прикрыв глаза.
— Извини, не знаю что…, - эти слова Малика были прерваны новым поцелуем.
Мир Малика разворачивался в новом свете. Теперь он понимал тот взгляд матери, когда она говорила, что к нему пришла Милена. Он даже подумал, не остановиться ему, ведь она не простая девушка с его деревни, но это был последний голосок разума, умолкающий.
3Ночь пролетела незаметно. Они не спали. Разговаривали о многом. Как стали магами, о семьях, об отношениях их, когда впервые понравились друг другу. Оба, преодолев смущение, ощущали легкость и эйфорию, от того, что они вместе. Потом лежали, смотрели на звезды.
— Знаешь, я ведь изначально приметил тебя, — Разговор начинался вновь.
— Да? И что вначале подумал обо мне? Что я стерва магичка, считающая себя выше остальных?
— Ну не совсем уж так. Ты похожа на мою мать, но твои глаза… Я долго выяснял, почему они такие.
— Они тебе не нравятся?
— Нет, наоборот. А когда узнал в чем дело, стал очень сильно тебя уважать.
— Тогда был отдан предательский приказ. Я не прощу его Киреену. Твоя техника была великолепна, противостоять ей могли лишь мы, маги, а он приказал бежать!
— И ты ослушалась…
— Не могла же я бросить войска на растерзание тебе и оркам, — их руки сплелись вместе, — Я до сих пор считаю, что ту битву мы могли бы свести вничью.
— Ты испугалась, когда увидела впервые свои глаза?
— А ты как думаешь? Я испугалась, и пыталась вернуть их в нормальное состояние. Даже плакала из-за этого, считая это уродством.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});