Кольцо леди Дианы - Ольга Тарасевич

Но вот оно, кольцо мечты, безупречное и совершенное. Даже странно, что Доди смог так угадать, кольцо ведь при всей своей изысканности достаточно неприметное, а Доди – все-таки сын человека, который позволяет себе установку в уборной золотых унитазов…

Потрясающе! Невероятно!

– Мне очень нравится, – с замирающим сердцем Диана взяла украшение и надела его на палец. – Смотри, моя рука и это колечко созданы друг для друга.

– Как и мы с тобой. Там… внутри надпись…

Диана сняла кольцо, заглянула внутрь ободка.

Действительно, на белом золоте, рядом с клеймом известной ювелирной фирмы, было выгравировано: «Dites-moi «oui».

– Скажи мне «да»? Я правильно перевела? У меня отвратительный французский.

– Ты не ошиблась. Скажи мне «да». Пожалуйста… Будь моей женой – и я подарю тебе весь мир, но даже это малая плата за счастье быть с тобой.

Потрясенная, Диана прошептала:

– Да, Доди…

«Да-да-да», – пело сердце.

Да – и пусть Букингемский дворец думает что хочет.

Да – потому что рядом с мужчиной, обладающим таким изысканным вкусом и романтичной душой, хочется жить.

Да – Доди очень заботлив, он прорвался сквозь толпу злобных папарацци, будучи на грани истерики. Ему хватило мужества противостоять всем этим камерам и выкрикам. Он делает все, чтобы подарить ей счастье. Никто из находившихся рядом с ней мужчин прежде так себя не вел, никто, никогда!

– Поедем ужинать, – Доди нежно прикоснулся губами к виску Дианы и довольно улыбнулся. – Я заказал столик в лучшем ресторане. Будут твои любимые гребешки и много всяких вкусностей!

– Потрясающее кольцо. Невероятное. Оно меня околдовало!

– Я счастлив!

Уже разместившись в автомобиле, Диана едва удержалась от разочарованного возгласа.

Подарок действительно заставил ее позабыть обо всем, в том числе и о вечернем платье. Это же надо, отправляться на ужин в белых брюках, темном простом топе и черном пиджаке. Никакой романтики. Но лучше все-таки промолчать о своем желании переодеться. Доди как галантный кавалер настоит на том, чтобы вернуться. А опять идти мимо зверья, называющего себя журналистами, – то еще испытание.

– Не уверен, что я смогу проглотить хотя бы кусок, – словно послушав ее мысли, Доди кивнул за окно.

Там все было как обычно: не рассмотреть даже улицу, по которой несется автомобиль. Мешают журналисты на мотоциклах.

Впрочем, ужина в ресторане не получилось. Один из охранников сходил осмотреть зал, вернулся в машину и устало пробормотал:

– Я изучил помещение, и мне оно не понравилось. Собственной охраны у ресторана нет. Двери хлипкие, окна тоже. Я боюсь, что папарацци прорвутся в зал. Нас только двое, а их толпа, и мы не сможем обеспечить вашу безопасность и держать ситуацию под контролем.

– Что же делать? – Доди растерянно осмотрелся по сторонам. – Тревор, ты прав. Но надо же где-то поужинать.

– Господин Доди, я предлагаю вернуться в «Ритц». Туда журналисты точно не прорвутся, там много людей в службе безопасности.

– Отличная идея, – Диана все не отрывала глаз от кольца. Оно изумительное, напоминает звездное небо. – А в этот ресторан мы сходим в другой раз!

Вечер, как и начало дня, сопровождался проблемами. В ресторане отеля «Ритц» было многолюдно. Еще не успели принести аперитив – а все посетители уже по несколько раз продефилировали мимо столика, за которым расположились Доди и Диана.

Удивленные и изучающие взгляды, приглушенные замечания, явно отдающие плесенью сплетен – как же это невыносимо…

– Уведи меня отсюда. Я чувствую себя словно под микроскопом, – виновато улыбнулась принцесса.

Доди кивнул:

– Я тебя понимаю! Поужинаем в номере?

И вот тогда, наконец, все стало правильно.

Свечи, шампанское, сияние бриллиантов потрясающего кольца. Неспешные разговоры о будущем, вдвоем, навсегда.

Улыбка не сходит с лица. Голова кружится.

– Останемся здесь? В этом отеле. Давай проведем в Париже еще пару дней. Наплевать на журналистов, я почти привык.

Господи, какие же у него счастливые глаза! Чарльз никогда не смотрел на нее таким взглядом! Как жаль, что от предложения этого красивого, изысканного и галантного мужчины придется отказаться.

– Доди, я должна вернуться. Мальчики скоро идут в школу, я должна быть с ними. И объясниться, рассказать им о том, что мы приняли решение быть вместе.

