Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров - Виктор Мережко

Пан крепко взял ее руку:

— Я хочу вас похитить. Навсегда, на всю жизнь.

Она освободилась.

— Рискованное заявление, пан.

— Я люблю рисковать. И рискну сообщить вам, что влюбился. Сразу, как только увидел вас. Вы верите в любовь с одного взгляда?

— Только в романах.

— Это не в романе, это в жизни. — Глаза Тобольского горели. — Я сошел с ума! Я буду преследовать вас всю жизнь. Слышите, всю жизнь! Скажите, чего вы хотите?

— Чтобы вы успокоились.

— Это от меня не зависит. — Пан пытался поймать девушку за руку, но она со смехом уворачивалась. — Говорите же, чего вы хотите? Я сделаю все — для вас, ради вас.

Элегантный пан забавлял Соньку. Она весело хохотала.

— Я жду! Говорите! — настаивал Тобольский.

— Прыгните в реку, — показала она в сторону чернеющей реки.

— Прямо сейчас?

— Да, сейчас!

Мужчина схватил ее за руку, потащил к берегу реки.

— Только не со мной, — смеялась Сонька. — Прыгните, а я посмотрю.

На довольно крутом берегу пан Тобольский начал стаскивать штаны, готовясь броситься в реку, и Сонька с капризной твердостью приказала:

— Только так: личные вещи остаются здесь. Вплоть до часов и колец. Чтоб ничего не утонуло!

— Как угодно. Как пани прикажет.

Пан стянул с себя всю одежду, оставшись лишь в панталонах, после чего принялся с трудом снимать с рук украшения. Сонька помогала.

— Все снимем, все! Чтоб вода не смыла.

Тобольский зачем-то глубоко вздохнул и решительно направился к реке.

— Пан Тобольский, не утоните! — крикнула вдогонку Сонька.

— Выплыву! В жизни не такое случалось!

Он бултыхнулся в речку, течение оказалось довольно сильным, и пловца понесло вниз, в темноту.

— Вы куда, пан Тобольский? — закричала со смехом девушка.

— Течение… Очень сильное течение!

Она быстро схватила одежду Тобольского, выдернула из кармана часы на золотой цепи, сгребла перстни и кольца, после чего швырнула брюки, сюртук и сорочку в воду.

— Пан, держите! Оденьтесь, когда выплывете!

— Вы что? — заорал тот. — Там же кольца, часы! Все утонет!

— Пан достанет! Нырнет и достанет! — ответила девушка и с добычей в подоле побежала в сторону светящихся окон дома приемов.

День выдался довольно жарким. Сонька и Фейга прогуливались под летним зонтом по главной улице городка и весело переговаривались. Фейга была одета в облегающее платье, Сонька же наоборот — в широченную юбку с массой оборок.

— Это ты столкнула пана Тобольского в речку? — смеялась Фейга.

— Сам прыгнул. Оказался настоящим паном.

— От любви прыгнул-то?

— Еще какой любви! Говорил, всю жизнь будет преследовать меня. — Сонька улыбалась, с интересом изучая всякого рода лавки. — Он хоть живой?

— Чуть не утонул. Выловили. Говорят, в одном исподнем был.

— Я бросила ему одежду, видно, не поймал.

Фейга остановилась:

— И что, никакого улова?

Сестра молча открыла сумочку, показала часы и кольца пана Тобольского.

— Давай сюда, — велела Фейга.

— С чего это вдруг? — удивилась Сонька.

— А кто тебя с ним свел?

Младшая сестра достала два кольца и два перстня, отдала Фейге.

— Пополам.

— А часы?

— Часы я верну. Чтоб пан ничего дурного не подумал.

— Умница, правильное решение, — одобрила старшая сестра. — Репутация семьи должна быть чистой.

Они двинулись дальше. Когда поравнялись с одной довольно большой ювелирной лавкой, Сонька направилась туда.

— Хочу оставить память о себе.

— Память? — не поняла Фейга.

— Прихвачу какое-нибудь колечко, а они пусть потом мучаются, как мне это удалось.

— Как это — прихватишь? — не поняла сестра.

— Пальчиками! Вот этими, золотыми. Попробуем?

— А если не получится?

— Получится. Могу заключить пари.

— Ну, давай посмотрим. Если проиграешь, часы Тобольского тоже отдашь мне.

В полуденную жару лавка пустовала. При появлении молодых женщин хозяин, он же продавец, поднялся со стула, вежливо поклонился:

— Добро пожаловать, пани.

Сестры подошли к прилавку, стали изучать украшения.

— Что-нибудь показать? — поинтересовался хозяин.

— Прошу, вот это и это, — ткнула Сонька в дорогие колье.

Она взяла одно колье и принялась внимательно и придирчиво изучать.

— Надеюсь, это не подделка?

