Звездный колокол - Иар Эльтеррус

— Ну, наглые какие, — обозленный Скрипач запихивал в свой мешок рыночные покупки. — Ну сил же нет, какие наглые!..

— Рыжий, замолчи, — попросил Ит. — Подумаешь, тоже мне.

— Не «тоже мне», а оборзели вконец! — рявкнул Скрипач. — Этот чертов сыр стоит в Симфере пятерку! А в Москве, на базаре, десятку, и это, между прочим, дорого! Потому что привозной, и потому что…

Они сидели сейчас рядом со сваленными грудой вещами, на небольшой поселковой площади. Дальше, за поселком, где-то в километре или чуть побольше, вставала стена плато — красноватые скалы, поднимавшиеся ввысь, на которых кое-где виднелись небольшие группы растущего можжевельника. В вышине прострекотал едва различимый биплан, судя по шуму двигателя, какая-то вариация на тему У-2. Шел он на моторе, не на антиграве и не на пактовом двигателе, потом начал снижаться, мелькнул в синих небесах серебристый блик отразившегося от плоскостей солнца, и биплан ушел за пределы видимости, скрывшись за краем плато.

Ит снова принялся бездумно оглядывать окрестности. Ничего достойного внимания на площади не было. Белая меловая пыль, полупрозрачная тень от единственного дерева, под которым и сложили мешки, неширокая дорога. Покосившаяся от времени и непогоды металлическая стойка, на которой привинчена табличка — два раза в день тут ходил автобус номер восемнадцать. «Колокол» был его конечной, а другая конечная находилась в поселке Гончарное. Кто-то говорил, что от Гончарного можно добраться другим автобусом до Симеиза, но проверять это ни у кого не было времени. Работа…

Ит лениво разглядывал площадь, хотя смотреть было особенно не на что. Обычный южный сельский пейзаж. Ну, разве что три пыльных кипариса да маленькая мемориальная стела на другой стороне, а так… Неподалеку — низенькие шиферные заборчики, белые домики, с крашенными в голубой и зеленый цвета крышами; чахлые пыльные подсолнухи, кошка, испуганно прошмыгнувшая в узкий переулок… Тишина и безлюдье. И жара.

Где-то внизу, почти неразличимо, шумело море.

— Ит, чего ты вообще?! Ты ничего не…

— Биэнн Соградо Файри, за-мол-чи, — по слогам произнес Ит. — Не хочешь, не покупай. У нас с собой полторы тысячи рублей. На сыр хватит.

— Две.

— Тем более. Сыр нас не разорит. И я еще посмотрю, много ли ты съешь. И виноград тоже.

— …себе засунь этот виноград! При такой цене его и есть не захочется!

— Чего вы орете? — недовольно спросил Кир, сидевший на своем вещмешке неподалеку. Рядом больше никого не было — обе группы разбрелись кто куда. Большинство ушло на рынок, а гермо с мужьями пошли смотреть, что в этом году после зимних штормов стало с пляжем — у них на вечер уже появились какие-то планы.

— Случился приступ скупердяйства, — объяснил Ит. — Не обращай внимания.

— Угу, — кивнул Кир. — Блин, где «лифт»? Хоть бы навес какой был, сидим, понимаешь, на самом солнцепеке…

— Может, искупаться сходим? — предложил Ит. — Попросим вещи посторожить, если кто-нибудь вернется…

— Не, не надо пока, — отмахнулся Кир. — Вечерком, как разложимся.

— Инструктаж и совещание завтра, — напомнил Скрипач. — А сегодня, боюсь, с документами просидим черт-те сколько.

— Не знаю… — Ит задумался. — Искупаться я и в самом деле не прочь. В Москве вода все-таки грязная, а в «Бору» было не до купания, некогда.

— А то тут будет когда, — огрызнулся Скрипач. — О, слушайте, — вдруг оживился он. — Может, нам поселиться как-то поближе?

— Зачем? — с подозрением спросил Ит.

— Затем, что контингент меня не радует, — признался Скрипач. — Ерги и компания… ну… Ит, понимаешь…

— Да понимаю, не продолжай. Меня смущает больше всего то, что они могут начать лезть не свои дела — по работе. Что они там себе навоображали про то, кто с кем спит, меня волнует мало, — признался Ит. — Субординацию, конечно, никто не отменял, но мало ли что.

Кир согласно кивнул.

— Понимаю. Ладно, давайте так — как только поднимемся, тут же рвем когти в гостиницу, и пытаемся занять чего-нибудь угловое, — предложил он. — А если мне дадут кого-то в товарищи, я этого товарища за сутки отважу, как не фиг делать.

— Это как же? — поинтересовался Скрипач.

— О, ты меня плохо знаешь, Рыжий, — усмехнулся Кир в ответ. — Чаще всего достаточно просто улыбнуться разок…

— Ну-ну, — скептически заметил Ит. — Впрочем, мне-то что.

