G.O.G.R. - Анна Белкина

Хомяковича будто кто окатил из ушата кипятком. Он даже икнул и застыл на месте, чувствуя, как шевелятся и встают дыбом его волосы. С Чёртовым курганом у Хомяковича были связаны воспоминания не из приятных… Не хотел он возвращаться в эти проклятые места, которые испокон веков чёртовыми называют, где и правда, обретается чёрт…

— Хомякович, чего застыл? — окликнул его начальник. — Давай, действуй, время не резиновое!

Да, против начальника не попрёт никто, кроме танкиста. Раз сказал: «Лёв», значит «Лёв», и «Лев» уже не будет. Вот и пришлось Хомяковичу бегать по отделению и собирать себе «звёздную команду»…

Вот и получилось, что в «супер отряд» Хомяковича вошло всего четыре человека: Кошко, Зябликов, Пёстриков и сам Хомякович — извечная команда неразлучных друзей, которые все выходные проводили на рыбалке.

Автомобиль у «отряда Альфа» тоже был на «альфа-уровне»: «Запорожец» жёлтенького цвета, который приходилось ремонтировать, чуть ли, не после каждой поездки. Повезло им, пожалуй, разве что, с одной погодой: дождя давно не наблюдали, грунтовая дорога потрескалась, словно в пустыне Гоби, и ехать по ней было легко и весело даже на «Запорожце», который у них в отделении все кликали «Т-34». Чёртов курган виднелся впереди за пустырём, и даже в светлый солнечный день он казался мрачным и зловещим, словно бы действительно, являлся пристанищем чёрта. За рулём «Т-34» сидел Хомякович, за что получил среди товарищей временное прозвище «Шумахер». Он знал, что прямой дороги к Чёртовому кургану нет и, чтобы до него добраться, нужно покинуть грунтовку и героически скакать по выбоинам и кочкам бездорожья. Хомякович повернул руль и не задумываясь, совершил этот губительный для их «танка» подвиг: врубился в негустые заросли сорных трав, что покрывали широченный пустырь, что был когда-то колхозным полем.

Преодолев «полосу препятствий» и хорошенечко разболтав подвеску, «Т-34», наконец, достиг подножия самого мрачного холма во всей округе. Хомякович нажал на тормоз. Кошко выбрался из кабины, а за ним — повылазили и Зябликов с Пёстриковым. Хомякович же остался за рулём, потому что не решался покинуть убежище и приблизиться к этому жуткому кургану, что угрожающе довлел над его психикой.

— Хомякович! — позвал Кошко. — Вылазь, давай, «мой генерал»! Ты нас сюда притащил, так что, давай, показывай, где там эти твои бандюки окопались!

— А лещ его знает, — пробормотал Хомякович, но не спешил вылезать из прохладной кабины под красное солнышко, которое, казалось, строит ему с небес оскалы и грозится сжечь заживо, едва он покажет нос.

— Давай, Хомякович, разомни ходули! — это крупнотелый Пёстриков заглянул в кабину и потащил Хомяковича на свет божий за рукав.

Хомякович вылез на молодую травку куда тяжелее, чем мог бы. Легкий ветерок обдал его вспотевшую спину и покрасневшие щеки, но Хомяковичу всё равно было так жарко, словно бы температура воздуха зашкалила за плюс пятьдесят по Цельсию.

— Ну, кто-нибудь в курсах, что мы должны тут искать? — пробурчал Зябликов, разглядывая кротовину, на которую едва не наступил.

— Чертей! — фыркнул Кошко и пнул некую железку, что попала ему под ногу. — Хомякович, какой-то ты сегодня забацанный, чесслово!

— Это Соболев забацанный! — отказался Хомякович, стремясь вернуться назад, под защиту брони «Т-34». — Расчесал меня за отчёт… А я, вообще…

Пока Хомякович спорил с Кошко и Зябликовым, Пёстриков к чему-то чутко прислушивался, а потом, вдруг шикнул:

— Тсс!

— Что? — все трое мигом обрубили перепалку и уставились туда, куда смотрел Пёстриков. Смотрел так, словно бы действительно, видел там чёрта.

— Слышите? — осведомился он, странным и страшным шёпотом, от которого по вспотевшей спине Хомяковича побежали колючие стальные мурашки. — Как едет что-то…

— Ку-ку… куда едет? — промямлил «генерал» Хомякович, чувствуя, как его ноги теряют свои функции и предательски подкашиваются.

— Туда! — Пёстриков махнул рукой куда-то вперёд, где темнела полоска леса.

— Пошли, глянем… — согласился Кошко, не особо веря в эту самую «банду Хомяковича — Соболева».

Кошко пошёл первым, сминая башмаками длинные и хрупкие стебли сорняков. Пёстриков и Зябликов потянулись за ним — Пёстриков, потому что услышал шум, а Зябликов — так, от нечего делать. Один только Хомякович остался глупо стоять на месте: некий мистический страх перед непознанным держал его и не давал ступить ни шагу.

