История военного искусства - Ганс Дельбрюк

 Вопрос о численности венгерского войска мы должны оставить открытым; под пером немецких хроникеров оно, конечно, вырастает до невероятия. Нужно полагать, что численностью венгры уступали германцам.

 Учеными много обсуждался спорный вопрос о том, на каком берегу реки произошло сражение, на правом или на левом.

 Из названия Лехфельд еще ничего нельзя заключить, так как аугсбургские местные историки связывают это название с равниной к югу от города по обеим сторонам реки109.

 Источники, похоже, дают нам намек на то, что приближение германского войска выдал венграм Бертольд из Рейзенбурга. Рейзенбург расположен на Дунае, в 3 милях от Ульма. Таким образом, можно было предположить, что Оттон переправился через реку близ этого места и подошел к Аугсбургу с западо-северо-запада. Но при ближайшем рассмотрении достоверность этого сообщения становится весьма сомнительной. Откуда могли знать германцы, кто именно передал венграм весть об их приближении? Кажется довольно невероятным, чтобы об этом был допрошен пойманный ими при бегстве и повешенный венгерский король. Несомненно, в то время как главные силы венгров осаждали город, часть их всадников рыскала по всей стране, и опытные в военном деле венгры вели систематическое наблюдение за Дунаем. Невозможно, чтобы большое германское войско могло переправиться через реку, не будучи ими замечено. Чтобы узнать об этом, они не нуждались в помощи немца. Поэтому предатель Бертольд - не более чем типичный изменник, выступающий во всех даже победоносных сражениях всемирной истории, занимающих народную фантазию: начиная с неизвестного который, забравшись на гору, щитом своим подал знак при Марафоне, кончая мельником, который, сигнализируя крыльями своей мельницы во время сражения при Кениггреце, выдал Бенедеку наступление кронпринца. Также в мировую войну этот предрассудок стоил жизни бесчисленным жертвам, особенно мельникам. Бертольд из Рейзенбурга был сыном пфальцграфа Арнульфа из старинного баварского герцогского рода, низложенного Отгоном. Вопрос о том, действительно ли он тайком вступил в сношения с венграми, должен остаться открытым. Так как впоследствии он не понес никакого наказания, то измена с его стороны кажется маловероятной.

  Вместе с достоверностью только что разобранного сообщения отпадает и свидетельство о наступлении Отгона с этой стороны. Но не следует думать, что если само сообщение должно быть отвергнуто, то кое-что от него все же остается, - именно свидетельство о том, что германское войско пришло с этой стороны. Легенда создается вне подобной последовательности. Германцы могли прийти с совершенно другой стороны, - это не помешало бы легенде заклеймить обвинением в измене рейзенбуржца, раз именно на него направилось ее подозрение и внимание.

 Поскольку отпадают соображения, связанные с местоположением Рейзенбурга, постольку для определения поля сражения остается рассказ Видукинда, гласящий, что венгры, получив извещение о приближении короля, немедленно перешли Лех, ему навстречу. Так как из биографии епископа мы знаем, что венгры осаждали Аугсбург, а город этот находится на левом берегу реки, даже не непосредственно у воды, то для встречи с королем венгры должны были перейти на правый берег. Следовательно, король должен был наступать с востока, от Ингольштадта или Нейбурга. Но этот вывод не вполне бесспорен, так как Видукинд ничего не говорит об осаде Аугсбурга. Правда, осада эта была очень краткой; возможно, что она длилась только два дня; двигаясь с востока, венгры только что перешли Лех; таким образом, возможно, что, сливая события, Видукинд имеет в виду первую переправу, а сражение произошло все же на левом берегу110.

 Также и то, что Видукинд переносит сражение в Баварию, является прямым свидетельством именно за правый берег, и, как таковое, имеет большой вес, тем более, что Швабия даже против и выше Аугсбурга несколько выступала через Лех. Тем не менее и эти соображения не могут считаться решающими, так как возможно, что в тексте саксонского монаха мы имеем дело с опиской или неясным представлением географии Южной Германии.

 Прямое свидетельство подтверждается косвенными указаниями, которые мы находим в рассказе Видукинда. Он передает нам порядок выступления в поход восьми отрядов. Первые три составляли баварцы, четвертый - франки под предводительством герцога Конрада, пятый - королевский отряд, шестой и седьмой - швабы, восьмой - чехи. Было бы очень странно, если бы знакомые с местностью швабы шли не во главе войска, раз путь лежал через их страну. Вместо них авангард составляют баварцы, - конечно, по той причине, что в данном случае именно они могли, не порывая естественных соединений, выставить вожаками лучших знатоков местности. Далее Видукинд рассказывает, что решение начать сражение было принято, когда прибыл герцог Конрад. Если бы сборный пункт войска находился дальше на запад, где-нибудь между Ульмом и Диллингеном, то было бы трудно понять, почему франк прибыл позже чеха. Если же сборный пункт находился приблизительно возле Ингольштадта, тогда вполне естественно, что Конрад, родовые владения которого находились у Шпейера, появился так поздно. Хотя от Шпейера до Ингольштадта расстояние приблизительно такое же, как от Праги, все же герцог чешский должен был получить известие и приказ гораздо раньше.