– Они у тебя потрясающие. И ты – потрясающая.

– Может, я сплю? Все так похоже на сказку.

– Тогда и я сплю. Давай не станем просыпаться.

Диана рассмеялась:

– Хороши же мы будем, сонные, на нашей свадьбе. Мохаммед этого не потерпит.

– Если ты настаиваешь на отъезде, тогда надо ехать в аэропорт. У меня для тебя сюрприз. Давай сбежим от журналистов. Я распоряжусь, чтобы машину подали к служебному входу. Он выходит на рю Камбон, папарацци там нет.

Впрочем, эта хитрость ни к чему не привела. Журналистов возле служебного входа действительно было немного. Но они быстро догнали «Мерседес» на Елисейских Полях и снова стали щелкать камерами.

Вспышки ей мешали. Хотелось просто подремать, положив голову на плечо своему мужчине. Любимому? Еще нет, пока нет. Слишком много боли принесла ей любовь, чтобы столь быстро и неосмотрительно снова впускать ее в свое сердце. И все-таки предчувствие любви уже согревает душу. Все будет хорошо. Очень, очень хорошо, и…

Страшный удар и невыносимая терзающая боль обрушились одновременно.

Диана попыталась открыть глаза.

Резкий мертвенный свет, полоснувший болью, стал слабеть, гаснуть, а потом померк.

– Как больно, – прошептала принцесса, с ужасом чувствуя вкус крови на губах.

Рядом, не умолкая, словно автоматные очереди, строчили фотоаппараты…

Потом вдруг все внезапно исчезло – и боль, и раздражающие звуки.

Вот только непонятно, как можно одновременно лежать на грязном асфальте и прекрасно видеть все это со стороны?

А кольцо, прекрасное кольцо сорвалось с пальца и покатилось, сверкая камешками, к ботинкам репортера. Тот быстро нагнулся, сунул его в карман и снова стал щелкать камерой.

Негодование заслонило собой страх и недоумение.

– Послушайте, что вы себе позволяете! – закричала Диана, подбегая к светловолосому полному мужчине, укравшему чудесное колечко.

Но почему-то никто не услышал ее голоса.

– Пойдем, моя принцесса!

Диана обернулась и едва не лишилась чувств. Перед ней стоял Доди. Но ведь он же сейчас лежит в тоннеле, его только что достали из искореженной машины…

К десяти часам утра Лика Вронская подходила к Красной площади в полной уверенности: там не окажется ни одного киношника, кроме зловредного продюсера. А еще будет полным-полно горожан, катающихся на коньках или просто распивающих шампанское возле огромной елки.

Она перебежала через дорогу возле гостиницы «Националь», чудом не угодив под колеса лимузина с правительственными номерами. Протиснулась между какими-то странными, непонятно откуда взявшимися решетками, с любопытством вытянула шею, и…

– Господи, теракт, – пробормотала Лика, с ужасом вглядываясь в даль. Мимо храма Василия Блаженного бежала вереница людей, одетых в черный камуфляж, с оружием наперевес.

Первая инстинктивная реакция – удрать, спрятаться. Неизвестно, что там творится, а ведь у нее Даринка, надо думать прежде всего о дочери.

Лика собралась рвануть назад, к паркингу, где чудом нашлось место для «фордика», – и вдруг заметила камеру, медленно двигающихся вслед за оператором осветителей с кучей ламп, а потом и несколько трейлеров, пригнанных прямо на площадь, огромный черный джип, скрипящий тормозами по льду…

Значит, съемки все-таки начались. Точно, это же финальные кадры первого «двухсерийника», злодей как раз улепетывает по Красной площади, его задерживает спецподразделение. Получается, съемки сцен могут происходить не в том порядке, как указано в сценарии?

Какое-то время Лика оторопело наблюдала за дублями, пытаясь осознать, что происходит и одновременно прислушиваясь к своим ощущениям.

Волнение, беспокойство, тревога?

Да нет, скорее она чувствует удивление. Может, так мать наблюдает за повзрослевшим ребенком, удивляясь, что она когда-то родила этого вымахавшего верзилу?

Книжки придумывались и писались легко, быстро, с невероятным кайфом. Потом, при перечитывании на свежую голову, они казались если и далекими от совершенства, но такими родными, как разношенные джинсы. А съемки – это что-то совсем чужое, от тебя уже совершенно не зависящее, и даже не верится, что именно из-за твоих фантазий бегает и суетится хренова куча народа…

– Где я могу найти Кирилла Памфилова? – Лика подбежала к оператору, пощелкала пальцами перед его носом. Тот явно пытался разобрать, что ему передают через наушники, и не обращал ровным счетом никакого внимания на стоявшую перед ним женщину. – Я спрашиваю, где Памфилов?