Жизнь как цепочка обстоятельств (сборник) - Наталья Симонова

Аля пугалась, с ним ей уже никуда не хотелось.

– Господь с тобой, Ширский, работай, пожалуйста, я не в претензии. Просто… Ты все забросил, не только меня… Вот и волосы не расчесываешь…

Она понимала, догадывалась, что это конец истории. И понимала, что такого, как Андрей, наверное, больше не будет… Но, кажется, ничего не могла уже изменить.

«Ну и пусть все остается как сейчас», – решила Аля… Но чувствовала, что совмещать семейную жизнь с романом у нее уже не очень получается. «И как другие живут раздваиваясь?.. Наверное, они просто настоящей любви не испытывали. С рутиной оно ведь совершенно не совместимо».

Конечно, лучше Андрея – по всем объективным показателям – она никогда не встречала. Сильнее, чем его когда-то, – никого не любила. Но теперь, когда его близость не окрыляла, все это стало совершенно недостаточным. «Конечно, с Ширским нормальное, просчитанное будущее… И что? Ведь когда ты испытаешь уже то сумасшествие, все остальное после и пресно и ненужно». Только в «полете» был смысл для нее, только его она хотела отчетливо и постоянно.

Она понимала, что ее новые чувства к Игорю не такие восторженные, как было когда-то с Андреем. Но эти новые были ярче, наряднее, чем те, что она испытывала к Ширскому теперь, – и Аля не способна была от них отказаться.

Наконец она осталась у Былова – важный рубеж был перейден. В тот же вечер Игорь настойчиво предложил ей жить с ним вместе.

– Все, Альбина, – сказал твердо, хотя они и лежали, казалось, совсем обессиленные любовной нагрузкой. – Завтра едем за твоими вещами. А сейчас спим.

«Да, нужно наконец назвать вещи своими именами, – подумала она. – Я больше не люблю Андрея. А раз не люблю – бессмысленно тянуть всю эту ерунду… В конце концов, я никому и ничем не обязана. Ни-ко-му!»

– Нет, Игорь, – Альбина возразила намеренно резко, чтобы сразу определиться в позициях. – Я поеду домой сейчас. И объяснюсь с ним сама, а вещи… Ну, вещи можно забрать и потом.

Несмотря на довольно поздний час, дома она застала своих родителей. «Как же некстати, – подосадовала. – Мне б с Андреем хоть как-то…»

– Аленька, где ж ты ходишь? – мать поцеловала ее особенно чувствительно. – А мы весь вечер у вас, тебя нет и нет…

– Ну, дочь, – воскликнул отец, помогая матери надеть пальто, – не муж у тебя, а клад. Уходим и сыты, и пьяны.

– Да, доча, ты уж цени Андрюшеньку, – сказала мать в своей всегдашней манере – с очаровательной игривостью. – Такого джента не в каждом Лондоне встретишь.

Родители наконец ушли.

Альбина выдохнула и приступила к объяснению.

– Андрюш… – начала, собираясь с мыслями, – ты не хочешь спросить, почему я так поздно?

– Алечка, прости, что-то случилось?.. – забеспокоился Ширский. Он потер лоб, улыбнулся: – Извини, заяц, совсем я к тебе стал невнимателен. Но это временно!

– Да не в том дело. Просто так вышло… Ну, вернее, так все устроено… Ну, в общем, мы не сможем больше жить вместе, – выпалила она, стараясь быть жесткой и не размазывать.

Андрей опустился на диван.

– Ты все решила? – спросил он.

– У меня пока не было времени решать, но я знаю, что это так.

– Алька, я что-то ничего понять не могу. Откуда это? Что происходит?

– Ну так бывает, ты же знаешь… Ну не мне тебе объяснять, сам ведь влюблялся-перевлюблялся!

– Аля, я ничего понять не могу.

– Постарайся, Андрюша, меня понять. Все равно не получится так жить. В общем, я пришла только объясниться и завтра перееду.

Неожиданный звонок в дверь заставил обоих вздрогнуть.

– А это опять мы, – приподнято сообщили вернувшиеся Алины родители. – Сумочку забыли, верните сумочку, дорогие дети…

Из дома утром она забрала немного. За остальным собиралась заехать на днях. Мама позвонила ей на работу:

– Дочь, что случилось?! У вас были такие перевернутые лица, когда мы вчера вернулись… Слушай, давай пообедаем вместе, ты мне все расскажешь.

«А и пусть, – подумала Альбина, – и расскажу. Пусть уж всё сразу, одним махом. А то потом труднее будет отбиваться».

В маленьком кафе, где они и раньше встречались иногда за ланчем, Аля с матерью сидели у окна. Альбина рассеянно смотрела на улицу, ей хотелось поскорее обрубить все концы и начать новую жизнь с Быловым. Пусть на время. Да даже точно не на вечно, практика показывает… Но обязательно с той счастливой песней в душе, которая одна только и была ей нужна.

