Безмолвный дом - Фергюс Хьюм

Тогда Люциан задумался о том, чтобы вскрыть могилу. Пусть Диана и в самом деле убедится, что там лежит ее отец. Но это также было нереально, ведь тело уже находилось в таком состоянии, что опознать его было бы невозможно. Поэтому выкапывать мертвеца не имело никакого смысла. Наконец Люциан рассудил, что разумно будет обратиться к доктору Джорсу и выяснить, почему тот дружит с Фер-ручи и насколько итальянец причастен к событиям на Женевской площади.

Пока адвокат обдумывал, с какой стороны подойти к проблеме, к его огромному удивлению, к нему в гости пожаловал Джабез Клайн – отец Лидии.

Маленький человек, обычно столь яркий и веселый, теперь выглядел взволнованным и больным. Люциан всегда относился к нему много лучше, чем к Лидии, и очень расстроился, увидев господина Джабеза в столь удрученном состоянии. Но когда молодой адвокат узнал причину столь неожиданного визита, он где-то в глубине души даже порадовался.

– Известны ли вам какие-нибудь факты, порочащие синьора Ферручи? – спросил гость после обмена приветствиями.

– Очень немного, и это плохо, – коротко ответил Дензил.

– Вы имеете в виду смерть моего зятя?

– Да, именно это, господин Клайн. Полагаю, Ферручи приложил к этому руку.

– И вы можете доказать это? – нетерпеливо спросил господин Клайн.

– Нет. Пока нет. Ферручи доказал, что не мог находиться в доме на Женевской площади в момент совершения преступления… или, точнее, в тот час, когда оно было совершено, – поправился Люциан.

Господин Клайн скис.

– Жаль, что вы не можете определить, виноват он или нет, – сказал он. – Однако мне хотелось бы знать правду.

– Почему? – прямо спросил Люциан.

– Поскольку если он виновен, то я не хочу, чтобы моя дочь вышла замуж за убийцу.

– Что? Госпожа Врэйн собирается выйти за него замуж?

– Да, – печально сказал маленький человек. – И мне жаль, что она сделала такой выбор.

– В любом случае ей не стоит так поступать. Я думал, она его не любит. По крайней мере, так она мне сказала.

– Я и сам не могу понять ее, господин Дензил. Она стала какой-то печальной, снова связалась с этим графом, и что бы я ни говорил, что бы ни делал, я никак не смогу предотвратить их брак. Я люблю Лидию… так люблю, что и не описать. Она – мой единственный ребенок, и я не хочу, чтобы она вышла замуж за человека с сомнительной репутацией вроде Ферручи. Поэтому я пришел к вам, назвал все вещи своими именами и спрашиваю напрямую: вы могли бы мне помочь?

– Не могу, – ответил Люциан. – Пока я не выяснил ничего такого, что помогло бы мне связать Ферручи с тем преступлением.

– Но ведь вы сможете? – с надеждой спросил господин Клайн.

Люциан только пожал плечами.

– Если я что-то обнаружу, то сразу сообщу вам, – заверил он старика.

Глава XXIV

Люциан удивлен

Хоть Дензил и пообщался с господином Клайном со всей любезностью и пообещал сообщить ему, если узнает что-нибудь, что поможет предотвратить брак между его дочерью и Ферручи и выставит напоказ истинный характер графа, он ни в коем случае не собирался делать отца Лидии своим доверенным лицом или делиться с ним своими планами. Господин Клайн полностью подчинялся желаниям своей дочери, и, знай он истинные намерения Люциана, он вполне мог выболтать их проницательной Лидии. А так как она собиралась выйти замуж за Ферручи, то наверняка находилась под влиянием графа и могла в свою очередь проболтаться итальянцу, а он, соответственно, – принять необходимые меры.

Поэтому Дензил постарался как можно скорее избавиться от американца, пообещав ему в будущем сообщить все, что узнает о Ферручи. Удовлетворившись этим, Клайн ушел обнадеженным. Очевидно, он надеялся на лучшее.

После того как старик ушел, Люциан снова задумался о том, надо ли ему посетить Джорса и еще раз подтвердить алиби Ферручи. Но, еще раз все обдумав, решил, что вначале стоит повидать Роду и освежить в памяти все события Сочельника. Обдумывая, как лучше построить разговор с рыжей девушкой, он надел шляпу и вышел вслед за господином Клайном, направляясь на улицу Джерси.

После звонка дверь открыла сама Рода. Выглядела она настороженной и показалась еще более хитрой, чем при первой встрече. Она сообщила молодому адвокату, что он не сможет увидеться с госпожой Бенсусан, так как из-за холода госпожа до сих пор в кровати.

