G.O.G.R. - Анна Белкина

Да, он не изменился, этот чокнутый профессор: на столе около компьютера стоял его любимый круглый аквариум, в котором медленно кружились два вуалехвоста. Олдриджс по своему давнему обыкновению в упор никого не замечал. Он то колдовал над пробирками, то хватал аквариум и принимался кружить по импровизированной лаборатории и разговаривать со своими глупыми немыми рыбами.

— Олдриджс! — Сэнди хлопнул профессора по плечу. — Вы хоть, помните, что я вам говорил?

— А? — пискнул Олдриджс и от неожиданности так вздрогнул, что едва не выронил свой аквариум на компьютер.

Сэнди, видимо знал о такой особенности профессора и поэтому подхватил стеклянный шар снизу, подал его Олдриджсу и предупредил:

— Осторожнее.

Олдриджс поправил на длинном носу смешные круглые очки, пригладил топорщащуюся во все стороны рыжую с проседью шевелюру и завёл бодрую лекцию:

— Мне в принципе, и не нужен ваш «прототип». Я изучил документы, которые ты, дружище, — профессор дёрнул Сэнди за пиджак своей граблевидной пятернёй. — Дал мне, и понял, что человеческий геном точно так же среагирует на…

— Вы представьте мне отчёт в письменной форме! — надвинулся на Олдриджса Росси и погрозил ему тростью. — Я не намерен сейчас выслушивать эти разглагольствования: я больше люблю читать. Покажите мне результат!

Олдриджс испугался, поджал ручки под подбородок и проронил одно писклявое словечко:

— Ой!

— Быстрее! — Росси даже пихнул его тростью в спину.

Олдриджс сделал несколько неуклюжих шагов вперёд, пискнул, что ему больно, а потом — заикаясь, затараторил:

— А, результат? Ну, разумеется! — он проследовал куда-то, где виднелся поворот, а потом застопорился и вперился в Росси. — Слушай, Сэнди, — сказал он Сэнди. — Я твоего дружбана где-то видел…

Сэнди поставил аквариум на стол подальше от компьютера, извинился перед Росси и подогнал Олдриджса:

— Давай, ползай проворнее, или в кутузку вернёшься!

— Сэнди, ты в совете директоров, а в душе ты мизерный гном! — с презрением бросил Олдриджс и откочевал за загадочный поворот.

— Эй, чувак! — это он крикнул в адрес Росси. — Локомотируй за мной, а то не увидишь результат!

— Я согласен, согласен, у него манеры пылесоса, — начал оправдывать себя и чокнутого профессора Сэнди. — Но он действительно, добился успеха!

— Меня ваше мнение не интересует! — отмахнулся от Сэнди Росси и «пролокомотировал» за Олдриджсом за поворот. Пол почему-то был какой-то мокрый, пока Росси добрался до поворота — он раз пять поскользнулся в своих туфлях, приспособленных лишь к езде в лимузине. А за поворотом, вообще, разлилось некое болото, через которое был сооружён импровизированный мостик из уложенных длинною цепочкой ящиков. Туфли у Росси были сделаны из натурального крокодила. Он не хотел их портить в этой тёмной и мутной воде, что была налита тут, на булыжном полу.

— Идёмте! — звал издали Олдриджс. — Или вы ничего не увидите!

Росси не терпелось взглянуть на то, что там наколдовал этот чокнутый «фропессор», и он, мысленно попрощавшись с крокодильими туфлями, завернул за осклизлый позеленевший угол. Взгляду Росси открылся ряд металлических дверей с решётчатыми окошечками. Похоже на гестаповские карцеры. Да и вообще, всё в этом «подземелье гоблинов» устроено как-то по-фашистски. Скорей всего, и «Наташенька» устроена точно так же…

Олдриджс тем временем выволок из оттопыренного кармана своего замаранного халата увесистую связку стальных ключей и принялся копаться в замке одной из этих тюремных дверей. Замок лязгал, щёлкал и скрипел. Чокнутый Олдриджс, наверное, раз десять повернул ключ, прежде, чем ему удалось справиться с ним. Дверь съехала с места грузно и со скрипом. Конечно, она заржавела, ведь сырость-то, какая! За дверью помещалась небольшая комната, которую трудно было назвать камерой из-за уютных обоев, стульев с обивкой, стола со скатёркой и картины на стене, что изображала коня и ковбоя. Так же в комнатке присутствовали аккуратнейшим образом застланная кровать, кресло, телевизор, книжная полка, а так же — некий субъект, который чинно, по-хозяйски расположился в кресле перед телевизором. Субъект внимательно смотрел на усатого диктора, с рыбьими глазами и в красном галстуке, что монотонно рассказывал последние новости.

— Ну, и как это понимать? — осведомился Росси, всё не решаясь ступить крокодиловою туфлей на нетвёрдый мостик из отсыревших ящиков.

— Подопытный, — просто и бесстрастно ответил Сэнди за его спиной. — Олдриджс проводит опыты на этом человеке.

