Любовь на мушке - Владимир Григорьевич Колычев

— Зачем? — спросил Ворошилов.

— Я откуда знаю? — резко и удивленно глянула на него Рита.

— Может, попробуешь вспомнить? — сказал Макар.

— Что попробую вспомнить? — не поняла девушка.

— Ну, как все было… Едем к тебе в приют. И оттуда домой к Татьяне Викторовне.

Капитонов выразительно глянул на Глотова. И тот кивнул. Пусть Макар едет, пусть работает, вдруг что-то накопает. И при этом Никита едва заметно покусывал губы. Скорее всего, эксперты дадут заключение о насильственной смерти, убийство расследовать им, а вдруг это глухарь?

Сам Глотов остался с Багулиным, а Макар вместе с Ворошиловым и Котляровой отправились в собачий приют.

Собачий хор он услышал еще в машине, но даже не поморщился. Два субботника провел у клеток, привык уже. И сами по себе собаки его не раздражали, тем более брошенные. Он мог бы даже взять одну себе, но нельзя. Собаке постоянное общение нужно, а он целыми днями на службе пропадает, поздно возвращается.

Собаки страдали в клетках, и только одна бегала по двору. Крупный пес, помесь немецкой овчарки с двортерьером. Все еще статный пес, но уже старый, с проплешиной на голове. Собака обнюхала Макара, Вадима, ткнулась в живот Рите.

— Шельма, место!

Собака исполнила команду, отошла от хозяйки, села на задние лапы. Но стоило Рите открыть дверь, как она бросилась к ней, проскочила, что называется, между ног и скрылась в помещении.

— Шельма, твою мать!

Капитонов сначала обошел здание приюта вокруг и неподалеку от будки туалета заметил взрыхленную землю. Как будто яму сначала отрыли, а потом закопали — возможно, собаку похоронили. Но если так, то это, похоже, единичный случай. Больше нигде собачьих могил Макар не заметил, здесь же не кладбище домашних животных.

Само здание приюта состояло из двух комнат, в главной посередине находился смотровой стол, в одном углу располагался медицинский шкаф со стеклянными дверцами, в другом громоздился на полу тяжелый железный ящик с потрескавшейся на нем краской. Угол этого ящика и лизал пес.

— Шельма, ты чего? — вытаращилась на собаку Рита. — Ты что, голодная?…

Или дура?…

Она схватила собаку за брезентовый ошейник, вытолкала за порог, закрыла дверь и приложила руку к груди.

— Что такое? — спросил Ворошилов.

— Да не знаю, ничего не делала, а сердце колотится. Как будто три километра пробежала.

— Три километра с похмелья приравниваются к марафону… А здесь у нас что?

Макар заглянул в смежное помещение, по всей видимости служившее комнатой отдыха. Кушетка с матрасом, процедурный столик с остатками вчерашнего пиршества, шкаф и даже небольшой телевизор.

— А здесь у нас бардак. После вчерашнего.

— После вчерашнего, — Макар осторожно тронул пальцем склянку с остатками спирта.

Судя по налету пыли на банке, ее действительно извлекли откуда-то из загашника. Возможно, из ящика, который лизала собака.

И пластиковые мензурки он осмотрел. И на одной следы помады, и на другой. Похоже, женщины соображали на двоих, а о мужчинах только думали. А возможно, и говорили о них.

— А у Татьяны Викторовны был мужчина? — вдруг спросил Макар.

— Мужчина?! — Котлярова удивленно глянула на него.

— А что, это невозможно?

— Почему невозможно? У нее даже муж был. Давно, правда.

— И где этот бывший муж?

— Другую семью завел.

— Давно развелись?

— Лет десять назад. Татьяна Викторовна больше замуж не выходила.

— И ни с кем больше не сходилась?

— Ну не знаю, не помню…

— И вчера ни к кому в гости не собиралась?

— В смысле к мужчине? — крепко задумалась Котлярова.

— Не может такого быть? — усмехнулся Макар.

Определенно, Рита все больше нравилась ему. Не для серьезных отношений девочка, но время с ней провести в самый раз. И хорошенькая, и тело — источник сексуального магнетизма. Жаль, что с сегодняшнего дня она проходит по делу об убийстве. Но в чем ее можно подозревать? Пока не в чем. Она сегодня хоть и с похмелья, но смотрится очень даже ничего. Особенно хороши ножки в облегающих джинсах. И ножки, и все, что повыше…

— Ну почему же, любви все возрасты покорны, да и не такая уж она старая.

— Сорок два года, — кивнул Капитонов.

— Ну да.

— А про поезд она что говорила? — вспомнил Макар.

Он еще раз осмотрел процедурную, затем бросил взгляд в комнату отдыха. В ней чистота и порядок, полы не совсем чистые, по ним ходили в уличной обуви, но не натоптали, на улице сухо, грязи нет. И пыли не видно. Видимо, Рита готовилась к визиту Семибратовой и убралась в обеих комнатах. Но спирт пили в одном помещении, там и мусорили, хотя и не очень.

— Про поезд?

— Я спрашивал, ты ответила, сказала, что Семибратова говорила про поезд.

— Да, говорила… Еще давно…

— Когда давно?

— Однажды собаку привезли, ей рельсами лапку прищемило. На стрелке, знаете, с одного пути на другой перекидывают…

— И вручную, и автоматически, — кивнул Макар.

— Я не знаю, как там было, а лапу сильно прищемило. Хорошо, что собака лапу вырвала… Короче, Татьяна Викторовна тогда и сказала. Про поезд. Что у них там в районе человека поезд переехал. Это, сказала, страшно. И еще страшней, что человек сам под поезд бросился. И это был, сказала, не первый случай.

— Не первый, — согласился Макар.

— Место там у них проклятое. Может, нечистая сила там. Ну не могут люди по своей воле кончать жизнь самоубийством… Не могла она сама под поезд броситься.

— А место проклятое, — пожал плечами Ворошилов, внимательно и с интересом глядя на Риту.

— И все равно не верю, — мотнула головой та.

— Так никто и не говорит, что сама…

— Может, правда на маньяка нарвалась?

— Будем искать маньяка… Ты точно такси не вызывала? — спросил Макар.

— Ну не знаю… — Рита полезла в свой телефон, постучала по экрану, посмотрела список вызовов. — Да нет, не вызывала. И никому не звонила… Мне звонили!

— Кто? — на всякий случай спросил Макар.

— Не знаю, может с рекламной целью?… — пожала плечами девушка. — Странно, у меня же отсев установлен…

Она набрала номер, поставила на громкую связь, но ей ответил робот: «Здравствуйте, вы позвонили в медицинский центр «Заря».

— Реклама, — согласился Ворошилов.

Он вроде бы не смотрел на телефон в руках Риты, но видел что-то другое. И Макар видел не столько смартфон, сколько пальцы, которые его держали. Красивые у Риты пальцы.

— Если бы реклама таксопарка… — усмехнулась Котлярова.

— Но в медицинский центр же вы не обращались, — улыбнулся Ворошилов.

— Молчи! — видимо вспомнив про судебно-медицинский морг, резко глянула на парня Рита.

— Ну да, — кивнул Вадим.

— Что ж, будем звонить на автобусную остановку, — сказал