Спустить ночь с цепи (ЛП) - Кеньон Шеррилин

– Не беси меня, hijda25. Мне нравится находиться в человеческой форме только в одном случае, а учитывая то, что меня не привлекают мужчины, я не рад своему присутствию здесь.

Данте обменялся удивленным взглядом с Вэйном, он был прав по поводу Лисандера – не стоит злить тигра. Особенно ему понравилось оскорбление мужественности Зака на языке Хинди26.

Лисандер толкнул тигра, проходя мимо, чтобы занять место за большим круглым столом. Было очевидно, что, как и все остальные, он страстно желал уйти.

Едва Данте отвернулся, как с правой стороны что-то сверкнуло. Он увидел Дамоса Катталакиса, появившегося в нескольких шагах от них. Дамос был Аркадианским Дракосом. Дракон был одет в средневековые доспехи – это было понятно, так как большинство драконов жили в прошлом, где, благодаря открытым местностям и неизведанным землям, им было легче скрываться от людей.

Подобно Фьюри и Вэйну, Дамос был прямым потомком царских братьев, отец которых при помощи магии создал их расу.

В знак приветствия Дамос наклонил голову в их сторону.

– Волки. Пантера.

– Дракон, – ответил Данте, но не протянул руки. За исключением своей жены и Вэйна, нескольким секундами ранее, Данте никогда не прикасался к Аркадианцу по собственной воле.

Дамос выглядел удивленным и сам протянул руку Вэйну.

– Ряд снова тебя увидеть, кузен.

– Взаимно, – ответил Вэйн, пожимая ему руку в ответ.

Пока Дамос здоровался с Фьюри, в зале появилось еще девять Аркадиан, которые, не поздоровавшись ни с одним Катагарцем, заняли свои места за большим круглым столом.

Данте усмехнулся их действиям.

– Взгляни на этих напуганных детишек. Я удивлен, что у них хватило мужества показаться нам на глаза прежде, чем появился Савитар, который может их защитить.

– Кто сказал, что меня здесь нет?

Данте резко повернул голову на глубокий, с легким акцентом голос, раздавшийся позади него. Стоя в свой полный рост, шесть футов и восемь дюймов, Савитар обладал поистине внушительным видом. Не то чтобы Данте боялся его, но он очень уважал древнее существо.

В черных глазах Савитара отражалось взаимное уважение. Волосы его, цвета темного каштана, ниспадали на плечи, а кожа была такой же смуглой, как и у Данте, имевшего итальянские корни. Савитар носил маленькую, коротко подстриженную эспаньолку. Никто не знал откуда он родом, так как мужчина мог спокойно перейти на испанский, итальянский или даже на арабский языки.

Как и всегда он был одет в длинный, свободный халат темно-синего цвета, по стилю напоминавший Данте древний Египет. Но пара темно-коричневых сандалий «Birkenstocks»27 не соответствовала этому наряду.

– Позволь угадать, – усмехнулся Данте, – важное событие в мире развлечений находится на северном берегу?

– Да, – подтвердил Савитар смертельно серьезным тоном. – Так что давайте расправимся со всем по быстрому. В моем распоряжении имеются именная доска для серфинга, волна и малышка, и я хотел бы все это испробовать.

Савитар оставил их.

– Звери. Люди, – произнес он, проходя через зал походкой, свидетельствовавшей о том, что он находится на вершине этой животной цепочки. – Занимайте писсуары.

Данте скривился от подбора слов Савитара. Он по-настоящему испытывал отвращение к этой фразе.

Константин – Аркадианский Шакал – усмехнулся над Савитаром, что было большой ошибкой.

– Мы не слушаем…

Его слова были прерваны в то же мгновение, когда Савитар взмахнул рукой в сторону шакала. Зверь начал задыхаться, будто его душила невидимая рука.

– Ты – малолетний сопляк, – высказал он зловещим тоном, приблизившись к Вер-Шакалу и пристально взглянув ему в глаза. – Научишься.

Шакал моментально сел… как и остальные. Бедный зверь продолжал хрипеть, потирая поврежденное горло.

Данте не спешил, но даже ему было известно, что лучше не испытывать крайне ограниченное терпение Савитара, так как сила каждого из присутствующих здесь была лишь жалкой пародией на его мощь.