— Цирк… — буркнул Росси, наблюдая за тем, как безумный профессор уговаривает подопытного оторваться от новостей и выйти из «карцера» на свет божий.

— Вы не спросите, где мы его взяли, как заставили стать для нас «кроликом»? — осведомился у Росси Сэнди, тоже не желая портить туфли в воде, хотя, и обут был гораздо дешевле, нежели чем Росси.

— Меня это не интересует, — выплюнул Росси, с огромной долей недоверчивого скепсиса разглядывая комичного подопытного профессора Олдриджса. — Меня интересуют результаты, которых вы добились в работе с этим клоуном.

— Я не знаю, — пожал плечами Сэнди. — Тут Олдриджс заправляет, он и знает.

— Ну, Джек, выйди, чего тебе стоит? — упрашивал в это время Олдриджс, топчась перед своим «подопытным».

— Ну, не дал послушать! — фыркнул тот и отпил глоток пива из железной банки. — Ладно, кто там у вас?

— Шеф! — лаконично сообщил ему Олдриджс.

— А, для шефа согласен на всё! — пробормотал подопытный и вышел-таки из своего узилища под свет белых «дневных» ламп.

Подопытный субъект пришлёпал к Росси прямо по воде. Он не жалел своей обуви, потому что был тут обут дешевле всех — в резиновые шлёпанцы.

— Привет, шеф! — гоготнул он в адрес Росси, а Росси решил, что этот Джек, очевидно, никогда в жизни не чистил зубы. — Понимаешь, — продолжал говорить Джек, хотя Росси всё это было не интересно. — Они меня тут кормят, поят и одевают. Я в жизни во многом ошибся и уже загремел бы на электростул, но они меня спасли. И ты тоже, спасибо, шеф!

— Покажи, чего ты добился! — сухо потребовал Росси, прервав откровения Джека.

— Я пью то, что мне даёт проф! — прокомментировал болтливый Джек. — И рулю тут потихонечку! Смотри, шеф!

Джек не спеша и вразвалку прошествовал к груде металлолома и одной рукой, что было невозможно для заурядного человека, выцепил из неё солидный кусок железа весом фунтов двести. Джек подбросил этот увесистый кусок, словно надувную игрушку и положил его обратно, в кучу.

— Я на этом хламе тренируюсь! — сообщил он. — Получается рульно. Сколько магазинов я бы мог ограбить с такой силищей, если бы мне можно было выйти на улицу! Но я не обижаюсь: я благодарю бога за то, что не попал на электростул!

— Э, вы ещё не всё знаете! — встрял растрёпанный Олдриджс, таская на вытянутых руках свой аквариум. — Кроме силы у него есть НЮХ! Он чует другие результаты, а так же — может с помощью нюха найти прототип!

Росси остался доволен: хоть этот Джек не в меру болтлив, а Олдриджс чокнутый маньяк — они добились какого-то результата!

— Хорошо, Сэнди! — сказал Росси Сэнди. — Продолжайте работу и держите меня в курсе.

С этими словами Росси покинул свою секретную лабораторию и уехал из ГОГРа, не подозревая о том, что есть кое-что, что трусишка Сэнди держит от него в тайне…

Глава 113. Конец «Наташеньки»

С неба улыбалось дежурной улыбкой невозмутимо приветливое летнее солнышко и согревало воздух до температуры плюс тридцать градусов по Цельсию в тени. Тень, правда, была хиленькая: редкие деревья, что покрывали холм, со зловещим названием Чёртов курган, не могли обеспечить другую тень. Где-то там, вдалеке, за полем, дремала в пыльном мареве беззаботная деревня Верхние Лягуши, а вот Фёдору Поликарповичу Мезенцеву дремать было некогда: экс-директор Донецкого филиала корпорации «Росси — Ойл» напряжённо работал. Нет, работа была далеко не умственная: Фёдор Поликарпович выносил из подземелий тяжёлые металлические ящики и грузил их в просторный багажник необычного чёрного автомобиля с узкими щелями вместо окон. Ящики были большие: каждый имел высоту почти, что в человеческий рост, а и ширину метра полтора. Ни один человек никогда не поднял бы такой ящик. Даже не приподнял бы и не сдвинул бы и на миллиметр. Но у Фёдора Поликарповича появилась некая страшная сила, которая и помогала ему таскать неподъёмную ношу и не потеть при этом. Мезенцев работал не один: кроме него тут были и капитан Сергей Борисович Загорский, и его помощник Цаплин, а так же — секретарь Мезенцева Сомов. Все они, оставляя в земле глубокие следы, сминая ногами траву, совершали однообразные рейсы в тёмную пещеру и назад, вынося ящик за ящиком. Они трудились под неусыпным надзором семерых человек, одетых в форму милицейского спецназа. Шестеро из них стояли в две шеренги по обеим сторонам той тропинки, по которой двигались подневольные рабочие, а седьмой — торчал около самого автомобиля и, казалось, подсчитывал, сколько ящиков положено в багажник.