Дегустаторы смерти - Филоненко Вадим Анатольевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он карманник, – повторил я, – вытащил у меня из кармана ключи, когда терся рядом и тыкал бумажкой якобы на подпись.
– Ну допустим, – кивнул Арчибальд. – Но как в таком случае ты открыл мой кабинет и поставил птицу без ключей?
– Он положил их обратно мне в карман. Видно, снял слепок и вернул ключи, когда догнал меня в коридоре, вроде как чтобы отдать документы на азиля. То-то все лез ко мне обниматься. – Тут я вспомнил еще кое-что и посмотрел на Сумрака. – Коля! Вот зачем ты остановил меня в коридоре! Ты тянул время, чтобы баклан успел сделать слепок! Арсений Иванович, я уверен, что за всем этим стоит Сумрак!
Коля картинно вскинул бровь и покачал головой: дескать, что за чушь.
– Арсений Иванович, – я посмотрел на Арчибальда с надеждой и мольбой. – Это правда!
Чибисов молчал и задумчиво разглядывал барную стойку. Олег выглядел подавленным – я его таким никогда не видел. И только Жора с Сумраком были довольны. Главный «барьеровец» не скрывал усмешки, а Коля смотрел на меня с веселой ненавистью, и в его взгляде явственно читалось: «Попался ты, Трын-трава, хана тебе».
Чибисов долго молчал, и выражение его лица не нравилось мне все больше и больше. Наконец он заговорил, обращаясь к Киму:
– Зачем, Олег? Тебе что, мало денег, которые я плачу?
О-ба-на! Да что здесь, вообще, происходит?! Чибисов совсем спятил?! Понятно же, что ограбление шито белыми нитками. Я что, совсем обкуренный – обнес сейф всемогущего босса, легкомысленно оставил бабло дома и спокойно пошел тусоваться в кабак?! Тем более нелепо приплетать сюда еще и Кима!
– А он-то тут при чем?! – вырвалось у меня.
Как ни странно, сам Олег молчал, словно онемел и оглох. Хмуро смотрел в пол и молчал.
– Да тут все ясно, – заговорил Сумрак. – Эти двое решили, что смогут обнести сейф и выйти сухими из воды…
– Убью, сука! – Я потерял над собой контроль и хотел броситься на гаденыша.
Не успел. Торпеды Хазара удержали, перехватив за плечи. Сумрак откровенно смеялся мне в лицо.
– Увести обоих, – велел Арчибальд.
– Я ж говорил, Трын-трава, что псинкам недолго тебя ждать, – Утюг потащил меня в коридор.
Двое других пацанов сделали было шаг в сторону Кима, но схватить за руки не посмели. Он пошел сам.
Вскоре меня втолкнули в ту же самую клетку, а Олега повели дальше.
Я дернулся ему в след:
– Олег!
Но он не обернулся.
– Погодите! Дайте нам с ним поговорить, – попросил я Утюга.
– Завтра вечером поговорите. На арене. У вас будет пара минут, прежде чем выпустят питбулей, – ответил Утюг.
– Питбулей?! – Сознание отказывалось мириться с очевидным. Неужто нас завтра и впрямь затравят собаками?!
– Конечно, – с садистским удовольствием подтвердил Утюг. – Ты крыса. А крыс надо давить.
Меня оставили одного, если не считать соседей – четвероногих людоедов. В душе нарастала паника. А еще бесила невозможность поговорить с Олегом. Вспоминался его опущенный взгляд, нежелание смотреть на меня. Неужто он тоже считает, что деньги взял я, а хотел подставить его?!
Я забегал по клетке, остановился, до боли вцепился пальцами в прутья. Ким считает меня крысой?! Эта мысль жгла сердце больше, чем страх скорой лютой смерти. А еще туманила разум ненависть к Сумраку. Убью падлу! На куски разорву!
«Никого ты не разорвешь, – пришла вдруг в голову оглушающая мысль. – Тебя – да. А ты уже нет».
Кажется, Коля победил и сможет завтра насладиться своей победой, так сказать, в первых рядах – наверняка придет полюбоваться на казнь. Я сжал кулаки и со всего маху ударил по прутьям клетки.
– Ты зубами попробуй, погрызи, вдруг перегрызешь, – раздался насмешливый голос Сумрака, и вскоре он встал перед клеткой собственной персоной.
Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга.
– Твоих рук дело? – Мой голос прозвучал глухо от ненависти.
– Не надо было связываться со мной, Трын-трава.
