Гостомысл - Александр Майборода

— Мудрая мысль! — обрадовался Доброжир.

Лисий хвост развил мысль дальше:

— Да надо бы пригнать на причал баб посимпатичнее и в нарядных одеждах.

Доброжир покосился на него.

— Так ведь разбойники... — сказал он.

— Вот именно, — сказал Лисий хвост, — поэтому и надо пригнать баб из смердов, пусть разбойники лучше тратят свои силы на них, чем на наших женах и дочерях.

— Однако мудрая мысль! — снова согласился Доброжир.

А Тишила опять громко вздохнул.

Доброжир не вытерпел и возмутился:

— Тишила, ты чего же все вздыхаешь и вздыхаешь?

— Так ведь не на праздник идем, — сказал Тишила и снова громко вздохнул.

— Как ворон беду накаркиваешь, — сказал Доброжир и посулил. — Что б тебя нечистая забрала!

— Надо торопиться, — сказал Лисий хвост.

— А кто займется этим? — спросил Доброжир.

— Ну, так ты же остался самым старшим в городе! Ты и распорядись, — сказал Лисий хвост.

Тишила что-то прикинул в уме, неожиданно разразился длинной речью.

— И в самом деле, Доброжир, ты самый старший из нас, богатый и уважаемый. Сам вызвался быть городским старшиной. Значит, тебе и встречать разбойников.

— Гостей! — поправил его Доброжир и с подозрительным видом заметил: — Только что-то ты разговорился? Ах, неспроста это.

Подвох был на поверхности, и он его огласил вслух.

— А когда князь Буревой вернется, — что ему скажем? Кто будет отвечать за сдачу города? — спросил Доброжир.

— Не бойся, Доброжир, князь Буревой еще неизвестно вернется или нет, — сказал Лисий хвост.

— Почему неизвестно, вернется он или нет? Он же наш князь, — сказал Доброжир.

— Если бы он мог, то уже вернулся. А раз не пришел, а к городу подходят разбойники, то они, как видно, побили нашу дружину, — сказал Лисий хвост.

— Но что же делать? — задал Доброжир привычный вопрос.

— Мы же уже все решили, — напомнил Лисий хвост.

— Я не хочу один отвечать за сдачу города, — сказал Добро-жир.

— Ты не один — так решили все старшины. Не наша вина, что мы не можем оборонять город. Но наша обязанность спасти город и народ. Это ему и скажем. Если он вернется. А не вернется, то лучше не сердить разбойников.

Тишила поддакнул:

— А какое наше дело? Наше дело маленькое.

— Ладно, — сказал Доброжир.

— Тогда пошли скорее встречать разбойников, — сказал Лисий хвост.

— Пошли, — обреченно проговорил Доброжир.

Старшины спустились с башни и остановились у ворот.

Два сторожа смотрели на них.

— А где другие сторожа? — спросил Доброжир.

— Дома, — сказал один из сторожей.

— Почему — дома? — удивился Доброжир.

— Так старшины же хотят сдавать город. Тогда лучше не попадаться на глаза разбойникам с оружием, — сказал сторож.

— А вы чего тут стоите? — спросил Лисий хвост.

— Ну, так откроем ворота и уйдем, — сказал сторож.

Доброжиру показалось, что эти слова сторож произнес с осуждением, и он неожиданно обозлился.

— Хватит болтать! — крикнул он. — Открывайте ворота и убирайтесь отсюда!

— Вот и я говорю, — сказал сторож второму сторожу.

Тот презрительно сплюнул на землю.

— Открывайте ворота, бездельники! — снова закричал Доброжир.

— Открывай — не открывай, закрывай — не закрывай. Надоело уже! — забурчал второй сторож.

Оба сторожа подняли за один край тяжелое бревно, служившее засовом и с кряхтением приподняли его.

Доброжир кинулся помогать им.

Лисий хвост и Тишила стояли на месте, не подумав помогать.

— Вы тоже помогайте, — сказал Доброжир.

Лисий хвост и Тишила все равно не пошевелились.

— Бездельники вы оба, — сказал укоризненно Доброжир.

— У меня болит спина, — сказал Лисий хвост.

Тишила ничего не сказал, но по его виду легко было понять, что он не намерен возиться с тяжелым засовом.

Сторожа с помощью Доброжира уложили один конец бревна на землю, затем и второй.

Убрав запор к стене, открыли ворота.

К этому времени слуги подогнали народ для торжественной встречи.

Доброжир оглядел собравшуюся толпу.

— Маловато, — сказал он, немного подумал и добавил: — Ну, ладно, и так сойдет. Пошли на причал встречать гостей.

