Во власти страха - Карен Роуз

Нейл выбрался из машины, перекинул сумку через плечо, в правой руке зажал запертый кейс со служебным оружием.

— Каролина, я еду, — пробормотал он. — Если ты — Уильям Паркер, берегись. Больше ты от меня не уйдешь.

Роли, штат Северная Каролина, воскресенье, 2 октября, 21.00

Глядя на маленький дверной глазок в двери Дженны, Стивен думал об объявленном ему бойкоте. С ним не разговаривали ни его тетя, ни сыновья, а теперь с ним не хочет общаться и женщина, чьего прощения просто необходимо добиться, — в противном случае он не сможет глаз сомкнуть. Он еще раз постучал.

— Дженна, пожалуйста, открой дверь. Я знаю, что ты дома. — Он уткнулся лбом в холодную сталь. — Пожалуйста, позволь мне объяснить. — Что он собирался говорить, Стивен понятия не имел. Он только знал, что должен исправить хотя бы это. Ах, если бы только это!

Он пытался пустить ситуацию на самотек. Положил себе в тарелку индейки, но еда напоминала по вкусу опилки. Он все равно съел, только для того, чтобы показать — ничего экстраординарного не произошло. Потом оторвался от тарелки и наткнулся на пристальный взгляд серьезных карих глаз Ники.

— Ты не должен был кричать, папа, — сказал ребенок. — Она хорошая женщина и ничего не знала о том, что тетя Хелен пригласила ее специально. — Он приподнял обе морковного цвета брови и выглядел сейчас гораздо старше, чем обычный семилетний мальчик. — Ты должен извиниться, папа. — И намного умнее.

Как будто одного выговора было недостаточно, в свою очередь выступил Мэтт: принялся превозносить достоинства Дженны и бросать на отца сердитые и презрительные взгляды, как на грязь под ногами. Хелен вообще не обращала на Стивена внимания. С Брэдом он говорить даже не пытался. Поэтому вышел из дому, сел в машину и отправился куда глаза глядят, однако совершенно не удивился, когда, оторвав взгляд от дороги, обнаружил, что сидит в машине прямо перед квартирой доктора Маршалл.

— Дженна, я видел тебя в окно. Я буду стучать, пока ты не откроешь.

— Я вызову полицию, — ответила она через дверь.

— Я и есть полиция, — напомнил он ей. — Пожалуйста.

— Вот упрямица, — раздался голос у него за спиной.

Он обернулся и обнаружил, что стал объектом пристального внимания восьмидесятилетней старушки, которая разглядывала его через щель приоткрытой соседской двери.

— Я миссис Кассельбаум.

«Ясно, — подумал он. — Беспокойная соседка. Ее можно взять в союзники». Он протянул руку.

— Спецагент Стивен Тэтчер из Бюро расследований штата, — представился он и заметил, как округлились глаза старушки, становясь блюдцами. Антикварными блюдцами.

Из приоткрытой двери показалась узловатая, скрученная артритом рука и ответила ему крепким рукопожатием.

— Неужели у нашей Дженны неприятности? — спросила она, снижая голос до громкого шепота.

— Нет, мадам. Это у меня неприятности. Я сказал то, что не должен был, а теперь она не дает мне возможности извиниться. Может быть, что-то подскажете?

Она поджала губы и сказала:

— У меня есть ключ.

Теперь настала очередь Стивена округлять глаза.

— Правда? Вам Дженна дала?

Она потупилась.

— Нет, — призналась она. — Предыдущий жилец часто путешествовал, я поливала его цветы и кормила кота. Владелец дома никогда не меняет замки после смены жильцов.

Стивен решил, что это нарушение, и запомнил это, а также уловил мысль о том, что надо немедленно поменять замки в двери Дженны.

— Ключом я воспользоваться не могу. Другие предложения есть? — Он нагнулся ближе. — У нас с ней вышла небольшая… размолвка. Вы же знаете, как это бывает.

Она кивнула.

— У нас с Харви время от времени тоже случались размолвки. Пусть земля ему будет пухом.

— Соболезную, мадам.

Миссис Кассельбаум пожала плечами — она принимала смерть мужа как данность.

— Ему было девяносто два. Понимаете, муж был намного старше меня. — Она прикрыла глаза, а Стивен спрятал улыбку. Она просто прелесть!

— Я действительно хочу извиниться перед Дженной. — Он печально вздохнул. — Мы дали друг другу обещание, что больше ни дня не будем сердиться друг на друга.

Услышав слегка искаженную цитату из Библии, миссис Кассельбаум кивнула, как Стивен и предполагал.

— Разумно. Мы с Харви обещали друг другу то же самое. Посторонитесь, молодой человек.

Стивен повиновался, и миссис Кассельбаум выплыла из своей квартиры и коротко постучала в дверь Дженны.

