Анна Иоанновна - Игорь Курукин

Екатерина I в 1724 году принимала поздравления один день; для Анны церемонию растянули натри дня, чтобы подчеркнуть торжество легитимной власти. В первый день поздравления государыне приносили придворные чины, генералитет и дипломатический корпус; во второй — гвардейские офицеры и прочее шляхетство, офицеры трёх старейших пехотных полков, профессора Академии наук и члены московского магистрата; в третий — кавалергарды и придворные служители. Ритуал включал шествие императрицы из своих апартаментов в Грановитую палату, восседание на троне и вереницу подходивших с поздравлениями подданных; к высочайшей руке допускались лишь «чужестранные министры», генералитет и дамы первых трёх классов.

Второго мая Анна во главе пышной процессии отбыла в Лефортово, где в «летнем доме» (Головинском дворце) были разбиты шатры с «конфектами» и питьями; затем был устроен обед на 300 персон. 3 мая императрица в Кремле угощала «знатнейших мужеских и женских персон» и дипломатический корпус, а на следующий день — придворных дам кавалеров. Приглашённые восхищались украшением огромного круглого стола, за которым сидела Анна: «…в средине того стола были 2 фонтаны с серебреными статуями, из которых в полную высоту вода поднималась, падала в басены, в которых было доволство разных родов рыб. Оной стол так хорошо и видению приятен был, что описать не мочно». «Гвоздём программы» стал персидский комедиант, ходивший по канату, натянутому от Красного крыльца «до болшого колокола» на колокольне Ивана Великого.

Пятого мая, в завершение коронационных торжеств, в Грановитой и соседних кремлёвских палатах состоялся бал, на который были приглашены чины I–VIII классов; среди семисот гостей на праздник к императрице явились отечественные «мануфактуристы шёлковых, суконных и полотняных мануфактур с подносами их ремёсел», купцы, представители донских и яицких казаков. Гости опять любовались «танцованием» персидского канатоходца и зрелищем народного ликования с жареными быками и винными фонтанами. В заключение бала был зажжён фейерверк, изображавший Анну с рогом изобилия, откуда сыпались короны, скипетры, а также «фрукты и разные листы».

Торжество коронации включало в себя непременные пожалования и «производства», в том числе и за помощь при восхождении на трон. На обеде 28 апреля Анна Иоанновна удостоила повышения в чинах и должностях 17 военных, 23 статских и двух придворных. Чин «полного» генерала получили И.М. Головин, И.И. Дмитриев-Мамонов, Г.П. Чернышёв, Г.Д. Юсупов и «перемётчик» А.И. Ушаков; И.Ф. Барятинский пожалован в генерал-лейтенанты, а дальние родственники императрицы Василий и Александр Салтыковы — соответственно в генерал-майоры и бригадиры. Сын канцлера И.Г. Головкин стал действительным тайным советником, В.Я. Новосильцев — тайным, В.Н. Татищев — действительным статским. Последним получил новый чин коллежского советника Михаил Павлов — 25 февраля он присутствовал во дворце и от усердия дважды расписался на прошении о принятии «самодержавства».

После коронационных празднований настало время для царской «грозы». В мае бывший посол в Речи Посполитой Сергей Григорьевич Долгоруков должен был сдать все служебные документы и отчитаться в расходовании выданных ему на подкуп депутатов сейма шести тысяч червонцев и мехов на три тысячи рублей{157}. Василий Лукич был заточён в Соловках, а Алексей Григорьевич и его сын Иван отправились по следам Меншикова в Берёзов{158}. С собой они увозили, в память о прошлом величии, рукописную книгу о коронации Петра II (где изображалась «персона, седящая на престоле, да Россия, стоящая на коленях перед престолом его императорского величества девою в русском одеянии») и его миниатюрный портрет — подарок невесте. Анна желала избежать любых неожиданностей и бесцеремонно приказала обследовать Екатерину Долгорукову в связи со слухами о её беременности. Слухи, к облегчению императрицы, не подтвердились; но это нисколько не повлияло на судьбу девушки. Через несколько лет мстительная императрица повелела отобрать у неё драгоценности и даже подаренный Петром II портрет{159}.

В июле капитаны гвардии произвели обыски в домах Василия Лукича, Сергея и Ивана Григорьевичей Долгоруковых и изъяли все бумаги «о делех ея императорского величества», а заодно и библиотеку, переданную в Коллегию иностранных дел, где её следы теряются{160}. У опальных были конфискованы вотчины, дома, загородные дворы и, как сообщал указ от имени Анны, «многий наш скарб, состоящий в драгих вещах на несколько сот тысяч рублей»{161}. Анна особо приказала собрать всех принадлежавших Долгоруковым лошадей в их подмосковном имении Горенки. Из всех вотчин и заводов гвардейцы доставили туда 918 голов, из которых императрица распорядилась отдать в Преображенский полк 39 лошадей, к своей охоте — 34, в зверинец — 90 и «на конюшню её императорского величества» 191{162} — видимо, сыграло свою роль всем известное увлечение лошадьми Бирона и перенявшей его пристрастие императрицы.

В ведомство Дворцовой канцелярии перешло почти 25 тысяч крепостных душ «бывших князей»{163}. За ними тут же выстроилась очередь, многие владения Долгоруковых перешли в руки новых владельцев — Нарышкиных, А.И. Шаховского, А.Б. Куракина, генерала X. Урбановича, С.А. Салтыкова; даже знаменитому шуту Анны отставному прапорщику Балакиреву достался дом в Касимове{164}. Челобитчики (Г.П. Чернышёв, А.И. Шаховской и др.) прямо просили об «отписных» имениях Долгоруковых и Меншикова; некоторые, как В.Н. Татищев, даже точно указывали желаемое количество душ в конкретных уездах.

Смена властей и придворных «кумиров» в очередной раз вызвала волну ожиданий и попыток разными средствами укрепить или улучшить своё положение. На рассмотрение верховной власти хлынул поток челобитных и прошений. В архивной подшивке таких бумаг «о пожалованиях» то и дело встречаются знакомые имена участников недавних событий. Старый генерал-лейтенант Ф.Г. Чекин просил об отставке, бригадиры И.М. Волынский и П. Лачинов — о чине генерал-майора, а фельдмаршал И.Ю. Трубецкой умолял дать ему соответствующую чину «команду». Но особенно много было гвардейских прошений. О чинах, дворах и «деревнях» били челом поручики С.Г. и Г.Г. Юсуповы, фендрик Н.Ю. Трубецкой, капитан-поручик Замыцкий, поручик Ханыков, подпоручики Дубровин и Шестаков и другие обер- и унтер-офицеры{165}.