— Что вы, пани?! — вспыхнул хозяин. — У нас подделок не бывает. Мы бережем свою репутацию.

— Мы свою тоже, — хохотнула Фейга.

Сонька приложила колье к ее шее, затем к своей и проделала то же самое со вторым.

— Нравится?

— Хочу еще эти, — подыграла ей Фейга.

Продавец извлек еще три колье, и младшая сестра вновь принялась их рассматривать. По очереди примерила украшения сначала на сестру, затем на себя. Незаметно опустила одно из колье в широченный карман юбки. Повозилась с оставшимися изделиями, отобрала из них два и повернулась к Фейге:

— Эти нравятся?

— Очень, — ответила Фейга.

— Берем.

Сонька открыла сумку и вдруг вспомнила:

— А деньги?

— Я не взяла.

— Я тоже. — Младшая сестра отодвинула все колье к продавцу, извиняющимся голосом сказала: — Возьмем деньги и придем. Нам у вас понравилось.

Когда они подошли к выходу, хозяин лавки окликнул их:

— Прошу прощения, пани!

Они остановились.

— Здесь было пять колье.

Девушки недоуменно смотрели на него.

— Было пять, осталось четыре, — разъяснил хозяин.

— Вы хотите сказать, мы что-то взяли?

— Я хочу сказать, что одного колье не хватает.

Сонька вспыхнула.

— То есть оно у нас?

— Не знаю. Посмотрите, прошу прощения, в своих сумочках.

Из подсобки вышел еще один продавец, мрачно уставился на покупательниц.

— Пожалуйста, — оскорбленно дернула плечами младшая сестра, открыла свою сумочку и попросила старшую: — Тоже открой.

Фейга выполнила указание. Продавец подошел к ним, принялся изучать содержимое сумочки Соньки.

— Это ваше? — показала она кольца, перстни и часы пана Тобольского.

— Нет, но что-то знакомое. Их кто-то у нас покупал.

— А это? — внаглую продемонстрировала «свои» перстни и кольца Фейга. — Это тоже кто-то у вас покупал?

— Да, — вконец сбитый с толку хозяин кивнул, — но не могу вспомнить кто.

— Мы! Мы покупали! — вдруг заорала Фейга. — Потому что мы были вашими клиентками! А после этих обвинений ноги нашей здесь не будет. Адью, хамы!

И они возмущенно покинули лавку.

Отойдя от магазина на приличное расстояние, сестры расхохотались от души.

— А куда ты спрятала? — не понимала Фейга.

— Сюда, — продемонстрировала карманы в складках юбки Сонька. — Здесь вся лавка поместится!

— А морда у него, морда-то! Растерянная, красная! Кто-то покупал, говорит, но не помню!

— А я испугалась, что вспомнит пана Тобольского.

— Я тоже. Чуть не обделалась! Как это он не вспомнил?

И вдруг обе замолчали. Навстречу им двигался пан Тобольский, высокий, статный, в дорогом белом костюме. Фейга дернулась было в сторону, Сонька резко остановила ее:

— Стоять! Не уходи.

Тобольский подошел к девушкам, вежливо поклонился, обратился к Соньке:

— Я желаю видеть вас.

— Пожалуйста, — улыбнулась она, не сводя с пана насмешливого взгляда. — Я тоже желаю. — Она достала из сумочки часы, протянула пану. — Ваши?

— Благодарю. Я решил, что вы хотите видеть меня по другому поводу. — Он бросил взгляд на Фейгу полагая, что она отойдет, но сестра и не думала этого делать.

— Я прошу прощения за вчерашнее приключение, — преодолевая себя, произнес пан. — Все было весьма глупо.

— А по-моему, весело. Мне понравилось.

— Жаль. Я полагал, вы отнеслись ко мне более серьезно.

— А что в этом стыдного? — вмешалась в разговор Фейга. — Если б ради меня мужчина такое сделал, я бы сразу в него влюбилась.

— Боюсь, ваша сестра вряд ли в меня влюбилась после купания. — Пан Тобольский вопросительно посмотрел на Соньку. — Я не прав?

Она пожала плечами:

— Любовь — дело наживное.

Пан отрицательно повел головой, почти обреченно произнес:

— Нет. Любовь — это то, что вмиг ослепляет человека. Как гром, как молния. Я, мадемуазель, ослеплен вами.

Девушка с иронией заметила:

— Простите, я этого не хотела, — и сделала движение, чтобы уйти.

Пан деликатно придержал ее.

— Вы когда уезжаете, пани?

— Скоро.

— Точнее не можете сказать?

— Извините, нет.

Фейга демонстративно взяла сестру под руку, и они быстро зашагали прочь, оставив господина Тобольского в полной растерянности.

— У пана сдвинулась черепица, — сказала старшая сестра, когда они отошли подальше.