Крутой техасец - Дженис Хадсон

Улыбающийся Нид встал и стал махать своей шляпой. Весь стадион вскочил на ноги и восторженно приветствовал его.

Когда он снова сел, Кейт прошептала:

– Я не знала, что ты такой знаменитый.

– Надеюсь, ведь питаться трофеями и наградными бляхами было бы очень затруднительно.

Когда все закончилось, Нид стал вручать призы, включая приз для Билли Боба, затем его атаковала толпа ребятишек, которым он некоторое время давал автографы. Затем Кейт и Нид вернулись к пикапу.

– Тебе понравилось? – спросил он.

– Все было великолепно. Даже не понимаю, когда я в последний раз так весело проводила время.

– Знаешь, что я хочу сейчас сделать?

– Что?

Он прошептал ей что-то на ухо.

– Нид!

– Ты сама спросила.

Она засмеялась.

– Тебе придется подождать. В «Козыре» сейчас полно народу.

– У меня есть отличное решение.

– Какое?

– Увидишь.

Глава 10

По дороге домой Кейт спросила Нида:

– Когда ты выступал раньше, то делал все, что мы сегодня видели?

– Да, – ответил он. – Я был одним из лучших в этих номерах с быками. А для своего роста я, наверное, был вообще лучшим. Остальные ковбои, которые работают с быками, как правило, меньше ростом.

– Но это же очень опасно. Как ты избегал травм и ранений?

– Полностью их избежать не удается. Важно быть всегда в форме и никогда не расслабляться, но если ты выступаешь триста дней в году, то все равно раньше или позже получаешь травму. Так что частенько мне приходилось выступать в гипсовой повязке или в лангете.

– Но, Нид, это же безумие!

Он засмеялся и прижал ее к себе одной рукой.

– Нет, это обычное дело для родео. Особенно, если ты хочешь победить. А только ради этого все и появляются на родео. Ковбои – народ спортивный. И упрямый. Иначе как бы они могли висеть и не падать с быка, который прикладывает все силы, чтобы тебя сбросить и растоптать.

– Не могу представить себе, как это можно быть таким упрямым… и бесстрашным. Тебе никогда не было страшно?

– Нет. Никогда нельзя даже думать о страхе, иначе ты пропал. Нет куража – нет славы. А слава выражается в сумме призовых денег. Так все и идет.

– Я бы никогда не села ни на одного из этих бешеных быков и за миллион долларов.

Он ущипнул ее за ухо.

– Я бы тебе не позволил. Но у меня бывали времена, когда я Богу молился, чтобы мне достался какой-нибудь вспыльчивый бык, чтобы на нем можно было блеснуть и заработать денег для вступительного взноса на следующее родео.

– Денег для вступительного взноса? Ты что, хочешь сказать, что ковбои платят за свое выступление?

– Обязательно. И чем выше призовой фонд, тем больше взнос.

– Потрясающе! Мне всегда казалось, что устроители должны платить ковбоям за участие, а не наоборот.

Нид засмеялся.

– Детка, так уж все устроено. Нужно платить за выступление, за дорогу, за проживание. Родео – достаточно дорогое удовольствие. Если только у тебя нет своих денег, то, чтобы постоянно выступать в родео, надо часто выигрывать. Иначе просто пролетаешь.

– И ты выигрывал.

– Вначале было трудновато, а затем ничего, пошло. Стал выигрывать.

– Когда ты смотрел сегодня на ребят, тебе хотелось поучаствовать снова?

– Не знаю. Может быть, немного.

Нид свернул с основной магистрали к «Козырю», но у бара не остановился, а поехал дальше по направлению к сараю.

– Куда мы едем? – спросила Кейт.

– Звездочетничать.

– Звездочетничать?

– М-м. Мы можем немного заняться этим, а потом… другим образовательно-поучительным делом.

– Образовательно-поучительным? Да ты разыгрываешь меня.

– Подожди и увидишь.

– Ты невыносим, – сказала она и засмеялась.

Боже, как ему нравилось, когда она смеялась. У него было ощущение, что она не смеялась очень долго. В последнее время у нее пропала внутренняя напряженность. Она здорово расслабилась с тех пор, как первый раз появилась у него на крыльце. И все-таки что-то явно терзало ее. Он видел это в ее глазах, если ему удавалось взглянуть в них, когда она не ожидала этого. Он старался использовать все возможное, применял все способы, какие только мог придумать, чтобы убедить ее открыться ему. Разве что еще не использовал пыток: привязать ее к спинке стула, свет в глаза, резиновый шланг и так далее. Он даже подумывал было о том, чтобы нанять частного детектива, чтобы тот раскопал ее прошлое. Но от этой идеи он отказался довольно быстро. Он уже достаточно хорошо узнал Кейт, чтобы не представлять себе, какой будет ее реакция, когда она узнает обо всем. Тогда он решил, что надо просто подождать. И делать все возможное, чтобы она поверила ему.

Она назвала его «безнадежным». Так оно и было. Безнадежно влюбленный в нее. Ему страшно хотелось выразить ей все свои чувства, сказать, как сильно он любит ее. И что когда он прибивал очередной гвоздь в своем доме, когда поднимал рейку, он все время представлял себе, как они там будут жить вместе, будут смеяться в нем, любить друг друга, растить детей. Он стал подумывать о том, чтобы купить ей обручальное кольцо и сделать ей официальное предложение. Кольцо должно быть обязательно с бриллиантами, даже если ему для этого придется заложить все свои серебряные и золотые призовые бляхи.

Он подъехал к сараю и остановился.

– Подожди меня здесь, – сказал он ей. Он зашел внутрь сарая и вскоре появился с парой пледов, которые завез туда заранее.

Она указала рукой на них и спросила:

– Что это?

Он быстро поцеловал ее и ответил:

– Экипировка для звездочетничания.

– Похожа на пледы.

– Великолепные дедуктивные способности.

– Зачем они нам?

– Тебе еще не приходилось заниматься любовью в кузове пикапа?

– Нет.

– Понятно. Но я же говорил тебе, что это дело будет еще и образовательным.

«И это оказалось правдой», – подумала Кейт, когда Нид стал медленно снимать с нее одежду, целуя ее обнажающееся тело. Любовь под широким пологом звездного неба вызвала чувство раскрепощения и какого-то особенного восхищения. Вокруг жужжали букашки, ночь наполняли свежие запахи полей. Все это обостряло восприятие, и прикосновения его усов и щек, успевших покрыться за день небольшой щетинкой, доставляли ей особое наслаждение.

Когда они оба остались без одежды, она сказала:

– Я никогда не чувствовала себя такой голой. Это странно, правда?

– Нет. Здесь нет стен, нет защиты. Мы открыты для мира, но ведь это очень хорошо, не так ли?

Он провел круг своим языком вокруг ее пупка, что вызвало у нее целый поток сладостных ощущений и заставило мышцы живота сократиться.

– Я чувствую себя совсем открытой, открытой и уязвимой.