– Ну и что же, ты уж больше не любишь Андрея? – грустно и растерянно спрашивала мама.

– Не знаю. Может, что-то еще и осталось. Так тем более самое время расстаться.

– Но зачем? Сколько можно расставаться?

– Я не собираюсь сидеть и ждать, пока все станет окончательно плохо.

– Да ты хоть понимаешь, Аля, что такими мужчинами, как Андрей, не бросаются?

– Мам, я все понимаю. Но пойми и ты меня: потерять мужа я не боюсь. А вот страх остаться без любви чувствую отчетливо. Постарайся понять: мне сейчас хорошо НЕ с Андреем. И ты прими это как есть. Потому что я ничего не могу с этим поделать.

Ей действительно было хорошо. Иногда только жутковато. Но это оттого, что все вокруг отчаянно запугивали. Вот и родители недовольны разрывом. Только главное ведь – понимать, чего ты хочешь. И жить соответственно.

«Ну разве виновата я, что чувству срок не долог? – сама перед собой оправдывалась Аля. – А реанимировать его – все равно что бороться за долгую жизнь розы в вазе. Каждый день ты ее опрыскиваешь, каждую ночь она в ванной плавает, сахарок ей в водичку кидаешь, аспиринчик – еще денек, еще один… Зачем? Все равно только наблюдаешь ее умирание».

Сразу после работы они с Быловым отправились за покупками, предстояло обзавестись самым необходимым. Подъехали к какому-то магазинчику и нос к носу столкнулись с первым Алиным мужем. «Господи! – про себя воскликнула Альбина, оглядывая некогда любимого ею подполковника с невольным недоумением. – Ну точно любовь приходит от стрелы Амура. Как она была прекрасна! А объект, как теперь вижу, попался совершенно случайный. Другое дело Ширский – но вот и с ним все прошло… Закон жизни…»

– Никак снова смена состава? – весело изумился бывший муж. – А говорили, у тебя серьезно.

– Было – куда серьезнее.

– Ай-яй-яй, – запричитал бывший, – ай-яй-яй! Была любовь – и вот поди ж ты! – кивал он с фальшивым сочувствием.

– Ну видишь, как ты все хорошо понимаешь, лапа, – улыбнулась Аля. – Вот такое вот биение жизни.

– О как! Бурное оно у тебя.

– Завидуй молча.

– И не жалко?

– Чего же?

– Того же!

– Чего жалеть? Вчерашним обедом сыт не будешь.

– Фу! Как приземленно!

– Ну как-то так, да… Хотя причины приземленности самые возвышенные: летать хочется.

– Ну, летай, птичка, летай, пока крылья носят, – пожелал экс-супруг и, послав воздушный поцелуй, отправился восвояси.

– А знаешь, Игорь, я сейчас заберу все свои вещи – и закончу там все с Андреем сегодня же, – задумчиво сказала Аля. – Подвези меня к моей машине, я съезжу к Ширскому и потом вернусь к тебе.

– Поедем вместе, – предложил было Игорь.

– Поеду одна, – решила Аля.

…Разговор с Андреем не получался коротким. Але было тяжелее, чем она думала. Ее мучила жалость к нему и еще что-то, когда она на него смотрела.

– Я же не виновата, Андрюша, что у меня нет уже той любви к тебе, что она куда-то ушла.

– Заяц, чтобы сохранить любовь, нужно ведь трудиться. Это тяжелая работа. Но не мы ее придумали.

– Знаешь, для меня все, что является работой, в принципе не может быть любовью… – Она помолчала. – И вообще, может, не зря Толстой говорил, что всякое рассуждение о любви убивает любовь… Ну не могу я иначе, понимаешь? Мне нужно все время жить на пике ощущений, иначе не могу. Нужно купаться в счастье, все время чувствовать его остроту. А без этого ничего не надо. И другого счастья, кроме пикового, знать не хочу…

– Аля, это же иллюзия…

– Да понимаю я все, Андрюш, я ж ведь тоже все-таки медик, понимаю, что эта пиковость – вопрос биохимии, вопрос времени… Так я же и знаю, на что иду: отношения у меня никогда не будут долгими – пусть. Надежность в любви вообще не для меня, я ее не требую и не ожидаю – я просто не способна оценить этой популярной добродетели. И сама ничего такого обещать не могу.

– Никогда не думал, Алька, что наша любовь исчерпает себя этой первой фазой… самой бессознательной… Я-то ведь готов был и к потерям, и к жертвам… готов к терпению, к компромиссам. И все для того, чтобы удержать любовь. Как я ее понимаю. Но, оказывается… ты просто не можешь любить – я не знал… Биохимия – слишком мало для любви… Думал, вместе будем… всегда… Почему ты такая?

– Не знаю. Но другой и быть не хочу.