Чужие степи — часть вторая - Клим Ветров

Наверное во всей банной процедуре этот момент я люблю больше всего. — Предвкушение. Когда выходишь из дома, на улице мороз, а ты в «трусах и шляпе» бежишь в баню, представляя как залезешь на полок, поддашь парку, и затаив дыхание будешь ждать когда обжигающее облако опустится вниз, и можно будет вдохнуть полной грудью.

Не знаю как кто, а я считаю что русская баня, впрочем как и любая другая, — залог здоровья и долгой жизни.

Но несмотря на настрой, в этот раз париться я не стал. Хоть и люблю это дело, но уж больно спать хотелось. Так, похлестал пару минут где дотянулся, сполоснулся, и до дому, мечтая теперь не о парке с веничком, а о подушке с одеялом.

Время пол второго. Все уже спят. Закрыл входную дверь, проверил по окнам, и завалившись на свой «дежурный» диван, захрапел не долетая до подушки.

Сколько я спал не знаю. Но когда открыл глаза, было ещё темно, но спать совсем не хотелось. Я приподнялся.

У печки, на деревянном табурете, тихонько сидела Аня.

— Ты чего не спишь?

— Сон плохой приснился. — заторможено, не своим голосом, ответила жена.

— И чего там показывали? — когда она сказала про сон, у меня от сердца отлегло, думал что-то серьёзное.

Аня молчала.

— Ну и что ты видела то? — повторил я.

— Убивать пришли... Люди, много людей... Огонь... Стреляют....

Глава 13

Окончательно стряхивая остатки сна, я поднялся, и подошёл к жене.

— Блин, милая, это же просто сон. Зачем так переживать? — честно говоря мне самому стало не по себе после её слов. Не знаю как она почувствовала, но такой вариант развития событий выглядел вполне реально. Накрутят сами себя, набухаются, и пойдут правосудие вершить.

Аня молчала.

— Сегодня не пятница, значит не сбудется — я попытался пошутить, но обняв её, обратил внимание на кучу вещей сложенных прямо в проходе.

— Не понял... Это что?

— Бежать надо. Срочно бежать. — посмотрев на меня пустыми глазами, ответила супруга тем же чужим голосом.

— Блин. Аня... — Убеждаясь, я помахал рукой перед её лицом. — Она спала.

Глаза открыты, разговаривает осмыслено, но заторможено, и в то же время не просыпается. Собранные вещи вполне это подтверждают.

Книги, пара чугунков, ухват, старый веник, покрывало, драная кошачья подушка, графин с отколотой ручкой, моя гитара и ершик для унитаза. — это то что я смог разглядеть в полумраке. Совсем не похоже на комплект выживальщика.

Теперь главное не напугать; я слышал где-то что лунатиков нельзя будить, поэтому как мог аккуратно подхватил её, и подняв на руки, уложил на свой диван.

Она не сопротивлялась, да и вообще никак не отреагировала, только перед тем как закрыть глаза, посмотрела куда-то сквозь меня, и вновь повторила,

— Бежать... Надо бежать...

Не знаю. Говорят от судьбы не убежишь, кому сгореть суждено, тот не утонет — но будь куда, я бы наверное последовал её совету. И так на нервах, а тут ещё это... Прищуриваясь, смотрю на висящие над столом часы — четыре двадцать пять. Ещё часика два и светать начнёт, может всё же попробовать поспать?

Вот только спать не хочется. И посидев ещё немного рядом с женой, я дождался когда её дыхание выровняется, поднялся и подошёл к окну.

Никого. Темно. Тишина и белый снег. Собаки молчат, в доме напротив едва светится какое-то окошко. Скучно.

Постояв так ещё немного я прикрыл шторку, и уселся за стол.

Чем бы заняться? Просто так сидеть не хочется... Может сложенные супругой вещи разобрать? Или оставить чтобы полюбовалась на дело рук своих? Если не поверит, скажет придумал всё. А у меня доказательство.

Наверное лучше так и сделать, проходу куча не мешает, и до утра вполне потерпит.

В общем, не придумав чем себя занять, я оделся: Трико, футболка, и присев на корточки, попытался найти где-то брошенные вчера носки.

За окном что-то щёлкнуло.

Напрягшись, я потянулся за револьвером, и стараясь не трогать штору, заглянул в щель сбоку.

Никого.

Может сосулька упала?

Наверное зря я кипишую, будь кто-то рядом с домом, собаки бы излаялись. Они конечно побаиваются тварёныша, но на чужих хорошо реагируют, громко.

Наверное всё же поспать надо, а то так и буду на каждый шорох встрепенаться, решил я, и не затягивая, пока не упала ещё одна сосулька, прошёл на кухню. Здесь тоже диван, только короткий, когда то он даже раскладывался, пока в процессе очередной починки не утратил это качество. Но и в таком виде на нём можно неплохо скоротать время до утра. Что я и сделал — улёгся и свесив ноги, закрыл глаза. Поначалу думал не усну, мысли роились, но как-то незаметно задремал. Не глубоко, а так как спал на посту обычно, вроде и бодрствуешь, а вроде и нет. Непонятное состояние.

Не знаю долго ли я так дремал, но когда тихонько постучали в небольшое кухонное окошко, проснулся мгновенно.

— Василий! — позвал кто-то снаружи. — Открой, Василий!

Негромкий знакомый голос. Я выглянул. Возле окна топтался парнишка, водитель Алексеича.

— Чего тебе?

— Сергей Алексеевич просил срочно передать, вот, — потряс он каким-то конвертом, — очень срочно!

Вот ты ж... Что может быть такого срочного, да ещё и в конверте? Теряясь в догадках, я на автомате открыл дверь. Будь на месте этого парня кто-нибудь другой, ни в жизнь бы не повёлся. А тут купился, не подумал даже каким образом он зашёл во двор, и почему молчали собаки.

Единственное что успел, — чуть отклониться от летящего прямо в лоб приклада.

Потом искры из глаз, кто-то матерится, и до кучи я прикладываюсь затылком о что-то очень твёрдое.

Меня поднимают, куда то тащат, кто-то кричит, башка не соображает, вокруг куча мужиков, меня бьют в лицо, по спине, по рёбрам, и вообще по всему до чего могут дотянуться.

— Где Рустам? — перед глазами появляется знакомая рожа, это Давид, глава армянской общины, и один из членов совета.

С трудом сориентировавшись, лепечу что-то в ответ, но видимо не то что он хочет услышать, и получаю один за другим