Химеры в саду наслаждений - Ирина Арбенина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Садовник осторожно и предусмотрительно промолчал в ответ на это, мягко говоря, пессимистическое замечание.
— Впрочем, как бы там ни было, перейдем к делу, — предложил голос.
— Я слушаю, — Вольф предупредительно наклонил голову.
— Гардения хороша. Но мне бы хотелось, чтобы у нашей одинокой гардении появились м-м… друзья… — продолжил голос. — Что вы думаете об этом, Бреннер?
— Прекрасная мысль!.. Еще гардении? Может быть, даже целый садик из гардений? — оживился Вольф. — Было бы необыкновенно элегантно…
— Я тоже так думаю.
— Гардении, видите ли, бывают разного размера. И они разной формы — кустарники, высокоствольные деревца… — стал охотно объяснять Вольф. — Очень хороши махровые… Можно действительно устроить целый сад из разнообразных гардений! Я рад, что вы заботитесь об улучшении вашего сада, хотя… — Бреннер замолчал, опасаясь быть нескромным.
«Хотя сад совершенен», — хотелось сказать ему.
— Так вы займетесь гардениями, Бреннер? — нетерпеливо поинтересовался невидимый собеседник.
— Непременно.
Странный голос, с которым Вольф иногда, очень редко, общался «вживую», всегда раздавался из-за цветущей ширмы.
Вольф сам устроил эту перегородку из цветущей лианы. Сливочно-белого оттенка цветки пандареи были необыкновенно хороши. Их белизну оттеняли, переплетаясь, розовые цветки другой лианы — розовые, с темно-красным зевом, несколько, правда, кровожадные на вид. Но сочетание было очень эффектным!
Закончив беседу с невидимым собеседником, Бреннер вернулся в дальнюю прохладную часть сада, к миртовому деревцу, нуждавшемуся в это время года в слабой, но еженедельной подкормке. И увлеченно, ничего более не замечая вокруг, занялся своим любимым делом. Чудесно разросшийся мирт следовало не только подкармливать — концы его побегов также следовало регулярно подстригать. В летнее время кремовые венчики его цветов пахли необычайно нежно, а зимой приятный аромат обеспечивали кожистые, ланцетовидной формы миртовые листья. Кроме того, мирт можно было великолепно комбинировать с олеандром и бугенвиллеей, с их красными и белыми цветами.
Вольф Бреннер не бывал нигде в доме, кроме своего сада. Это было ему запрещено. А с тех пор, как он закончил работу над созданием сада, он и там появлялся — благодаря полностью автоматизированным системам микроклимата и полива — лишь время от времени и ненадолго — для текущей работы. Но насколько Бреннер мог судить по саду — а уж тут садовник замечал малейшую, возможно, ускользнувшую бы даже от самого внимательного сыщика, деталь, — кроме него, Вольфа, никто в его отсутствие и не прикасался к растениям. А ведь даже самые ленивые обладатели оранжерей, заказывающие сад как место приятного ничегонеделанья, редко удерживаются от того, чтобы не повозиться в своем «маленьком раю»: срезать сухие отмершие ветки или длинные, беспорядочно разросшиеся побеги, наклонить, игнорируя автоматический полив, лейку над охапкой свежих соцветий анемонов, чтобы увидеть, как они сверкают и благоухают, когда по их фиолетовым лепесткам стекает прозрачными бриллиантовыми каплями вода.
Иногда такая сдержанность — или лень? — выглядела более чем странно… Например, как можно удержаться и не растереть в пальцах лепесток элегантнейшей прихотливейшей гардении, на которую он потратил столько трудов? Именно так их аромат становится сильнее, ощутимей. Особенно вечером, когда самые восхитительно ароматные цветы и источают свой запах.
Горшок с этим дивной красоты и нежности растением стоял на длинном низком столе. Рядом были оплывшие свечи в морских раковинах, разрезанные фрукты, начатая плитка шоколада, бокал с остатками вина…
Мало что, кроме работы, интересовало Вольфа Бреннера. Он не любил задумываться над чем-либо, что не касалось непосредственно его дела, каким бы странным ни было это «что-либо». Поэтому он и не делал никогда попытки заговорить со, скажем, госпожой Цветковой, которой тайна голоса, по всей видимости, была известна. Ведь ее перемещения по дому не ограничивались зимним садом.
О чем садовник сыщику Дамиану Филонову весьма неосторожно и сообщил.
* * *Порог офиса компании «Лотерея «Динго» обладательница неполного фельдшерского образования Алла Степановна Цветкова переступила с замершим до полного отсутствия ударов сердцем. Это был ее первый выигрыш в «Динго-лотерею». Первый! Пусть незначительный, можно даже сказать, пустяковый… Но это был выигрыш!