– Про фотки не забыл? На которых ты, обоссанный от страха, скулишь на полу в кладовке? Я же предупреждал, если со мной чего случится…
– То их увидят Ким и твой брат, – перебил Сумрак. – Помню-помню. Только Киму вроде как уже не до них.
– Зато брату до них. Он получит не просто фотки, а с моими пояснениями: дескать, вот мой убийца.
Коля некоторое время молчал, а потом спросил:
– Он ведь хороший мент? Так?
– Отличный, – я не соврал.
– Тогда ништяк. Значит, быстро установит, что убийца не я. Следы приведут его к Чибисову…
Коля сделал паузу, но я уже понял, к чему он клонит. Против Арчибальда у моего брата кишка тонка – у Чибисова связи аж в Москву идут.
Братишка, конечно, мужик упертый. Наверняка попробует бодаться с Арчибальдом, но… Одно из двух: он или проиграет, или отступит. И потом, Сумрак-то при таком раскладе остаётся не при делах.
– Тебе шах и мат, Трын-трава. Чистая победа, – Сумрак улыбнулся, довольный собой.
– Ну ладно я, а Олега зачем замарал? – тихо спросил я.
Коля повел плечами:
– Так фишка легла.
– Гад ты. У него ж ребенок скоро…
Сумрак собирался было уходить, но внезапно остановился. Серьезно спросил:
– Хочешь Кима отмазать?
Я недоверчиво промолчал. Небось издевается, дрищ!
– Я не шучу, Трын-трава.
– М-да? И как это сделать?
– У меня намечается «прогулка» в Зону. Пойдешь ко мне отмычкой. Тогда договорюсь с Арчибальдом, чтобы Олега не трогали.
– Ага, так тебя Чибисов и послушает, – скорчил мину я.
– Послушает. Это по его заказу пойдем. Я скажу, что ты мне нужен для дела. Ты и в самом деле не самый плохой сталкер, – неохотно признался он.
Несколько мгновений я молчал, обдумывая ситуацию. Понятно, что Сумраком движет шкурный интерес. Видно, вылазка в Зону предстоит нелегкая, и опытный сталкер вроде меня да еще в качестве отмычки и впрямь может пригодиться. Всяко лучше, чем наркоши с обкуренными мозгами. К тому же мне не надо платить.
И еще кое-что. Сумраку явно хочется поглумиться надо мной подольше, и он сможет это сделать, став моим боссом. Вот только как бы ты не перехитрил сам себя, гнида! Отмычка тоже может превратиться в оружие. Посмотрим, кто будет смеяться последним! Ведь за периметром свои законы. Зона сама и судья, и палач.
И потому мой ответ:
– Согласен. Пойду твоей отмычкой.
– Вот мне счастье привалило, – Коля издевательски вскинул бровь. – Сам Трын-трава мне великое одолжение сделал! – Он стал серьезным. Глаза вновь налились ненавистью: – Будешь слушаться меня и не вякать. Ким останется в заложниках. Станешь выеживаться или фортель какой выкинешь, например сбежишь или меня под несчастный случай подведешь, и ему звездец. Усек, сучонок? Если я из Зоны не вернусь, Чибисов его на лоскуты порвет. Так что труситься ты надо мной будешь, как над этой своей девкой-врачом не трусился. Понял, урод?
– Еще как, – процедил я, буравя его лютым взглядом, а в глубине души понимая, что попал в ловушку.
В шахматах такое положение называется цугцванг. Знаю, потому как мой батя обожает эту игру. И брата подсадил, а я – в семье белая ворона – к их увлечению остался равнодушным.
Так вот цугцванг означает, что меня загнали в такое положение, когда любой мой ход приведет к поражению. Если с Сумраком не пойду – нас с Кимом затравят собаками. А пойду – хана мне. Коля живым из Зоны не выпустит. Попробую с ним бодаться – пострадает Олег. Короче, капец. Забанили меня по полной.
Значит, решение тут может быть лишь одно – соглашаться на условия Сумрака. Так, по крайней мере, хоть у Олега остается шанс уцелеть…
Глава 4
Кратковременная неудача лучше кратковременной удачи.
Абу аль-ФарадМне позволили заехать домой за вещами, правда, под конвоем Утюга-Ястреба и Чвиля.
Чвиль держался со скучающей ленцой и ко мне особо не приставал. Утюг, напротив, вел себя нагло и бесцеремонно, цепляясь к разным мелочам. В моей квартире сразу полез в холодильник, прошелся по кухонным шкафам, нашел бутылку дорогущего «Хеннесси», которую я припас ко дню рождения ребенка Олега, вскрыл ее, не спрашивая разрешения, и отхлебнул коньяк прямо из горла.