Зябликов и Пёстриков с Кошко во главе обогнули холм и тут же застыли, поражённые увиденным.

Прямо перед их любопытными носами, посреди колышущихся на ветру ковылей стояла непонятная машина. Огромный, чёрный технический монстр с невероятным количеством фар, без окон, без дверей, исполином возвышался над землёй и рвал её своими гусеницами.

— Что это? — изумлённо выдохнул Зябликов, хлопая большими глазами.

— «Панцер-хетцер», — Кошко невольно повторил слово, которое когда-то слышал от донецкого милиционера.

— Э, так ты прав был насчёт чертей… — буркнул Пёстриков. — Вот, блин, Нострадамус!

Около «инопланетной» машины топтались люди, одетые в камуфляжную форму, а так же — другие люди, в измятых и перепачканных землёй и побелкой строгих деловых костюмах директоров.

— Террористы… — прошептал Кошко, медленно прижимаясь к пологому, покрытому колкими стеблями травы, склону холма. — Прячьтесь, ребята…

— Аль-Каида… — пробормотал Зябликов и даже опустился на четвереньки, чтобы как можно лучше спрятаться.

— Усама бен Ладен, гора Говерла, пещера номер пять, — согласился с ним Пёстриков и вообще, лёг на пузо, словно солдат под вражеским огнём.

— Э, чего делать-то будем? — осведомился Кошко, зарывшись в хаос сплетенных стеблей ковыля. — Кажется, это и есть банда…

— Прятаться и ползти назад, — предложил осмотрительный Зябликов. — Кажется, это не наш уровень…

— Ловить их надо! — неожиданно для товарищей, и даже — для самого себя определил Пёстриков, который с самого детства мечтал лишь об одном: совершить подвиг, достойный героя и медали.

— Сдуре-ел! — шёпотом протянул Кошко и даже отвесил Пёстрикову глухой подзатыльник. — Хочешь, чтобы тебя похоронили??

— Трус! — буркнул Пёстриков себе под нос и, как лежал — на пузе — так и пополз вперёд.

А «панцер-хетцер», тем временем, собрался уезжать. Все «инопланетяне» и «черти» уже залезли внутрь. Как завёлся мотор страшного вездехода, никто не услышал, наверное, «хетцер» имел очень хороший глушитель. Но «адская машина» внезапно сорвалась с места и поехала прочь, расшвыривая гусеницами комья земли.

— Ребята, поехали! — храбрец Пёстриков метнулся назад, туда, где стоял на временном приколе «Запорожец» «Т-34».

— Стой, Глеб… — пискнул, было Кошко, но Пёстриков уже вскочил в кабину и завёл мотор.

— Давай, прыгай, кто не трус! — крикнул «герой» товарищам.

Кошко и Зябликов остались стоять около кургана: считали затею Пёстрикова не только глупой, но и опасной для жизни. А вот Хомякович… Сначала он, побывавший в плену у чертей, нерешительно топтался на месте. Но потом, видя, как несётся в «Т-34» Пёстриков, догоняя чёрный гусеничный вездеход, Хомякович решил раз и навсегда покончить со своей фобией.

— Глеб, подожди, я с тобой! — преисполнившись отчаянной смелости партизана, Хомякович побежал за уезжающим «Запорожцем» и на ходу запрыгнул на пассажирское сиденье рядом с Пёстриковым.

— Хомякович, ты — единственный настоящий друг! — оценил подвиг товарища Пёстриков и вжал в пол педаль газа.

Педаль недовольно скрипнула, а видавший виды «Т-34» взревел раритетным моторчиком и тряско поскакал по частым неровностям. Вездеход на первый взгляд казался неуклюжим и медлительным, но, проехав метров двести, развил скорость космолёта. А потом — и того краше — из носовой части вездехода выдвинулся длинный и толстый бур, и вездеход, накренившись вперёд, на полном скаку зарылся носом в землю.

Когда «Запорожец» «Т-34», трясясь и валяясь с боку на бок, докатился до того места, где ушёл в недра огромный механический «крот» — Пёстриков и Хомякович увидели лишь зияющий кратер. Пёстриков затормозил, но всё равно, верный «Т-34» едва не провалился в бездну, потому что земля по бокам кратера начала осыпаться. Пёстриков дал героический задний ход и успел спасти себя, Хомяковича и машину от падения… Скорее всего, в пекло — а куда ещё могла уехать машина «верхнелягушинских чертей»?

— Уфф, — выдохнул Хомякович, оправившись от испуга. — Глеб, ты нас чуть не урыл…

— Нормалёк… — буркнул Пёстриков, пытаясь сбросить с себя состояние ступорозного ужаса, в котором находился.

— Ребята! Ребята! — это бежали к ним Зябликов и Кошко.

— Ну, ты, Хомяк, даёшь! — проворчал Кошко в адрес Хомяковича. — Я бы никогда не запрыгнул к этому сумасшедшему! — он кивнул головой в сторону Пёстрикова.