– Да я, собственно, зашел не к вашей очаровательной госпоже, – быстро объявил Люциан, не дав Роде закрыть дверь у него перед носом. – Я хочу поговорить с вами.

– О том самом убийстве? – резко спросила Рода, а после кивка Люциана продолжала: – Я рассказала все, что знала. Больше я ничего не знаю.

– Вы не могли бы сказать, как звали человека, которого вы заметили во дворе?

– Не могу. Я же говорила, что ничего о нем не знаю.

– А вы не слышали, чтобы господин Рент упоминал его имя?

– Нет, не слышала. Зато я видела этого человека на заднем дворе в половине девятого. Я никогда не разговаривала с ним, а он никогда не разговаривал со мной.

– Вы смогли бы узнать его, если бы увидели?

– Да, смогла бы. А вы привели его с собой? – нетерпеливо спросила Рода.

– Не сейчас, – ответил Люциан, отметив мстительное выражение на лице девушки. – Но позже я могу попросить его опознать.

– Так вы знаете, кто он? – быстро спросила служанка.

– Думаю, что так.

– Он-то и совершил это убийство?

– Возможно, – уклончиво ответил Дензил. – Почему вы спрашиваете?

– На то есть свои причины. Где… мой плащ?

– Я верну его чуть позже. Он, вероятно, станет важной уликой.

– Где?.. – начала Рода, хмурясь.

– В суде.

– Вы думаете, вам удастся поймать и повесить того, кто убил господина Врэйна?

– Если полиция выдвинет обвинение и его вина будет доказана, его повесят.

Глаза девушки зло вспыхнули. Нервничая, она начала ломать руки.

– Надеюсь, что повесят, – быстро проговорила она. – Надеюсь, что повесят.

– Что вы говорите! – воскликнул Люциан, сделав шаг вперед. – Мне почему-то кажется, что вы знаете убийцу.

– Нет! – с большой страстью воскликнула Рода. – Клянусь, что не знаю, но ведь убийцу должны повесить. Хорошо… Я знаю… Я кое-что знаю… Встретимся завтра вечером, и я все вам расскажу.

– Расскажете что?

– Правду, – ответила странная девушка и закрыла дверь, прежде чем Люциан успел еще что-то сказать.

Адвокат, совершенно ошеломленный, остановился на пороге, уставившись на закрытую дверь. То, что сказала, а точнее, недосказала Рода, могло оказаться столь важным, что он долго боролся с желанием позвонить еще раз, а потом заставить Роду говорить правду прямо сейчас. Но, представив госпожу Бенсусан в кровати и то, что Рода может и не открыть дверь – а судя по ее последним словам, она определенно не собиралась это делать, – он решил дождаться следующего вечера. Конечно, Дензил мог прямо сейчас вызвать полицию или просто вломиться в дом, но тогда Рода, испугавшись, могла бы убежать, исчезнуть вместе со своими свидетельскими показаниями. Так что Люциан ушел, с тем чтобы непременно вернуться на следующий вечер и выслушать Роду.

«В этот раз она, видимо, сказала правду, – повторял он мысленно, шагая по улице. – Очевидно, она знает, кто убил этого человека. Если так, то почему она не сказала об этом раньше… почему в ее тоне звучали мстительные и злорадные нотки? Боже мой! А ведь если Диана была права и ее отец и в самом деле жив? Заговор! Убийство! Эта девушка-цыганка, тощий итальянец и таинственный господин Рент… Господи, голова идет кругом! Не понимаю, что все это значит. Завтра, когда Рода заговорит, я все узнаю. Но можно ли доверять ей? Даже в этом я сомневаюсь. Однако иного выхода нет. Я вынужден ей довериться».

Вот так, обдумывая все случившееся, Люциан вернулся к себе. Он пытался успокоиться, так как слова Роды его очень раззадорили. Время было еще раннее, поэтому Люциан взялся за книгу, которую отложил утром, и целый час тщетно пытался ее читать, но так и не смог сосредоточиться на тексте. Случай, с которым он столкнулся, был много интереснее, чем любое сочинение, и после очередной попытки постичь написанное он отшвырнул книгу в сторону.

Хоть Люциан и не знал этого, он страдал от типичной лихорадки, которая порой охватывает настоящих детективов, когда они выходят на след. И единственным средством излечения могло стать решение вставшей перед детективом проблемы. Рода, хоть она и говорила довольно двусмысленно, признала, что знает тайну, касающуюся убийства господина Врэйна, но по какой-то неведомой причине собиралась сделать признание только через двадцать четыре часа. Люциан, горя от нетерпения, никак не мог перенести такую отсрочку, и единственным способом отвлечься был визит в Хэмпстед. Так или иначе, следовало разобраться в отношениях Ферручи и Джорса.