Значит, не подвела ее надежда и вера в собственную удачу. Эта необъяснимая, не имевшая доселе никаких подтверждений, но никогда не покидавшая Аллу Степановну, несмотря на многочисленные бесплодные попытки выиграть, надежда.
— Где здесь выдают выигрыши? — поинтересовалась она громко, переступая порог офиса компании «Лотерея «Динго».
— Можно взглянуть на ваш билет? — остановил Аллу Степановну в дверях строгий охранник.
— Не верите, что выиграла? Глядите, вот… Пожалуйста! — Цветкова протянула заветный выигрышный билет.
— Одну минуту… — Охранник офиса компании «Лотерея «Динго» внимательно взглянул на цифры билета и проводил женщину наверх.
Там Аллу Степановну встретила серьезного вида девушка в очках, в сером строгом костюме. Девушка была любезна и предупредительна. Можно сказать — респектабельна. Во всяком случае, из тех, чьи лица внушают доверие.
Несмотря на добродушную внешность — некоторая полнота придает людям вид добродушия, которого на самом деле может и в помине не быть, — у девушки по имени Арина был гипнотически подчиняющий взор очковой змеи.
— Извините, — огорошила она Цветкову, — но вы не можете получить свой выигрыш.
— Как это я не могу получить свой выигрыш?! Вы шутите?
— Нет, но… Вы получите свои деньги…
— Надеюсь!
— Только при одном условии.
— Интересно каком?
— Вы должны оказать нам услугу.
— То есть?
— Видите ли, надо ответить на некоторые вопросы нашей анкеты для победителей. И непременно выпить чаю.
— Чаю?
— Ну да, — улыбнулась девушка. — Или вы предпочитаете кофе?
— Да ну что вы! Зачем старушке кофеин?
— Позвольте… — Девушка вдруг задержала в своей руке крепкую, пухлую ладонь победительницы Цветковой. — Ого! Какая ладонь… какие линии… — сокрушенно выдохнула она.
— Линии?
— У вас, безусловно, врожденная установка на удачу в лотереях.
— Что?!
— Видите, вот этот треугольник на пересечении трех линий?
— Да. А что, разве…
— Да вы способны разорить любую лотерейную компанию!
— Правда? — не сумев удержаться в рамках приличий, обрадовалась Алла Степановна.
— Ну, разумеется, если бы к вашему таланту прибавилось еще и знание системы…
— Системы? А что, есть система? — вдруг страшно заволновалась Алла Степановна.
— Ну, в общем, да…
— А вы…
— Конечно, я не собираюсь сообщать вам номер счастливого билета…
— Нет-нет, я понимаю, разумеется!
— Но поскольку вы мне очень симпатичны…
— Правда?
— К тому же я впервые вижу ладонь с такой установкой на удачу!
— Вы серьезно?
— Видите, номер вот этого лотерейного билета состоит из десяти цифр. Так?
— Верно.
— Обратите внимание на последние две цифры.
— Обратила.
— А теперь взгляните на первую цифру.
— Да!
— И на одну в середине…
Алла Степановна закрутила головой, как курица, перед которой рассыпали пшено.
А Стэплтон — предупредительной, респектабельной, внушающей доверие сотрудницей «Динго-лотереи», встретившей Аллу Степановну, была именно она — между тем доставала все новые лотерейные билеты. Арина крутила их перед носом у Цветковой, рассыпала веером и говорила, говорила, говорила… Среди многочисленных московских виртуозов, работающих в жанре «лапша на уши», Арина была, безусловно, одной из первых. Даже Дамиан, довелись ему лицезреть этот сеанс облапошивания, отдал бы своей помощнице должное.
— Так ли все это, — завершила Арина свой фейерверк вранья, — вы можете легко проверить: выберите билет по той системе, о которой мы говорили, и просто посмотрите, выиграет ли он.
И Алла Степановна выбрала.
ГЛАВА 25
— Кэрри нашли.
— Тот самый пес?
— Да.
— Живой?
— Труп.
— Где?
— В котловане. На двадцать седьмом километре Загородного шоссе ведется строительство супермаркета. Рабочие нашли собачий труп и откликнулись на наше объявление. Решили заработать. Какие-то мигранты, нелегалы. Если бы вы знали, Дамиан, сколько я осмотрела собачьих трупов за последнее время…
— Сколько, Арина?
— Не один десяток, это точно. Оказывается, собак в городе ежедневно гибнет тьма-тьмущая. Просто беда. Вот только вчера — представляете! — стаффордширского терьера забили камнями за то, что он проиграл бой!