Книга тайн - Том Харпер

Ник дернулся, но Сет прореагировал моментально.

— Не могли бы вы перефразировать этот вопрос, детектив?

Ройс поправил галстук.

— Ваш разрыв был болезненным?

— Нет.

Он часто ругался с Джиллиан. Иногда ему казалось, что она намеренно его провоцирует, ведь тяга к театральности была у нее в крови. Она грозила уйти от него, и он до четырех ночи упрашивал ее передумать. В других случаях казалось, будто просто происходит извержение при столкновении или расхождении двух тектонических плит, это могло продолжаться целыми днями. В такие дни он был сам не свой.

Но когда она ушла от него, никаких ссор не было. Она приготовила ему обед, стала дразнить его по поводу новой прически, улеглась с ним в постель. Весь вечер она была какая-то подавленная — необычно, но ничего из ряда вон выходящего. На следующее утро он проснулся один и нашел записку на подушке.

«Прощай. Дж.»

Никаких извинений, никаких объяснений, ни слез, ни возможности все переиграть. Продолжавшаяся шесть месяцев связь была оборвана в одну ночь.

— Вы пытались после этого найти ее? — спросил Ройс.

Ник неловко заерзал на стуле.

— Несколько раз.

Он не хотел возвращаться к этим воспоминаниям: темные дни безответных телефонных звонков, имей лов, написанных, переделанных и неотправленных, обедов, которые он забывал съесть, работы, которой он не мог заставить себя заниматься так долго, что даже Брет начал волноваться.

— Внесем окончательную ясность — когда вы в последний раз общались с мисс Локхарт?

— В прошлом июле. А потом — никаких контактов, пока я не получил от нее этого видеовызова три дня назад.

— Так вы не знали, что она уехала в Париж и устроилась в аукционный дом?

— Я узнал об этом, когда получил от нее это послание.

— Но при этом на протяжении предыдущих шести месяцев вы не предприняли ни одной попытки выяснить это?

— Я забеспокоился. Я же вам говорил, что увидел на компьютере.

Ройс подался к Нику.

— И тогда вы с вашего сотового позвонили мисс Локхарт? Приблизительно за час до убийства Брета Диэнджело?

Комната стала более тесной, свет слишком ярким.

— Я узнал номер телефона ее офиса в Париже и позвонил туда.

— Разница во времени у нас с Парижем шесть часов. Вы и в самом деле предполагали найти ее там?

— В аукционном доме мне сказали, что у них в Париже вечерние торги. И я решил попробовать. Можете проверить это у Стивенса Матисона, если хотите, — добавил он.

Судя по взгляду, который бросил на него Сет, сделал он это не очень удачно, словно оправдываясь.

Ройс продолжал гнуть свою линию.

— И что же — стоило?

— Что стоило?

— Попробовать.

— Ее там не было, если вы об этом спрашиваете.

— Но с кем-то вы говорили? С кем-то, кто может подтвердить ваш рассказ?

— Не запомнил его имени. Да кажется, он и не назвался. Похоже, это был англичанин.

— Мы это выясним, — бросил Ройс и продолжил: — Так вот, когда мисс Локхарт связалась с вами по электронке…

— Через «Базз», — поправил его Ник.

— Да. Та самая штука, с помощью которой вы шпионили за вашим приятелем.

Сет поднял авторучку в безмолвном протесте.

— Ладно, она, значит, связалась с вами через «Базз». Правильно я понял?

Ник кивнул.

— Она прикрепила что-нибудь к своему посланию?

Ройс пытался говорить небрежно, но нейтральный тон ему плохо давался.

«Он знает, — подумал Ник. — Я ему говорил или нет?»

Кажется, нет. Видимо, они просматривали содержимое его ноутбука.

Смысла скрывать не было.

— Она прислала файл — изображение средневековой игральной карты. — Он предвидел следующий вопрос и предупредил его. — Я понятия не имею, что это значит. Хотелось бы мне знать.

Безнадежность в его голосе, казалось, притормозила Ройса. Сет воспользовался этим.

— Мой клиент откровенно отвечал на все ваши вопросы. Не могли бы и вы сообщить ему, чем вызван ваш интерес к его прежней знакомой.

Ройс встал.

— Я думаю, мистер Голдберг, нам с вами следует поговорить минутку с глазу на глаз. — Он открыл дверь и жестом попросил Ника выйти. — Всего на минутку.

На самом деле это продолжалось целых десять минут. Ник наблюдал за ними сквозь стекло в двери, проводки в армированном стекле показались ему решетками тюремной камеры. Он увидел, что Сет и Ройс поднялись, о чем-то напряженно споря через стол. Когда они закончили, за ним вышел не Сет, а Ройс.

— Ваш адвокат хочет поговорить с вами. — Он ухмыльнулся. — Я буду у кофейной машины.

Ник вернулся в комнату. Видеокамера была выключена. Сет устало вздохнул.

— Они хотят, чтобы ты сдал им паспорт. Опасаются, что ты улетишь за границу. Они, кажется, заморочились этим твоим телефонным звонком в Париж за час до убийства Брета.

— Неужели они считают, что я нанял какого-то француза и хотел убить беднягу Брета?

— Не так громко. — Сет посмотрел на окна. — Правило номер один: никаких саркастических замечаний в полиции. Это же распространяется и на иронические замечания. Сарказм и ирония — лакомые кусочки для обвинения, они их нарезают и подают присяжным в лучшем виде. Все это дело сущий кошмар. Нужно было тебе поговорить со мной, прежде чем что-то им рассказывать. В особенности эту историю про киллера на крыше. И ты думал, они тебе поверят?

— Так все и было, — возразил Ник.

— Я же тебе не об этом говорю. Ройс убежден, что ты либо чокнутый, либо закоренелый преступник. Единственное, почему они тебя не арестовывают, из-за показаний восьмилетнего мальчишки. Брет для защиты не лучший субъект. И на Джиллиан они тоже что-то накопали.

— Что? — У Ника закружилась голова. Неужели полиция взломала картинку? Что еще у них есть?

— Я сделал для тебя максимум возможного, — говорил Сет. — Ройс был готов немедленно тебя арестовать. Я убедил его пока не горячиться. Эта договоренность с паспортом — компромисс.

— Паспорт у меня в квартире. Они меня туда впустят?

— Я пойду с тобой.

XXII

Париж, 1433 г.

Жилище Тристана представляло собой целый дворец: огромный каменный дом неподалеку от церкви Сен-Жермен. Впрочем, он мог бы находиться где угодно — стоило вам войти в ворота, как город низводился до отдаленного дымного облака и шпилей за стенами. Отец Тристана играл заметную роль при дворе короля Карла, который отправил его с каким-то дипломатическим поручением в Константинополь. Он отсутствовал уже несколько месяцев, и его возвращения в ближайшем будущем не предвиделось. Он взял с собой жену, двух дочерей и большую часть домочадцев, оставив Тристана в почти пустом доме и со строгим наставлением вести себя подобающим образом.