Чужие степи — часть вторая - Клим Ветров

благ — тот же порох, по горсти на рыло, а картошка по мешку на семью. Короче сам я ничего не решаю, и моё мнение в принципе никому не интересно, такая у нас сейчас политика.

Конечно можно отколоться и жить своей семьей ни в чем не участвуя, — есть такие прецеденты, но, как правило, ничем хорошим это не заканчивается, люди у нас такие, или как у всех, или враг народа.

Закончив ужин, я дождался жену, ещё немного посидел с девочками, — помог поставить крышу на кошачий домик, и надев если не подсохшую, то хотя бы нагретую одежду, вышел на улицу.

Снег, ветер, темень и мороз.

Сын затопил баню — дым из трубы уже вовсю шпарит, значит часа через два можно будет идти мыться. Веников в этом году запасли впрок, на чердаке берёзовых штук сто, да дубовых примерно пол сотни, при желании можно каждый раз обновлять. Если раньше баня была больше удовольствием чем необходимостью, то сейчас без неё совсем никак. Душ, ванная, шампуни, гели разные, — всё это осталось в прошлом, теперь только пар, мочалка, да веничек берёзовый.

Пройдя до закутка, заглядываю через верх, клетка накрыта мешковиной, но тварёныш вроде не шумит, успокоился всё-таки.

Выхожу во двор и садясь в машину засекаю время — семь двадцать. Завожу, жду пару минут, и выкручивая руль, разворачиваюсь.

Ехать совсем недолго, а мне почему-то хочется покататься. Не по сугробам конечно, а так чтобы выйти на трассу, да притопить от души под магнитофон. Не знаю, Высоцкий подошел бы по настроению... Как там у него про баньку... Душевно...

Мечтая, почти упираюсь в стену сторожки. Уазу, даже «реконструированому», это не страшно, перед капотом массивный кенгурятник, хотя для наваянного сооружения из труб и швеллеров это название не совсем подходит, Кенгуру от столкновения с такой приблудой разорвёт просто. Слоновник скорее.

— Не спишь? — захожу без стука. Леонид накинул пару проводов на дежурный аккумулятор, и во всю наслаждается благами цивилизации. Теперь кстати очень хорошо понимаешь тех людей из начала двадцатого, что приходили глазеть на «лампочку Ильича».

— Столица Финляндии, девять букв? — он отрывается от кроссворда, и вопросительно ждёт.

— Да пофик. — отмахиваюсь, про финнов я знаю только что они водку хорошую делают, да актера из сериала про охоту. — Как тут дела?

— Вот вертится в голове, а вспомнить не могу никак! — не успокаивается он, и кивая на попыхивающий чайник, предлагает, — чайку?

— Нет Лёнь, спасибо. Надо пушки прибрать, да бочки выгрузить, хоть в сторонку пока откатить, а лучше в ангар сразу.

— Что, прямо сейчас это всё делать надо?

Мне тоже не особо хотелось катать соляру по морозу, но вдруг лететь срочно придётся, а у нас груз на борту...

Само по себе катание бочек операция не сложная, главная трудность в выгрузке из салона; поперёк двери она не проходит, и приходится пихать так, стоймя. Наверно поэтому, всё же решившись разгрузить кукурузник, без передышки мы смогли осилить только четыре штуки.

— Пойдём погреемся, — предложил я Леониду когда совсем замёрз и устал, — посидим чуток, потом продолжим.

— А лучше ну его на хрен. Завтра доделаем, не протухнут. — с готовностью отозвался он. — Я там чаёк заварил отпадный...

И закрыв самолёт, — оружие перенесли в уазик сразу, — мы вернулись в сторожку.

— Я вот как мыслю Василий, — разлив по стаканам свой хваленый чай, заговорил Леонид, — это мы с тобой знаем что Рустам и Иваныч пропали сами собой, а народ то ведь не поверит. Чуешь к чему клоню?

— Разъясни?

— Ну вот смотри. Улетели вы со второй группой, а вернулись с трупом и психом, которых никому не показали, и которые куда-то исчезли. Что люди подумают?

— Так ведь свидетели есть, ты и мужики. — парировал я, — тем более какой нам прок с их исчезновения?

Леонид ухмыльнулся.

— Проку не было, пока ты фотки рыжья скифского не засветил. А так и мотив налицо. — Золото.

— Ну так мы же не скрываем ничего, все фотографии, честь по чести, Алексеичу передали, всё максимально прозрачно.

— Это я понимаю, ты понимаешь, глава может быть понимает, а народ боюсь не поймет. Виновных искать начнут, как бы до беды не дошло...

Леонид говорил правильные вещи, но что я мог? Как мне оправдаться? Если я сам толком не понимаю что произошло?

— Ладно Лёнь, не кипишуй. Чай не дураки в совете у нас, разберутся как-нибудь. Тем более мне какой смысл в золоте? Куда девать то его? У нас всё на виду, — ночами одевать и перед зеркалом красоваться?

— Да кто тебя знает? — шумно отхлебнув из чашки, Леонид хитро посмотрел на меня, — может ты из этих, как они?.. О-о! Вспомнил! Клептоманов!

— Да брось ты... Нашёл преступника, тоже мне...

За окном посигналили.

Я вышел.

Украшенная багажником, с гирляндой разномастных фар белая нива.

— Васёк, там круг собирают, Алексеич тебе просил передать, через полчаса в штабе! — высунулся из машины Игорь Демченко, солидный такой станичник, потомственный казак, только городской и жутко боящийся лошадей. Я тоже не местный, и фобия у меня похожая, наверное поэтому мы с ним как-то сразу нашли общий язык.

— Хорошо Игорь, я подъеду. Спасибо. — поблагодарил его я, но он вышел из машины, и подойдя поближе, добавил заговорщицким шепотом.

— Ты смотри только, я краем уха слыхал что вроде недовольны тобой казаки, готовят что-то недоброе...

— Только что Лёнька стращал, теперь ты тоже... Говорю же, мне скрывать не чего, так и передай. — тоже напрягся я.

Демченко хмыкнул, и спросил.

— Кому передать?

— Извини. Нервы что-то шалят. — пошел на попятный я, видно же, человек помочь хочет, переживает.

— Да ладно. — улыбнулся Игорь, — ты главное не дрейфь, глядишь и обойдётся. — и он снова протянул руку, — Ну давай, удачи!

Поблагодарив его ещё раз, я вернулся в сторожку, и поделился услышанным с Леонидом.

— А я тебе про что? — ничуть не удивился тот. — Народ у нас на расправу скор, сам же знаешь...

Я знал конечно, если ловили кого на воровстве, или хуже того