В радости и в горе - Кэрол Мэтьюс

— Английская народная мудрость?

— Вполне возможно, — оправдывающимся тоном сказала Джози.

— Я думала о том, что ты сказала вчера ночью.

— Ой, да не обращай на меня внимания. Последнее, о чем вообще стоит думать, так это о том, что я говорю. Я просто перенесла на тебя свои комплексы.

— Ты не думаешь, что я поспешила? С тех пор как умерла Джини, мои нервы расшатаны. Может, надо было подождать?

— Мы же все обсудили, и ты знаешь, что сделала правильный выбор. Ты хочешь детей, помнишь?

— А вдруг он и в самом деле не сможет иметь детей? Ты права. Я об этом как-то не подумала.

— У вас будет столько детей, сколько вы захотите. Хватит на свою футбольную команду.

Вернулся Глен.

— Джек сейчас подойдет.

— Как он, нормально? — Марта поджала губы, как будто собиралась расплакаться.

— Да, нормально.

Марта слабо улыбнулась. Глен приподнял ее лицо за подбородок.

— А ну-ка, еще раз! — сказал он. — Только улыбнись по-настоящему.

— Конечно, — согласилась Марта, — нам еще фотографироваться.

Джек вернулся в комнату и упал на колени, целуя ее руку.

— Прости меня, любимая, — сказал он. — Все на взводе. Прости меня.

Марта покрутила пальцами его косичку, рассматривая ее.

— Все готовы? — спросила она. — Фотограф уже как на иголках. Джек обнял ее за талию и прижал к себе. Марта посмотрела через его плечо, кусая губу, прямо в глаза Глену: взгляд, которым они обменялись, заметила только Джози.

Глава 25

«Хава Нагила» была в полном разгаре, когда Мэтт и дядя Хайми открыли дверь в зал. Дядя Хайми сразу же начал хлопать и щелкать пальцами, выделывая па бедрами. Мэтт неловко стоял со своим букетом, завернутым в бумажное полотенце, и осматривался вокруг, ища Джози.

— Подключайся, — предложил дядя Хайми, и потащил Мэтта в круг танцующих — все они знали, что и как делать, чего нельзя было сказать о нем. Будь это «Песенка птички» или «Субботняя ночь» — другое дело, а вот как-то так случилось, что древнего еврейского танца ему выучить не довелось.

Он стоял, крепко сжимая свой букет и вытягивая шею поверх голов, когда неожиданно его схватили за руку. Женщина ростом ниже R2D2[38], но с грудью большей, чем у Долли Партонз, втащила его в круг танцующих и закрутила вокруг себя. Затем она ободряюще кивнула ему и еще раз закрутила. Тут его перехватил другой родственник, завертел и опять выпихнул в середину крута. Мужчины в центре бодро исполняли традиционные па, а прочие танцоры, образовав широкий круг, громко и дружно хлопали. «Мужчинам старше определенного возраста лучше не пытаться танцевать», — отметил про себя Мэтт. Майклу Флэтли с его знаменитым балетом «Риверданс» еще можно простить это безумие, но больше никому. Менее искусным в танце смертным стоит ограничиться боулингом на дорожке или гольфом на травке. Кто-то подтолкнул Мэтта в спину, и он послушно принялся задирать ноги вслед за остальными, не забывая размахивать букетом. Он огляделся вокруг: не наблюдает ли за ним Джози, и с облегчением понял, что нет.

— Ну, женщина, — процедил он сквозь зубы, — надеюсь, ты стоишь этой пытки!

Эх, если ему удастся пробраться поближе к торту, то он сможет разглядеть подруг невесты и выбрать нужную. Музыка замедлялась. Мэтт перестал брыкать ногами и вытер вспотевший лоб галстуком с рисунками из «Южного Парка». Танцующие немного попрыгали в свое удовольствие, и музыка снова набрала обороты. Ради всего святого, что же это такое?! Двенадцатидюймовая версия? Не хватит ли уже? Пенсионеры в Нью-Йорке — крепкие орешки. Перед ним появилась тетушка Долли, бравируя грудью. Почти все цветы в букете лишились своих бутонов. Он копировал ее движения и про себя радовался, что в школе не прогулял ни одного занятия по народным танцам. Подсознательно он знал, что однажды они ему пригодятся.

Что тут началось! Он прокладывал себе путь сквозь вереницу рук, которые вертели и крутили его во все стороны, кроме той, которая нужна. Мэтт сунул то, что осталось от букета, ближайшему официанту и поддался потоку движения.

В тот момент, когда он стал мечтать о протезах тазобедренного сустава, музыка вдруг затихла и все танцующие, весело гомоня, освободили площадку. Кто-то вручил Мэтту бокал шампанского, который он осушил залпом. Он тяжело дышал и понимал, что находится далеко не в лучшей форме для состязаний в танцах с той же тетей Долли.