 Наконец Ратгер, биограф Бруно, архиепископа Кельского и штатгальтера Лотарингского, рассказывает, что лотарингцы не принимали участия в сражении, так как не могли своевременно подоспеть и, кроме того, должны были защищать от набега самую Лотарингию. Это последнее объяснение звучит отговоркой, так как все же наилучшей защитой для Лотарингии была бы победа над венграми, одержанная объединенными силами империи. Но если сборный пункт войск находился под Ингольштадтом, тогда дорога для лотарингцев оказывалась действительно слишком длинной, и они не были вызваны по той же причине, что и саксонцы.

 Это исследование вопроса, на каком берегу находилось поле сражения, может сперва показаться имеющим лишь местный интерес; в самом деле, почему столь точное определение места сражения может быть для нас важным? Сейчас мы увидим, что вопрос этот, на первый взгляд мелочный, имеет всемирно-историческое значение, так как место сражения выясняет стратегический смысл, стратегическую предпосылку сражения. Кроме того, это сражение представляет собой проблему еще и в другом отношении.

 Оттон пришел со своим войском с севера, с Дуная; Лехфельд лежит к югу от Аугсбурга, а сражение, по свидетельству очевидца Герарда, разыгралось настолько далеко от города, что его нельзя было видеть с городских стен. Далее Герард рассказывает, что венгры, осаждавшие городские стены, при известии о наступлении германцев двинулись им навстречу. Тогда каким же образом сражение могло произойти к югу от города, на Лехфельде? Каким образом германское войско могло зайти так далеко на юг?

 Так как венгры выступили навстречу германцам, то первое столкновение должно было произойти к северу, северо-западу или северо-востоку от Аугсбурга.

 По свидетельству очевидца Герарда, это столкновение было не особенно упорным. Когда жители Аугсбурга увидели возвращавшихся с поля сражения венгров, то общий облик их войска казался столь мало изменившимся, что горожане сперва подумали, что никакого боя не произошло.

 Таким образом, кажется, что венгры сделали попытку обойти германцев с отрядом лучников и напасть на них с тыла. Нападение это было отражено, а когда затем венгры увидели перед собой огромную массу немецких всадников, надвигавшихся на них с мечами и копьями, то они повернули и поспешили возвратиться в свой лагерь, к югу от Аугсбурга. Даже если они считали сражение и самый поход проигранным, то все же должны были постараться спасти, что можно, из обоза - вьючных лошадей, награбленную ранее добычу, а главное женщин, которые в известном числе наверное сопровождали их в походе. С этой целью они должны были сначала снова переправиться через Лех обратно, а затем спешно перейти его еще раз, чтобы выйти на одну из дорог, ведущих на восток. Таким образом, если бы это первое столкновение произошло на левом берегу, к северо-западу от Аугсбурга, то венгры имели бы беспрепятственный путь к отступлению, а так как боевая линия была достаточно далека от реки, они имели бы преимущество перед тяжелыми германскими всадниками, и в дальнейшем дело дошло бы до значительного боя. Венгры перешли бы опять с максимальной скоростью Лех, который хотя и имеет сильное течение и пучины, но в августе мелководен и не представляет значительного препятствия, и поспешили бы домой. Иное дело, если германцы подошли с северо-востока на правый берег. Первое столкновение сошло для венгров более или менее благополучно, но затем германское войско появилось на пути отступления венгров и у переправы через реку. Только тут развернулось на Лехфельде настоящее сражение, в котором большинство венгерского войска оказалось уничтоженным, так как путь к отступлению ему был отрезан. Можно себе представить, что венгры двигались все выше, ища переправы через реку, и что германский военачальник позаботился о том, чтобы его воины рассыпались возможно шире вдоль всего Леха, дабы завершить полный разгром. Даже если река при повторных переходах не представляла существенной помехи, все же вполне вероятно, что при массовом скоплении немалое число венгров попало или было столкнуто в пучины и, как гласит донесение, утонуло. Итак, своеобразие этого сражения заключается в том, что оно распадается на два раздельных - и по времени и по месту - эпизода. Верен рассказ Видукинда, что сражение (т.е. именно первое столкновение) произошло в Баварии, но правильно и название "сражение на Лехфельде".