Толпа во главе с Доброжиром прошла на причал, и здесь Доброжир начал выстраивать народ.

Выбрал самых нарядных девок. Дал им в руки каравай хлеба и принялся объяснять, что им делать, когда корабли разбойников подойдут к причалу.

На это ушло немного времени, и когда он закончил обучение, корабли разбойников были уже почти у берега.

— Ну, вот и все готово, — сказал Доброжир и, оглядевшись, с удивлением обнаружил, что из бояр он только один. Лисий хвост и Тишила испарились словно марево.

Доброжир в растерянности кинулся к слугам с вопросом:

— А где Лисий хвост и Тишила?

Слуги развели руками.

— Так кто их знает? Вроде только что крутились тут, а теперь нет.

После этого Доброжир догадался, что ему придется отдуваться одному, и он страшно выругался, отчего стоявший рядом с ним народ шарахнулся в стороны.

Глава 27

Шагов за триста до берега Готлибу уже стало видно, что на причале собрались в нарядных одеждах люди. Они не пытались бежать, хотя могли хорошо видеть, кто находился на кораблях.

Харальд, смеясь, сказал:

— Они сдают город без боя. Они сошли с ума.

— Струсили Первый раз нам так легко достается победа! Презираю трусов, но предпочитаю иметь дело с ними, — проговорил Готлиб и приказал: — Парадный плащ мне!

Когда стало ясно, что город сдается без боя, корабли сбавили ход.

— Надо выход на берег обставить со всей торжественностью, — сказал Готлиб Харальду.

— А стоит ли распускать перья перед этим ничтожеством? — усомнился Харальд.

— Надо. Надо, чтобы они прониклись почтением и уважением к нам.

— Есть сила, и уважать будут, — сказал Харальд.

— Ах, Харальд, ты хороший воин, но не знаешь, как надо управлять людьми, — сказал Готлиб.

— А чего понимать? Кто не слушается, тому голову долой, другие сразу станут сговорчивее, — сказал Харальд.

Готлиб усмехнулся.

— Харальд, туземцы похожи нравом на животных, а потому, чтобы они уважали, надо напускать в глаза побольше пыли. А иначе ведь разбегутся по лесам. Попробуй их потом найти. Видел, какие тут леса? Не то, что у нас в Дании.

— Ну да. Пойду искать свой плащ, — сказал Харальд.

— Все пусть наденут парадную одежду, — приказал конунг Готлиб.

Глава 28

Как только передовой корабль данов бортом с глухим стуком коснулся причала, люди на причале в знак покорности опустились на колени.

Задумавшийся седой ворон, сидевший на стене, внимательно косил круглым оранжевым глазам сначала на черного ворона, вышитого на белом шелке разбойничьего знамени, затем на вставших на колени людей.

Стоящим на коленях людям пришлось долго ждать.

Готлиб не спешил выходить на берег.

С помощью слуг сначала он надевал сверкающие парадные доспехи. Затем его расчесывали.

Все это делалось умышленно неторопливо.

Наконец, двое воинов вышли на причал, перекинули сходни и замерли статуями у сходней с обнаженными мечами и бесстрастными лицами.

Прошло еще с полчаса.

Народ на причале терпеливо стоял на коленях.

«И за что мне это наказание»? — думал Доброжир, и чем больше проходило время, тем больше он жалел, что не последовал примеру других старшин и тоже не сбежал из города.

Но вот неспешно и важно вышли на причал еще десяток воинов со знаменами. Они выстроились в две шеренги, лицом к лицу, образовав знаменами навес над проходом.

Только после этого тяжело зазвучали трубы, и на сходнях показался сверкающий доспехами конунг. Его вели под руки двое воинов.

Конунгу Готлибу не надо помогать выходить из струга на берег, когда надо было, он первым бросался с борта в ледяную воду. Но большая торжественность требовала и особого ритуала.

Следом за конунгом шли его ближайшие воеводы, за ними бояре, за ними простые воины. Все с суровыми лицами.

Неторопливым шагом конунг и его свита двинулась по проходу под знаменами. Как только шеренга закончилась, конунг остановился, и его окружили даны.

Доброжир встал с колен и, согнувшись в поклоне, сделал несколько шагов, намереваясь приблизиться к конунгу.

Его остановил неожиданно выставленный наконечник копья.

«Фу, ты! — испуганно подумал Доброжир. — Так и прикончить могут».

Доброжир поклонился.

— Здравствуйте, дорогие гости! — медовым голосом проговорил он.

Даны посмотрели на Доброжира с презрительным недоумением.

— Что это за дикарский ритуал? — спросил Готлиб.

— Наверно, так они встречают победителей, — сказал Харальд.