Сёгун - Джеймс Клавелл

— Очень хорошо, Ябу-сан, если вы думаете, что так будет разумнее, так и сделайте. Но возьмите с собой Нагу-сана. Оставьте его командовать в Иокогаме.

— Да, господин. — Ябу рассказал Торанаге о том, как был разгневан Тсукку-сан; о том, как набрать людей в Нагасаки, если Торанага хочет, чтобы Анджин-сан был в безопасности, а корабль спущен на воду — здесь важна быстрота, отправлять его придется без промедлений. — Думаю, священник может направить своих обращенных в христианство последователей против Анджин-сана.

— Вы уверены?

— О да, господин. Может быть, мне следует на это время взять Анджин-сана под свою защиту. — Потом, как если бы у него возникла внезапная мысль, Ябу добавил: — Самым простым было бы взять Анджин-сана с собой. Я могу начать подготовку в Осаке, продолжить в Нагасаки, взяв там новых чужеземцев, а завершить все приготовления на обратном пути.

— Делайте, как находите нужным, — разрешил Торанага. — Я оставляю за вами право решать, мой друг.

Ябу был счастлив, что наконец-то может действовать. Не было запланировано только присутствие Наги, но это не имело значения, да, в конце концов, и разумно иметь его в Иокогаме.

А теперь, на «Эразмусе», Ябу наблюдал за Анджин-саном: такой высокий и сильный, ноги слегка расставлены, легко покачивается вместе с качкой судна, как бы следуя за ударами волн, — он, казалось, составлял единое целое с кораблем, был его неотъемлемой принадлежностью. Да, здесь он совсем другой, чем на берегу… Облик Анджин-сана — кормчего произвел глубокое впечатление на Ябу, и он стал вполне сознательно подражать ему — старался принимать такую же высокомерную позу, тщательно копировал его гордую осанку…

— Я хочу больше, чем Кванто, Юрико-сан, — шепнул он жене перед самым отъездом из дому. — Я хочу еще одно — командовать на море! Быть господином адмиралом! Все доходы от Кванто мы пустим на выполнение плана Оми — отправить чужеземца домой, чтобы он купил корабли и вернулся с ними сюда. А Оми поедет с ним.

— Что ж, — Юрико эта «морская» идея Ябу, видимо, пришлась по душе, — мы можем ему доверять.

Пристань в Эдо опустела. Последние самураи из охраны скрылись в закоулках, ведущих к замку. Из темного двора вышел отец Алвито, сопровождаемый братом Михаилом. Алвито посмотрел на море.

— Пусть Бог проклянет этот корабль и тех, кто плывет на нем!

— Кроме одного, отец. На этом корабле уплыл один из наших людей. И Нага-сан. Нага-сан поклялся, что станет христианином в первый же месяц Нового года.

— Если у него будет этот следующий год. — Алвито терзали дурные предчувствия. — Я ничего не знаю про Нагу — собирается он стать христианином или нет. Зато этот корабль собирается нас уничтожить, а мы ничего не можем сделать.

— Бог нам поможет.

— Да, но пока мы, солдаты Бога, должны помогать ему. Отца-инспектора надо сразу уведомить о происходящем, да и адмирала тоже. Вы нашли почтового голубя, чтобы отправить в Осаку прямо сейчас?

— Нет, отец, никакие деньги не помогли. Даже до Нагасаки не нашел. Несколько месяцев назад Торанага приказал передать ему всех голубей.

Мрачное настроение Алвито усилилось.

— Должен же быть у кого-то хоть один голубь! Заплатите сколько потребуют. Этот еретик может нам очень навредить, брат Михаил.

— А может быть, и нет, отец.

— Зачем они отправили этот корабль? Конечно, для страховки, а главное — чтобы убрать его подальше от нас. Зачем Торанага дал еретику двести вако и вернул деньги? Конечно, чтобы использовать его для нападения, а деньги — нанять еще пиратов: моряков и артиллеристов. Почему он отпустил Блэксорна? Чтобы погубить нас, напав на Черный Корабль. Боже, помоги нам, Торанага предает нас!

— Мы предали Торанагу, отец.

— Мы ничем не можем ему помочь! Мы пытались, как только могли, уговорить дайме. Мы бессильны!

— Если бы мы молились усерднее, Бог, возможно, указал бы нам путь.

— Я молюсь и молюсь, но… видно. Бог и в самом деле оставил нас, брат Михаил, — мы недостойны его милости. Я знаю, что недостоин.

— Неизвестно еще, найдет ли Анджин-сан артиллеристов и моряков, доберется ли до Нагасаки…

— С его серебром он купит всех, кто ему нужен, — даже католиков, даже португальцев. Люди зря думают об этой жизни, а не о будущей, не открывают глаз, так легко продают свои души… Молюсь, чтобы Блэксорн или его посланцы никогда не добрались до Нагасаки. Не забывайте — ему совсем не обязательно ехать туда самому. Его люди могут и нанять всех и привезти куда потребуется. Ну что же, пойдемте домой. — Удрученный Алвито направился к миссии иезуитов, находившейся примерно в миле на запад, рядом с доками, за одним из больших складов, где хранились сезонные запасы шелка и риса. Эти склады составляли часть торгового комплекса — иезуиты управляли им по поручению продавцов и покупателей.

Они пошли вдоль берега: Алвито остановился и снова взглянул на море: начинался рассвет, кораблей он не рассмотрел. Вчера Михаил сказал ему, что один из новых вассалов Блэксорна — христианин. Прошедшим вечером, когда по закоулкам Эдо пронеслась весть — что-то там происходит с Анджин-саном и его кораблем, Алвито торопливо набросал шифрованное послание дель Акве, сообщая все последние новости, и попросил этого вассала, если он попадет в Осаку, тайком передать письмо. Но кто может знать, дойдет ли оно… Незаметно для себя он задал этот вопрос вслух.

— Письмо дойдет, — успокоил его брат Михаил. — Наш человек знает, что он едет с врагом.

— Всевидящий Бог даст ему силы и проклянет Урагу. — Алвито, казалось, ждал поддержки от этого юноши. — Почему? Почему он стал отступником?

— Он говорил вам, отец. Он хотел стать священником — посвященным в нашем обществе. Он немногого просил для гордого слуги Бога.

— Он был слишком горд, брат. Бог в своей мудрости искушал его и догадался о его помыслах.

— Молюсь, чтобы у меня не оказалось таких желаний, когда придет моя очередь.

Алвито прошел к большому участку земли за миссией. Торанага отвел этот участок для строительства собора, — скоро он восстанет из земли во славу Господа. Иезуит уже мысленно представлял его себе: высокий, величественный и в то же время тонко и строго соразмерный, он владычествует над городом; представительные бронзовые двери всегда открыты для истинно верующих; звонят на все лады чудные колокола, отлитые в Макао, или Гоа, или даже в Португалии… Он ощущал запах ладана, слышал звуки песнопений на латыни… «Но война погубит все эти мечты, — сказал он себе. — Снова придет война, чтобы погубить эту землю, и все будет как прежде».