— Тебе пора подкрепиться, мой птенчик. Ты уже валишься с ног.

Тетушка Долли подтолкнула его в сторону стола, ломившегося от разных яств.

— Право же… — слабо запротестовал Мэтт.

— Не стесняйся, — подбодрила она его.

Мэтт огляделся в панике.

— Да я не очень…

— Ах, да ты англичанин! — выдохнула она. — Я недавно побывала в Стратфорде[39]. Ты там был?

— Да, — успел сказать Мэтт. Ему тут же вручили тарелку и направили к столу.

— Ваш Уильям Шекспир, оказывается, куда как неплох, такой красавчик.

— Да, — безропотно сказал Мэтт, наблюдая, как его тарелку нагружали едой, хотя ему совсем не хотелось есть.

— Я смотрела все его фильмы. Он выглядит точно, как наш Джозеф Финнес[40].

— Да, — согласился Мэтт.

— А ты приехал из Англии специально к Марте на свадьбу?

— В общем, нет. Хотя да. Ну, не совсем.

— Ты с ней давно знаком?

— Нет, недавно.

— Откуда вы друг друга знаете?

— Э-э-э…

— Я не знала, что Марта бывала в Европе.

— Я… эээ… я… Извините меня, я на секундочку, — сказал Мэтт, схватил свою наполненную до краев тарелку и устремился к ближайшей колонне — она выглядела достаточно широкой, чтобы за ней можно было спрятаться.

Опрокинув третий бокал и благодарно проглотив пузырьки, Мэтт заметил невесту. Она была высокая, белокурая, необыкновенно красивая. Платье на ней, без сомнения, было очень и очень дорогим. Марта явно была девушкой, требующей большого бюджета. Она украдкой затягивалась сигаретой, прячась за возвышающимся свадебным тортом, и употребляла шампанское в серьезных количествах.

Очень большая свадьба: сотни гостей перемещались по огромному залу. Было очевидно, что папа Марты стоит не один доллар. Мэтт с надеждой вглядывался в их лица. Куда подевались чертовы подружки невесты? Джози должна быть где-то здесь. Он облокотился на колонну и впился в телячью котлету.

— Дамы и господа, — зазвучал игривый голос, — следующий танец начинают подружки невесты и их кавалеры.

«Отлично, — подумал Мэтт и схватил стакан с шампанским с проплывающего мимо подноса. — Отлично! Отлично!»

Гости с энтузиазмом аплодировали. Зазвучала музыка, и толпа расступилась, образовав проход.

На танцплощадку плавно выплыли четыре девушки. Сердце у Мэтта чуть не выскочило из груди, во рту, несмотря на выпитое шампанское, пересохло. Девушки оказались в объятиях кавалеров и легко и грациозно закружились по залу, как лошадки на параде-алле.

— Черт, — сказал Мэтт. Он посмотрел на свою переполненную едой тарелку и совсем потерял аппетит.

Девушки были прекрасны — светлы и лучезарны. Они с восхищением смотрели в лица своих партнеров. Их платья были шедевром «от кутюр». Ювелирное шитье из ткани тонкой, как паутина.

— Черт, черт, черт, — выругался Мэтт и опустился на пол за своей колонной.

Подружки невесты продолжали танцевать, не обращая внимания на коллапс одного из гостей. Они были такие изысканные и нарядные, эти танцующие принцессы. Почему, ну почему именно с ним всегда что-то случается?

Платья была отменно хороши. С точки зрения Мэтта, у них был только один — но очень существенный недостаток. Они были РОЗОВЫЕ. Розовые, как сахарная вата. Розовые, как фламинго. Розовые.

Не сиреневые.

Музыка окончилась. Подружки невесты очаровательно улыбались. Все четверо были обворожительны, каждая по-своему, он потенциально мог бы влюбиться в любую из них, но… Как ни тяжело это было признавать, а приходилось — ни одну из них он раньше не встречал и никогда в глаза не видел.

Мэтт легонько стукнул головой о колону.

— Черт.

Кем бы ни была эта Марта, к Джози Флинн она не имела никакого отношения.

Глава 26

— Дамы и господа, — произнес в микрофон тамада с прической, как у певцов «Бони Эм», — встречайте наших влюбленных, мистера и миссис Лабати!

Марта и Джек появились в зале под бой барабанов и остановились в центре. Марта кружилась как балерина, и из складок ее шлейфа летели прилипшие конфетти. Гости поднялись и поприветствовали их громкими аплодисментами.

Джози, нервничая, прикусила свою перчатку. Глен поправил галстук.

— Дамы и господа, подружка из подружек, главная подружка невесты мисс Джози Флинн, приехавшая к нам из далекого Лондона, и шафер — мистер Глен Доннелли.