В вышине мелькнула тень, а затем раздался негромкий певучий сигнал — две ноты, чередующиеся с интервалом примерно в секунду. Все подняли головы. Прямиком площади откуда-то сверху опускалась конструкция, выглядевшая проще некуда — прямоугольная серо-черная платформа, длиной метров десять и шириной пять, тонкая, как картонный лист. Вокруг нее пробегали неяркие световые сполохи, видимо, работало силовое поле. Платформа мягко спланировала вниз и опустилась на площадь. Рауф, пилотировавший платформу, сидел на небольшом возвышении в ее головной части, перед ним висела полупрозрачная панель управления. Платформа была заполнена народом, люди и рауф вперемешку, и завалена вещами — уезжала смена. Как только платформа приземлилась, и рауф отключил поле, все споро начали стаскивать с платформы вещи; площадь тут же наполнилась оживленными веселыми голосами. Смене сейчас предстояло спуститься вниз, к трассе, и сесть в те самые БЛЗ, которые доставили сюда новых боевиков и пилотов. За эти три часа машины дошли до расширителя, развернулись и заправились.

Откуда-то из переулка выскочила стайка дочерна загорелых мальчишек лет десяти-двенадцати, и наперегонки кинулась к платформе.

— Дядь Петь, покатай!

— Ну до тропинки, дядь Петь, ну пожалуйста!..

— Ну совсем немножко!..

Рауф с недовольной миной на лице повернулся к ним.

— Куда вам «покатай», ошизели, что ли? Не видите, смена едет! Вон вещей сколько!..

— Ну дядь Петь…

— Кончай клянчить, Гошка! Вечером подходите, прокачу, так и быть… Как посылки повезу, так и прокачу.

— Вечером мамка не пустит. — Мальчишка шмыгнул носом.

— Ну тогда утром… Идите уже, охламоны! — погрозил им кулаком рауф, правда видно было, что острастка эта — не всерьез. Мальчишки потоптались с полминуты, а потом убежали обратно в переулок. — Распускают за лето пацанов, — пожаловался рауф Киру, как раз в этот момент забрасывавшему на платформу свои вещи. — Забаловались, сил нет с ними никаких… П'кем Ивир-Син, — представился он, приложив два пальца ко лбу. — Местным неудобно говорить, вот и переделали в «Петю». Эти с тобой? — он кивнул на Скрипача и Ита. Скрипач лучезарно улыбнулся, демонстрируя безупречные зубы, а Ит картинно поклонился.

— Ты про «этих» не того, — предупредил Кир. — Вообще, это как бы научная группа. Вернее, ее часть… Кир Гревис, — в свою очередь тоже представился Кир. — Командир второй бригады.

— А бригада твоя где? — ехидно осведомился П'кем.

— Моя — сейчас будет, — не повышая голоса ответил Кир. И точно, откуда ни возьмись, на площадь стали выходить рауф. Кир не соврал — его бригада действительно загрузилась первой.

— Эй, группа, вас звать-то как? — поинтересовался П'кем.

— Это вот Ит, — Рыжий ткнул пальцем в Ита. — А я, если судить непредвзято, Рыжий…

— Да, заметно, — согласился П'кем.

— Можно «Скрипач», — посоветовал Скрипач.

— О, это дело! Скрипачей у нас еще не было.

— В таком случае меня можно называть Психом, — посоветовал Ит. Игра с кличками, по всей видимости, была какой-то местной примочкой, но, собственно, почему бы и нет?

— Сойдет, — решил П'кем. — А ты, Гревис?

— Что — я? — не понял тот.

— Прозвище есть?

— Нет, спасибо. — Кир ласково улыбнулся. — Можно просто «Кир». Без церемоний.

Вот так вот.

И кто там говорил, что его не любят?.. Начальник базы в пансионате?.. Ну да, конечно, говорил. И группа показала, насколько на самом деле его не любят… красивые синяки были. Вот бы узнать, пилоты в тот раз тоже постарались, или не принимали участия в мордобое?

Вот зачем, интересно, Кир сейчас взял и создал километровую дистанцию между собой и персоналом базы? Тут, по всей видимости, в ходу общение запанибрата, тут так принято… а он взял, и сделал вот это вот — одной фразой.

П'кем сдержанно кивнул.

— Понял, — подытожил он. — Вопросов нет.

Через десять минут обе группы загрузились, и платформа плавно взмыла в воздух. «Лифт» двигался медленно, мимо проплывали красноватые старые скалы, освещенные ярким солнцем, чудом выросшие на них хвойные деревья (можжевельник крымский, подсказал кто-то, очень мясо ароматное получается, если на дровах из него жарить), потом мелькнуло что-то, похожее на дорожку, платформа поднималась все выше и выше, и…

Зрелище, открывшееся перед ними, было поистине фантастическим и величественным. Метрах в ста от края обрыва стояло сооружение — две массивные пятнадцатиметровые колонны из красного гранита, расположенные на выложенной камнем площадке. А между ними, на стальной балке, висел сияющий колокол, не меньше двух метров высотой.