Досье на Крошку Че - Дарья Донцова

— Почему?

— Вон там, из-под комода, выползает таракан.

— Где? — взвизгнула Ирка.

— Не замечаешь?

— Вижу! — заорала Ира. — Ой, я их до смерти боюсь!

— Я тоже!

— Их у нас нет!

— Значит, есть!

— Никогда раньше не видела, значит, их нет, — обморочным голосом твердила домработница.

Ну надо же! Ирка, словно известный древнегреческий философ, уверена: если проблему не разглядывать, та исчезнет. В принципе, правильное поведение: чем меньше зацикливаться на ерунде, тем быстрей она рассосется. Только к тараканам данный постулат не относится.

— Бери совок и сметай живность, — велела я.

— Ща Ваньку позову, — быстро нашла выход из положения домработница. Она распахнула было входную дверь, но тут же живо захлопнула ее и прошептала:

— Дарь Иванна! Заболтались мы, а там Аркадий Константинович с бабкой Милицией приехали, по дорожке идут. Че делать-то?

— Хватай газету, вон ту, что на тумбочке лежит, и живо гони тараканов с муравьями вон.

— Это «Вести стадионов», ее Александр Михайлович еще не читал, — напомнила Ирка.

Я постаралась не захихикать. Наш полковник не способен пробежать и двух метров, по лестнице он поднимается, отдуваясь, словно уставшая лошадь, но каждый вечер, придя с работы, Дегтярев откупоривает бутылочку пива и ложится на диван в компании с листком «Вести стадионов». В этот момент Александр Михайлович ощущает себя членом огромной армии физкультурников, он навеки со спортом.

— Не спорь, — подтолкнула я Ирку в спину, — У олигархов в доме никакой иной живности, кроме элитных собак, кошек и экзотов, не должно быть. Тараканы с муравьями — это не комильфо. Что подумает Милиция, узрев рыжую демонстрацию? Давай, давай, живо гони насекомых под мебель, а я побегу в гостиную — мне велено сидеть со спицами в руках у телика.

Ирка схватила любимое издание Дегтярева и принялась яростно скрести им по плитке.

— Дарь Иванна! — проорала она мне в спину. — Аркадий Константинович велел вам то платье надеть, которое в общей гардеробной на втором этаже висит.

— Времени нет, — отозвалась я, — надо что-нибудь одно выбирать: либо мама с вязаньем, либо мама в приличной, на взгляд Кеши, одежде.

Глава 18

Плюхнувшись на мягкую подушку, я схватила пульт и поняла весь ужас своего положения. Понимаете, я не очень люблю телевизор. Не следует считать меня гадкой снобкой, которая презрительно морщит нос при виде экрана и цедит сквозь зубы: «Оглупляют народ».

Я считаю, что народ сам, без меня, разберется, что ему смотреть. Никакой беды ни в многосерийных телефильмах, ни в веселых программах, ни в ток-шоу, ни в эстрадных концертах я не вижу. Каждый отдыхает, как хочет. Разве в Конституции написано, что граждане поголовно обязаны прочитать Пушкина? Нет? Вот и отвяжитесь от народа, перестаньте его учить и тащить в светлое завтра, пусть люди живут счастливо сегодня. Во всяком случае те, кому уже исполнилось восемнадцать. Если кое-кому не нравятся какие-то телепрограммы, то он может их не включать. Телевизор не собака, он не бросается на вас из-за угла, не рычит, не кусает того, кто не жаждет смотреть «мыло». Я, например, обожаю сериалы про Эркюля Пуаро и мисс Марпл, еще мне понравился фильм про Ниро Вулфа, только не тот, что сняли в России. Впрочем, иногда могу посмотреть и некое шоу с мрачно напыщенным ведущим, программу, претендующую на серьезность и глубину анализа разных ситуаций. Мне она отчего-то кажется веселей всех юмористических шоу: и пафосный журналист, и его гости с умным видом несут такую чушь! Ей-богу, очень, как говорит Манюня, прикольно.

Впрочем, сейчас речь пойдет об ином. Телик я смотрю редко и делаю это лишь в своей спальне. В гостиной никогда не сижу по нескольким причинам. Во-первых, там стоит не слишком удобная для моей спины мебель, во-вторых, в большой комнате постоянно много народа, и все безостановочно галдят, в-третьих, тут огромный, очень яркий экран, от взгляда на который у меня моментально начинается мигрень.

Но сейчас хозяйке дома предписано пялиться в телевизор, изображая вязальщицу. Именно так, по мнению детей, проводит досуг мать милых детей, супруга владельца шахт, заводов, алмазных приисков, урановых рудников и нефтяных скважин. Упав в неприятно мягкое для моего позвоночника кресло, я поняла.., что не умею включать плазменную панель.

— Сейчас выпьем кофе, — послышался из прихожей бодрый голос Кеши.

— Лучше чаю, — покашливая, ответила Милиция.

