Блок-шот. Дерзкий форвард (СИ) - Екатерина Беспалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рустам открыл глаза. Возможно, всё было не так уж и плохо. Надежда ведь умирает последней. Стоило попробовать объясниться. Если же его не услышат, тогда… Что будет делать тогда, думать пока не хотелось. Нужно пережить завтра. Завтра предстоял трудный день. Двадцать четвёртое число — чёрная дата. Не только потому, что придётся ворошить прошлое, а ещё и потому, что это был день, когда погибли родители…
Глава 18. Дилемма
Утро понедельника началось проливным дождём. Капли барабанили по стёклам, а серые тучи, грузно нависая над землёй, опустошали, казалось, недельные запасы воды. «Природа плачет вместе с тобой», — подумал мрачно Рустам и отошёл от окна. Пробежку придётся отложить, значит, в запасе имелся ещё час лишнего времени. Не спеша одевшись, он вышел из комнаты и направился вниз. Война войной, а обед по расписанию, тем более что этим утром придётся заниматься самообслуживанием.
Несмотря на внешнее спокойствие, в голове творился полный бардак. Мысли носились, как пчёлы в улье. Только если у маленьких трудяг всё было в системе, то у него мозг уже опух от кучи вариантов, как исправить то, что имел. Он подвёл стольких людей! Они дали возможность поверить в себя, вернули мечту, а что получили в ответ? Рустам поморщился. Что они могли думать о нём, даже предполагать не хотелось.
Поставив на газ небольшую тефлоновую сковороду, он налил туда масла и зажёг огонь. На завтрак сегодня в меню значилась яичница, на обед — яичница и на ужин тоже яичница. К концу недели, возможно, захлопает крыльями и закукарекает как петух. Уголок губы подёрнулся в улыбке — нервное. Облокотившись о край столешницы, Рустам уставился на обеденный стол — пусто. А было время, когда в доме не смолкали голоса и звонкий смех, в нём всегда звучали шутки, а по выходным собирались гости. У родителей было много друзей. Их ценили. Уважали. Обращались за помощью. Они никогда никому не отказывали. Если в силах было что-то сделать, они делали, ничего не прося взамен.
— Поможешь ты — помогут тебе. Главное, чтобы от чистого сердца, а не для имиджа или показухи. Имидж сегодня есть, а завтра — нет, зато друзья останутся всегда, даже когда на тебе не останется штанов.
Рустам печально улыбнулся. Чувство юмора ему точно досталось от отца. Мама шутила не часто, однако у неё были свои секреты: ей всегда удавалось быть в курсе всего, что происходило с домочадцами. Даже его проблемы и переживания странным образом становились её достоянием. Она была невероятно чуткой, улавливала каждое изменение в настроении. Она была доброй и очень красивой. В глазах появился блеск. Секунда — и лицо снова стало мрачным.
Их не хватало. Их всегда будет не хватать. Он стиснул челюсти.
Дыши! Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Так случилось…
Но сколько бы ни убеждал себя, смириться было сложно. Ты бы поступил также. Ты поступил также! Бросился на амбразуру, не думая, сколько их и что они могли с тобой сделать. Рустам зажмурился. Собственное непостоянство сводило с ума, но против фактов не попрёшь. Просто нужно время, чтобы смириться и принять.
Когда, громко выстрелив, раскалённые масленые брызги напомнили о себе, он вырвался из плена противоречивых размышлений. Достав из холодильника яйца, Рустам разбил одно, но вновь разлетевшиеся брызги обожгли руку. Нож с грохотом упал на пол, а содержимое разбитого яйца вместе с кусочками скорлупы упали в сковородку.
— Чёрт!
— Оставь, я сейчас приготовлю.
Показавшаяся в дверях Аня вошла в кухню. Как и на брате, на ней была надета чёрная одежда.
— Сам справлюсь.
— Ты уже справился.
Нехотя, но он всё же уступил ей место у плиты. Пока жарилась яичница и грелась вода в чайнике, между ними царило молчание. В воздухе висело напряжение: невидимое, но чертовски осязаемое. Когда всё стояло на столе, Аня села на стул и первой нарушила гробовую тишину:
— Это ты?
Рустам отправил вилку с едой в рот, не торопясь с ответом.
— Ты, да?
— Я, — наконец произнёс он. — С утра в зеркале был я. Прости, не надел фирменную улыбку, наверное, поэтому ты меня не узнала. Только знаешь, у нас обстоятельства немного не те, в связи с этим шут отправлен в бессрочный отпуск.
— Прекрати, — остановила поток его колкостей Аня.
— Тогда задавай вопросы правильно, — подняв на неё холодные глаза, прорычал Рустам и, как ни в чём не бывало, продолжил завтракать.
— Это ты рассказал Тимофею обо всём?
Тишина. Бледная, уставшая, явно проплакавшая полночи — он физически ощущал её отчаяние и боль.
— Ты? — повторилась девушка.
— Я. Ему же нужны были пояснения к фотографиям.
Тонкие губы задрожали:
— Зачем? Почему ты не сказал правду?
— «И в болезни, и в здравии, и в горе, и в радости, пока Смерть не разлучит нас»… — не глядя на неё, процитировал Рустам.
Со звоном положив вилку на стол, Аня встала из-за стола.
— Василиса тоже знает, — бросил ей вдогонку он. — Теперь нам никто не будет мешать. Ноль соперников. Ты же этого хотела?
Едкий сарказм — он выбьет из колеи, но так, по крайней мере, никто не будет путаться под ногами. Сам сломаю — сам и починю. Если из-за него грязь вышла наружу, ему её и убирать. Рустам доел яичницу и отодвинул от себя тарелку:
— Спасибо, — прошептал тихо. — Всё было вкусно, как всегда.
С этими словами он встал и направился к выходу. Тяжёлый день начался…
Вася уже второй перерыв сидела на подоконнике и смотрела, как на улице не прекращая лил дождь. Мрачно, мокро и паршиво — что снаружи, что внутри. Она ещё раз разблокировала мобильный и нашла две присланные Дэном фотографии. Ошибки быть не могло: всё естественно и более, чем правдоподобно. Губы задрожали. Он даже объяснять ничего не захотел, просто выключил телефон. Василиса медленно моргнула.
Неудивительно, что оказался хорошим любовником — оттачивать навыки можно было в любое время. Боже, и почему всегда везло на всяких уродов? Она посмотрела на фото. «Поцелуй, просто