— Дженна Маршалл, немедленно открой дверь.

В ответ — тишина. Она вздохнула.

— Я не хочу этого делать, но ты не оставляешь мне выбора. Я позвоню хозяину и расскажу ему о второй собаке.

Дверь мгновенно распахнулась, и Стивену пришлось поддержать миссис Кассельбаум, чтобы она не упала. В дверях, скрестив руки на груди, стояла Дженна, по обе стороны от нее — по немецкой овчарке. Женщина кипела от праведного возмущения. Стивен подумал о том, как она великолепна, и рот непроизвольно наполнился слюной. Она сердито взглянула на пожилую соседку.

— Вы этого не сделаете.

Миссис Кассельбаум ответила ей дерзким взглядом.

— Ты позволишь этому юноше извиниться?

Дженна посмотрела на Стивена, который выглядел как сама невинность. Она фыркнула.

— Ради бога, входите, и покончим с этим. — Она нагнулась, чтобы взглянуть миссис Кассельбаум прямо в глаза, пока Стивен протискивался в квартиру. — Если Сет об этом узнает…

Миссис Кассельбаум негодующе расправила плечи.

— Я не сплетница, юная леди.

— Ну конечно, не сплетница, — с сарказмом ответила Дженна. — Поэтому когда будете ему рассказывать об этом визите, не забудьте упомянуть, что в нем не было никакой романтической подоплеки. Я вообще не собираюсь заводить романы.

Она выпрямилась и решительно захлопнула дверь, но не стала поворачиваться к Стивену лицом. Повисло неловкое молчание, он сгорбился, сжал кулаки, чтобы удержаться от попытки развернуть ее к себе лицом.

— Ну что ж, агент Тэтчер, — негромко произнесла она, и он поморщился от боли, прозвучавшей в ее голосе. — Вам очень жаль, больше подобного не повторится. Вы уже извинились. Теперь можете идти.

Он наконец выдохнул.

— Дженна, прошу тебя. Мне нужно сделать что-то прямо сегодня. Дети со мной не разговаривают.

Она медленно развернулась, и в ее глазах он увидел не злость, а смертельное разочарование.

— Еще бы! И я здесь ни при чем.

Стивен прищурился. В ее словах звучал укор.

— А кто при чем?

— Стивен, сколько вечеров на этой неделе ты провел дома?

Теперь он понимал, к чему она клонит.

— Ты, наверное, и сама знаешь, если спрашиваешь, — напряженно ответил он.

Дженна долго и пристально смотрела на Стивена, потом похромала в столовую и села за стол, на котором были разбросаны папки. Она похлопала по столу.

— Присядь. Пожалуйста.

Она сказала «пожалуйста». Поэтому он сел.

— Это совсем не мое дело, — начала Дженна.

— Да, если честно, не твое.

Она улыбнулась, и одному Богу известно, почему ему стало легче. Напряжение спало.

— Но я все равно тебе скажу. За тобой должок, поскольку сегодня ты вел себя по-хамски.

— А ты нагрубила мне в пятницу, — напомнил он. — Значит, мы квиты.

Она приподняла бровь.

— Ты же уже принял мои извинения. Хорошая попытка, но так не пойдет. Пока мы ждали твоего возвращения, я поговорила с детьми. Ники рассказал мне, что тебя никогда не бывает дома. Мэтт сказал, что ты обещал на этих выходных сводить его на кинофестиваль, но замотался на работе и забыл. И сегодня вечером ты опять опоздал… на семейный ужин.

Стивен понимал, что она права. Но слова, произнесенные вслух, все равно вызывали раздражение.

— А вы специалист по детям, доктор Маршалл? — Он опять принял официальный тон.

— Нет, — мягко возразила она. — Но я специалист по недолговечности жизни. Она проходит, Стивен. И время не остановишь. Человек всегда думает, что будет еще один день, чтобы все исправить, чтобы сказать все, что еще не сказано, сделать все, что не сделано. Но иногда завтрашний день так и не наступает. — Она прикрыла глаза, в них не было ни слезинки, хотя у него самого на глаза навернулись слезы. — И ты это прекрасно знаешь, Стивен. В прошлом году ты едва не потерял сына. Почему ты прячешься от своих детей? Они любят тебя.

Задетый, Стивен вскочил на ноги, направился к раздвижной двери, ведущей на балкон. Она права. Он едва не потерял Ники. Тогда почему он так много работает? Неужели он прячется от своих детей? Мужчина потер затекшую шею. Он разберется с детьми, как только разберется с этим.

— Дженна, я приехал извиниться. Прости, что разозлился. У меня выдался очень тяжелый день, и я подумал, что моя тетя устроила очередное свидание вслепую. Я… я подумал, что ты с ней заодно. Прости. Я надеюсь, что ты простишь мне мое хамство — как точно назвал это Брэд.