Я занервничала и принялась быстро нажимать на все кнопки, но гадкий телик даже не моргнул.

— Ирина, — крикнул наш адвокат, — подайте чайник.

— Слушаюсь, Аркадий Константинович, — подобострастно откликнулась домработница, — лечу, словно гиена.

В иной ситуации, услыхав заявление Ирки, я бы захихикала: старательно исполняя роль, Ирка перепутала животных, она явно имела в виду гепарда. Но сейчас мне было не до смеха — мерзкая панель не желала работать! Представляю, что мне потом скажет Кеша: «Неужели не могла постараться ради Деньки!»; «Милиция из-за тебя отказалась выдавать за Дениску свою Бетти» и так далее в том же духе. Если сватовство сорвется, виноватой буду только я. До конца дней домашние станут говорить: «Это произошло через неделю после того дня, когда Дарья не сумела включить телик и лишила Дениску семейного счастья». Или: «Холодильник мы купили за месяц до момента, как Дарья не сумела включить телик и лишила Деньку семейного счастья». На меня уже накатывало отчаяние.

— Ваши родственники еще не приехали? — спросила Милиция, явно подобравшись к самому входу в гостиную.

— Горячо любимая мамочка сейчас смотрит свой обожаемый сериал, — не свойственным ему сюсюкающим тоном ответил Кеша, — но скоро соберутся и остальные. Наша семья свято соблюдает традицию совместного ужина. Ее завел еще пра-пра-прапрадедушка.., э… Иван Васильев, знатный.., э.., постельничий царя.

— Очень приятно, когда люди из века в век берегут семейные ценности, — церемонно подхватила нить беседы Милиция.

Уже в полном отчаянии я стукнула пультом по колену, и — о радость! — экран сначала вспыхнул ярко-голубым светом, а потом на нем зашевелились фигуры. Какой канал заработал, я понять не успела, потому что через порог переступили Милиция и Кеша. Я нащупала в кресле, сбоку от себя, клубок шерсти и спицы, не глядя схватила «реквизит», положила пряжу на колени, а железяки зажала в пальцах.

— Добрый вечер, — почти ласково произнесла Милиция.

Я навесила на лицо сладкую улыбку.

— Как хорошо, что вы вернулись! Желаете поужинать?

Кеша сердито кашлянул. Я тут же сообразила, что наша семья на протяжении трехсот лет всегда усаживается за стол после захода солнца в полном составе, и ловко исправила свою ошибку:

— Мы любим поболтать при свечах, все вместе, но ради гостьи готовы пойти на исключение.

— Не стоит, — мягко улыбнулась Милиция, — давайте подождем вашего мужа и деток.

Я заморгала, потом вспомнила, что на данном этапе являюсь супругой полковника, и защебетала, словно рехнувшаяся сорока:

— Тогда, может, пока чаю? Какой желаете — цейлонский, индийский, травяной, фруктовый, без кофеина, с пониженным содержанием танина?

— Если есть, то ромашку с мятой, — попросила гостья.

— Сей момент! — взяла под козырек Ирка. — Не успеет рак кашлянуть, как принесу, ваше благородие!

Аркадий позеленел и исподтишка показал домработнице кулак. Ира недоуменно воззрилась на обозленного хозяина, потом до нее дошло: сказала нечто не правильное.

— Есть, ваше преосвященство! — попыталась она еще раз. — Служу Советскому Союзу!

Потом Ирка развернулась и строевым шагом промаршировала на кухню, Милиция проводила домработницу удивленным взглядом, во взоре гостьи явно читалось: «У них сумасшедшая прислуга».

Я моментально схватила вожжи беседы в свои руки:

— Наша горничная очень старательная.

— Оно видно, — кивнула Милиция.

— Предана, как собака.

— Хорошее качество.

— Но до того, как попасть к нам, — вдохновенно врала я, — Ирина служила сначала в экономках у церковнослужителя, а после его смерти попала в семью маршала. Этим объясняется ее немного странная речь.

— Ах, вот оно что! — с явным облегчением воскликнула Милиция. — Не зря говорят, глянь на служанку — и поймешь, кто ее хозяин.

Я мысленно перекрестилась: слава богу, что не стала утром вредничать и не отняла у Ирки платье от Шанель. Надеюсь, хоть внешний вид домработницы радует Милицию.

— Что за передачу показывают? — поинтересовалась пожилая дама. — Можно присоединиться к вам?

— Милый сериал, — защебетала я, — так, пустячок, отдых для усталого мозга. Присаживайтесь вот в это кресло!

Милиция кивнула, приблизилась к монстру, обитому гобеленом, и стала поправлять плед, которым было застелено сиденье.

Я тем временем впервые удосужилась глянуть на экран и едва не лишилась чувств. Все это время до моих ушей долетала бессмертная музыка Моцарта, изредка прерываемая странным сопением, теперь же глаза узрели, какую картину сопровождает мелодия.