Савитар занял место на своем троне, который стоял не за столом, а в стороне, подобно месту спасателя… или судьи. Что больше соответствовало действительности, поскольку он здесь – чтобы стоять на страже их жизней, равно как людей, так и животных, которых они представляли.

Сидя на удобном троне и откинув голову назад, Савитар окинул присутствующих скучающим взглядом.

– Итак, ребята и зверушки, в нашем распоряжении ровно сорок две минуты и тринадцать секунд до следующей идеальной волны, которая движется в мою сторону, и поэтому я надеюсь, что мы уложимся во время, дабы я оказался на своей доске, поджидая ее.

Савитар издал долгий страдальческий вздох.

– Но учитывая, что среди нас несколько новых лиц, позвольте обратиться к занудной, скучной лекции… Внимание, внимание, добро пожаловать в зал Омегриона. Здесь собираются представители каждого вида аркадианской и катагарской ветви. Мы пришли с миром, чтобы творить мир, – фыркнул он, будто сама мысль об этом смешила его. – Я – ваш посредник, Савитар. Я – все, что было и что когда-либо будет. Я создаю порядок из хаоса и из порядка – хаос.

Одна женщина усмехнулась, прервав его:

– Что это за парень и почему мы должны его слушать? С каких пор мы стали подчиняться приказам человека?

Данте посмотрел через стол, где на месте, закрепленном за аркадианской веткой Литариан28, сидела миниатюрная брюнетка. Бедная львица понятия не имела, что она только что сказала.

Он почти ожидал, что Савитар превратит ее в пыль.

Вместо этого Парис Себастьенне, представитель катагарской ветви Литариан, наклонился к ней и ответил:

– Милочка, он не человек. Видишь Лео? – он указал на седого Аркадианского Медведя, который сидел через три места от Данте. – Он заседает в совете уже сколько, Лео? Девятьсот лет?

– Девятьсот восемьдесят два года, если быть точным.

– Ага, – продолжил Парис, – и Савитар появился еще до него. Он управляет советом с самого его основания и, заметь, Савитар выглядит примерно на тридцать. Мы не знаем кто он, но он не один из нас и не человек. И поверь мне, ты не захочешь связываться с ним.

– Благодарю за столь тягомотную оценку, – сухо произнес Савитар. – В следующий раз, когда у меня будет бессонница, я знаю, кого мне следует позвать. А тем временем, маленькая львица, которая, наверняка, желает прожить еще годик, не перебивай меня впредь. Я не люблю этого, и у меня есть привычка избавляться от того, что мне не нравится.

Савитар жестом указал на пустое место за столом.

– Это место занимал регис Аркадианских Ягуаров. Заметь, что сейчас там никого нет.

Женщина нахмурилась, как только увидела пустующее место.

– Что с ним случилось?

– Он меня достал.

Она смутилась, услышав такой ответ.

– Тогда почему его место не займет другой ягуар?

– Он достал меня… конкретно.

Парис наклонился к ней и громко прошептал:

– Аркадианских Ягуаров больше не существует. Савитар уничтожил весь их вид.

Ее глаза расширились, а рот принял форму большой буквы «О». Львица прокашлялась и, попытавшись взять себя в руки, произнесла:

– Пожалуйста, Савитар, продолжай.

– Да уж-ж-ж, – начал тот, растягивая слово, тем самым показывая свое возмущение. Он посмотрел на часы. – У нас заканчивается время, детишки.

Он пробуравил взглядом Николетт Пельтье.

– Так почему меня вызвали?

Николетта медленно встала и обратилась ко всем присутствующим:

– Простите меня, что трачу ваше время, мой господин. Но у меня тревожные новости. Кажется, среди нас появился Убийца, и мне нужна помощь, чтобы разобраться с ним, поскольку он проживает в одном из наших Санктуариев. А согласно нашим законам я не могу его убить без вашего на то разрешения.

– Мы будем счастливы разрешить вашу проблему, – отозвалась Анелизе Романо. У аркадианской Нифетос Пардалиа – представителя клана снежных барсов, заблестели глаза, напоминая каждому, что женщины считаются намного кровожаднее мужчин.